Маргаритки - Кристина Ульсон

— Так считали все, кто знакомился с ним после этого, — торопливо продолжала Фредрика. — А члены семьи никого не разубеждали, так как стыдились рассказать, откуда эти шрамы взялись на самом деле. В полицию тоже не заявляли, так как насильник Каролины имел много причин скрываться от правосудия.

— Каролина, видимо, тоже не пришла в восторг от этого подвига Вигго, — предположил Алекс.

— Нет, и, по всей видимости, это и заставило его встать на сторону Юханны. Он никогда не простил ни своей семье, ни родителям Каролины, что те его жестко осудили. Юханна тоже состояла в организации Винтермана, ей удалось привлечь также и Марью — у нее имелись серьезные возражения против планов мужа возобновить укрывательство беженцев. Лично ей, считала Марья, беженцы уже обошлись так дорого, что она не собиралась снова помогать им даром. Рагнар завлек ее деньгами, убедительные доводы наверняка были и у Юханны.

Фредрика сглотнула.

— Тот канун Иванова дня для многих стал трагедией.

— И все это время Свен и Элси молчали, — глухо произнес Алекс.

— Их можно понять, — тихо сказала Фредрика. — С тех пор как они нашли Якоба и Марью, они боялись за свою жизнь. И решились сообщить нам только, что они уверены: Якоб не мог совершить подобного. Они надеялись, что об остальном мы сами догадаемся.

Алекс молчал.

— Какое гнусное предательство со стороны Марьи, — произнес он потом голосом, полным отвращения.

— Я так не думаю, Алекс. Юханна ведь убедила мать, что затея вполне безобидная. Может, еще и сыграла на старом чувстве вины.

— И когда Марья поняла, насколько отвратительно все было на самом деле…

— …то было уже слишком поздно. Но она, во всяком случае, попыталась. Нам известно, что она посылала угрозы Якобу, и я думаю, из лучших побуждений: мы можем расценивать это как попытку спасти то, что еще можно спасти.

Алекс смотрел в окно на летящий снег. Он думал о доме на Экерё, о сестрах, готовившихся к последнему бою.

— Она могла сделать больше, — горько произнес он. — Тогда и она, и Якоб, может быть, остались в живых.

— Или нет. Она была лишь пешкой в игре Юханны, жаждавшей лишь смерти своих родителей. А Юханна просто ждала удобного случая.

Сначала Каролина не была уверена, что фигура, двигающаяся по дороге, — ее сестра. Оперевшись о подоконник, она прижалась лбом к холодному стеклу, вглядываясь в темноту. Когда тень свернула на дорожку, ведущую к дому, сердце Каролины забилось вдвое быстрее. Это сестра, и никто другой.

Она шла, не замедляя шагов — буквально шествовала по участку, прямая, с распущенными длинными волосами, затем поднялась на крыльцо. Услышав, что сестра остановилась, Каролина посмотрела на медленно поворачивающуюся вниз дверную ручку. Дверь раскрылась, и вошла Юханна, высокая, тонкая, запорошенная снегом. И, словно зная, что Каролина сидит на полу у большого окна, медленно повернулась к ней.

Протянула руку, нажала на кнопку. Мигнув, загорелась люстра.

— Сидишь в темноте, — бросила она, разглядывая вооруженную сестру.

Каролина вскочила, подняв винтовку.

— Я хочу знать почему, — произнесла она сквозь стиснутые зубы, вцепившись в оружие ледяными пальцами.

Каролина нередко бывала с отцом на охоте, но и подумать не могла, что однажды этот опыт пригодится для защиты собственной жизни. От родной сестры.

— Предательство.

Каролина покачала головой:

— Ты больна. Истребила всю нашу семью, а потом еще говоришь, будто тебя предали.

Лицо Юханны дернулось.

— Я все делала для тебя после того проклятого вечера, — прошипела она. — Все. Даже татуировку себе сделала в виде маргаритки, чтобы она вечно напоминала мне о том, что тебе пришлось пережить. А ты в ответ повернулась ко мне спиной, бросила меня, настроила против меня отца.

На глазах у Каролины выступили слезы.

— Ты никогда не делала ничего и ни для кого, кроме себя самой, Юханна. И отца против себя ты настроила сама.

— Лжешь, — взревела Юханна с такой силой, что Каролина покачнулась. — Так же как ты лгала, когда говорила, что тебе не нравится ни Моне, ни Вигго.

— Мы же были так молоды, — бессильно прошептала Каролина. — Как ты можешь до сих пор меня в этом винить?

— Ради тебя Вигго пошел на месть, — продолжала Юханна так же громко. — А ты отблагодарила его, выбрав его брата.

