Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков

- Я вчера с ними договорился, что уйдем, - поставил точку Виктор. - Заморозки, вот-вот, начнутся, а у меня еще огород не убран, и на зиму нужно заготовки сделать. И, еще один секрет, Мишенька, я взял в аренду здесь участок небольшой, соболя добываю.

А ты думаешь, за счет чего и зачем здесь живу. Да? А на участке моем, похоже, есть не только пушное золото, - прищурившись, посмотрел на Степнова Виктор. И тут же, словно поняв, что сказал лишнее, или сказал непонятно, дополнил. - Глухаря много, таймень есть, и, похоже, унху. Я чувствую, что он за нами идет. И, похоже, я знаю куда.

Глава 13. Совет Семена

Михаил проснулся от болючего укола в лоб и сразу же, оттолкнувшись руками от земли, отполз назад. Это обожгла искорка, звонко отлетевшая от головешки, потихонечку съедаемой огнем. Виктор спал по другую сторону от костра, повернувшись к нему спиной, а, вот, Михаил, видно, замерзая, сполз во сне со своей "кровати", сделанной из березовых веток, прикрытых курткой, и от холода подползал все ближе и ближе к огню.

Что говорить, вся земля была покрыта хрустящим инеем, пришли заморозки. Их накликал Виктор. Да, да, это он вчера утром вспомнил о них вслух, когда уходили из жилища хантов. Обычно заморозки здесь начинаются в августе, а в этом году этот месяц вместе с сентябрем был неожиданно теплым, да, и бабье лето затянулось, чуть ли не на полторы недели.

Кто-то заскулил. Михаил с перепугу резко повернулся назад и ойкнул, перед ним, позевывая, сидела та самая лайка, которая пряталась в избе от чьего-то непонятного воя.

- Т-ты чего с-здесь? - спросил у нее Степнов и еще раз ойкнул, увидев, что из-под кустарника выскочила вторая такая же лайка.

Она, виляя хвостом, подбежала к Михаилу, понюхала его шапку и лизнула лоб, как раз в то место, куда недавно попала искорка.

- О-о, с-спасиб-бо, - прошептал он, улыбнувшись. - А г-где в-ваш-ши х-хоз-зяева?

Та, что лежала рядом, встала и пошла к Виктору, обнюхала его и уселась около его головы.

- Пришел, - тут же воскликнул приподнявшийся Муравьев. - Вот не ожидал, а. Какой молодец! - и, полуобернувшись к Михаилу, сказал, - я тебе говорил о волчьей пасти, это она у него, собака-волк. О-о, да здесь и второй пришел! Ну, и прекрасно. Если останутся, то зимой хорошо поохочусь. Серого зовут Амп, это обозначает собака, а тот что черный - Вой, по их зверь. Вой злой, с характером, Яшка предупредил, Амп - послушный. Но с руки еду им не давай, могут и ее оторвать. Понятно?

- Тэк, они ж-же н-не наш-ши, в-вернутся, - громко сказал Степнов.

- А их ханты с собой не взяли, мы так договорились, что, не слышал? Их мать летом погибла, медведь задрал вместе с выводком, эти только живыми остались. Их Тишкины собаки не приняли, вот, он, как договаривались, и отдал их мне. Я когда уходил, погладил их, поговорил с ними и оставил тряпку. То есть, у них был выбор, остаться со старыми хозяевами или выбрать новых. Выбор сделали, как видишь. Мы уже от того поселения километрах в тридцати. И еще идти нам километров с пятнадцать. А ханты на днях уйдут дальше. Стадо их пришло к болоту, нужно его назад, в лес вернуть, поздно нынче придет зима. Сыны Тишки с Яшкой боятся, что дикарь вот-вот туда придет.

- К-кто?

- Да, дикий олень. А они, как гон начнется, за собой могут и всех их важенок увести. А это для оленеводов - беда. Все их труды за десять лет могут насмарку пойти. А у Тишки с Яшкой задача - весной отобрать у дикого стада еще десятка три-четыре важенок, чтобы они отелились, да, нужно приучить их с телятами жить в своем стаде. Летом оно пасется, как я тебе уже говорил, в лесу. Пасут их сыновья Тишки и Яшки. Они вот-вот приведут сюда стадо, перед началом гона. А он у них с октября по ноябрь.

- И-интерес-сно.

- Мне тоже интересно было бы посмотреть, как они с этим управляются. Но у меня все же свои интересы, не тот возраст, чтобы с ними по всей тайге бегать.

- Та т-ты и гов-воришь, - усмехнулся Михаил.

- А ты, что же думал? Я за соболем буду ходить в день по десять-пятнадцать километров, а это не на месте сидеть. Если сравнить с жизнью оленеводов, то это, именно, так. Они сорвались и пошли за стадом, то в Березовский район, то в Октябрьский, то в Советский. Это, по сравнению с Европой, все равно, что с юга Франции на север Германии сходить, с Испании - в Польшу, только не по дорогам, а по тайге, да болотам. И живут они в чумах, которые с собою возят на санях. Нет, Мишенька, уж лучше я здесь в своем хозяйстве поживу, чем бегать с ними по всему свету. Устану, в город вернусь, на печку залезу, отдохну. Там устану, сюда вернусь. Я уже к этому привык. Отсюда до Снеженска километров сорок-сорок пять. Недалеко.

А у Рыскиных дом везде. Эти избы не их, кстати, геологи оставили. Те лет пятнадцать назад разыскивали здесь нефть, может, золото. Вот, ханты в начале лета сюда со стадами своими и приходят, огород посадят и уходят в южные малиновские и пелымские угодья. А потом, в начале сентября,