Упоминание о Вигго напугало Каролину. Она не думала, что он тоже замешан во всем случившемся, но выходило именно так. По мере того как реальная картина делалась все яснее, Каролина чувствовала, как сама все больше слабеет.

— Теперь ты понимаешь, — произнесла Юханна мягко. — Должна признаться, я потрясена, Лина. Тебе не только удалось выпутаться из неприятностей в Таиланде, но и вернуться в Швецию и узнать правду.

— Монс, — прошептала Каролина.

— Конечно, — улыбнулась Юханна. — Это было глупо с твоей стороны, очень даже глупо. Как ты не догадалась, к кому обратится Монс, когда ты звонила ему и просила о помощи? Мы всегда были на шаг впереди тебя. Я хотела, чтобы ты хоть раз в жизни почувствовала, каково приходилось мне, как это — жить, ни для кого не существуя. Как невидимка.

— Но ты ведь никогда не была невидимой, — возмутилась Каролина. — Ты всегда была в центре внимания. Боже, да я все детство только и слышала, что мне нужно стать такой, как ты.

Атмосфера накалялась. Юханна стояла не двигаясь, точно окаменев, и только попеременно сжимала и разжимала кулаки. Она кипела от бешенства.

— Вот именно. Все детство. После ведь все изменилось, не так ли? Но не для меня. И не для Вигго.

От страха и усталости Каролина заплакала.

— Я считала, это все из-за той проклятой новой организации по доставке беженцев, — сказала она сквозь слезы и уронила винтовку. — И ты во все это втянула маму! Как ты могла?!

При виде слез сестры Юханна помрачнела еще больше.

— Я никогда не собиралась прощать вас. Никогда. Поверь мне, все, что случилось, рано или поздно должно было случиться. Но когда наш идиот папаша принялся совать свой нос в то, что его не касается, то, должна сознаться, нам пришлось поторопиться. А запудрить мозги матери оказалось настолько легко, что даже как-то обидно. Она совершенно серьезно считала, что в опасности находится только отец.

Стены словно сжимались, когда Юханна без малейшего сожаления рассказывала, как устроила убийство обоих родителей. Но Каролина еще не вполне уяснила себе, насколько безумна ее сестра.

— Я читала газеты, — сказала Каролина. — И говорила с Элси. Вы убили много людей.

Юханна наклонила голову.

— Признаюсь, игра стоила больше жизней, чем мы поначалу хотели. Но, когда люди нарушают элементарные правила, становится сложно брать на себя ответственность за их действия. Мы каждому понятно объясняли, что никому ничего нельзя рассказывать о бегстве в Швецию. Но некоторые все же умудрились проболтаться, поэтому высылать их обратно было уже нельзя.

— Мы? Это ты и Вигго?

Сестра ухмыльнулась, но ничего не сказала.

— Что ты вообще думала? — спросила Каролина. — Что мама и папа умрут, а я сгнию в таиландской тюрьме?

— Надо отдать тебе должное: ты доставила нам некоторые неприятности, — рассудительно произнесла Юханна. — Мы надеялись, ты успеешь вернуться прежде, чем мы примемся за отца с матерью. Но потом мы поняли, что тебе удалось выйти на наших важнейших партнеров в Бангкоке, и пришлось действовать.

— Кстати, я сама никогда не догадывалась, насколько была близка.

— Нет, но это едва ли меняет дело, не так ли? С тобой нужно было разобраться прямо на месте — это я решила сразу. Непростая задача для всех нас, но капелька фантазии помогает решить большинство жизненных проблем. К примеру, было несложно закрыть все твои почтовые ящики — ты ведь так любезно оставила отцу все твои пароли и имена. Представь, он записал их в свой блокнот, который держал в столе. Это оказалось до обидного просто. А наши связи в Таиланде позволили устроить там тебе веселую жизнь. Ограбить, перенести твои вещи из одного отеля в другой, подбросить наркоту, а потом стукнуть в полицию. — Юханна помолчала. — Все имеет свою цену, — добавила она. — За то, что вы причинили мне, приходит расплата.

Цену. Слова громоздились в голове у Каролины, но смысл словно ускользал. Она подумала про Вигго. Он пробрался в квартиру ее родителей. Поднял оружие и выстрелил им в голову. В какой момент они осознали, что умрут? И поняли ли за что?

— Почему ты не рассказала о вас? — спросила Каролина слабым голосом. — О себе и Вигго?

Равнодушный хохот раскатился по дому.

— А что было рассказывать, Лина? Что мне достались крошки, которыми ты побрезговала? Да и мы ведь едва виделись в последние годы, с какой стати мне было тебе рассказывать?