Дефолт совести - Александр Смоленский

Минут через пять телефонный инструктаж из Кремля был закончен, и Беркутов, предварительно взглянув на часы, деловито обратился к генералу:

– Сначала пару слов о газете. Интересная там статейка, доложу я тебе. Такие версии... Интересно, кто этого Багрянского консультирует? Явно какой-нибудь спец из наших. Будет ещё продолжение. Вот я и думаю, как бы узнать, что в нём готовится? Тогда и мы могли бы сориентироваться лучше. Впрочем, что я тебе говорю, если ты газеты не читал. – Беркутов перекинул газету со своего стола на приставной, где устроился Волин. – Пока будешь читать, я тут с бумагами разберусь... – добавил он.

Ничего нового для себя в статье Багрянского начальник следственного управления не увидел. В ней было всё или почти всё из того, что они живо обсуждали той самой ночью у Духона. Журналист придал лишь версиям стройность и добавил отсебятины. Волина так и подмывало сообщить шефу, что и он был одним из соавторов статьи, хотя и косвенно. Но тогда бы пришлось признаваться во всём, а этого Виталий Валентинович делать не желал. Тем более что с той памятной ночи в таком необычном для него кругу Волин не мог не заточить зуб на начальника. Неужели и он не понимает, что подставил старого приятеля?!

– Прочитал?

– Любопытно. Хочешь, я попытаюсь по своим каналам разузнать о дальнейших публикациях? Сдаётся мне, что их будет не две, а больше.

– И пусть себе пишут. Лишь бы нас не дрочили, – грубо высказался Беркутов. И без всякого перехода продолжил: – Послушай, Виталий, тут такое дело... – Тыльной стороной ладоней, словно только что проснувшийся младенец, он потёр глаза. – Я даже не знаю, чего от тебя хотят. Словом, тебя вызывают в администрацию президента. Ты слышал, звонил Крутов? Так он и до этого звонил ещё дважды. Но я так толком не понял, что у них там стряслось...

– Кого вызывают? Что стряслось? – недоверчиво спросил Волин, который сразу уловил, что шеф чего-то недоговаривает.

– Ну, вернее, вызывали меня, но на двенадцать я уже назначил заседание Межведомственной координационной комиссии по борьбе с коррупцией. Поэтому придётся идти тебе.

– Нет уж! Если уж вы не поняли, чего там стряслось в Кремле, то мне и подавно не понять! – не скрывая своего раздражения, повысил голос Волин. – Отправьте туда лучше кого-нибудь из своих замов. Что, у вас замов мало?

Ему действительно жутко не хотелось идти на аудиенцию к «серому кардиналу» Кремля.

– Всё в том же дело. Будто сам не догадываешься! – неожиданно взвился Беркутов. – В серийных убийствах банкиров! Всполошились все вокруг! Особенно бывшие премьеры, министры, их замы, помы. Короче говоря, все «герои» дефолта. Дошло до того, что кое-кто из них явился в Кремль с жалобами и требованиями. Если, мол, мы не можем найти убийц, то хотя бы должны предотвратить аналогичные преступления в будущем. Мол, если мы в ближайшее время не раскроем эти дела, то следующими жертвами могут стать они. Короче, защиты просят...

– Кто конкретно явился? И какой защиты просят? – недоумённо пожал плечами Волин.

– Да вот Крутов говорит, что от их честной братии пришёл сам «киндер-сюрприз», бывший премьер, тьфу ты, запамятовал фамилию! Видишь, склероз наступает по всему фронту.

– Половинников, что ли? Точно, верный кандидат в покойники.

– Ну да, он самый. Не в смысле «кандидат», конечно. А в смысле, что он приходил. Потом звонками доставал бывший директор нацбанка, этот хер с бородкой. Сейчас он опять ведает финансами, в «Факеле», если память не изменяет.

– Дальше? – заёрзал в кресле Волин, предчувствуя новые для себя проблемы. – Если боятся, значит, есть за что. Пускай удваивают, утраивают себе охрану. Мы при чём?

– А то, что все эти особы , так сказать, особо приближённые к «семье» Уралова. Сейчас они трясутся от страха, опасаясь, что с ними может произойти то же самое, что с Туровым. Кстати, Виталий, ты, случаем, ничего не слышал о пресловутом расстрельном списке? Тогда, сразу после дефолта, говорят, его ещё Гайдамак собственноручно составлял. Но никто толком его не видел. Или не хочет признаться в том, что видел. И что он, например, в списке под первым номером.

– Ты о ком? – с нескрываемым любопытством попытался уточнить Волин.

– Это я так. Фигурально. А вспомнил к тому, что, может, поспрашиваешь знающих людей?

– Ага, щас! Гайдамак только и ждёт нашего допроса! – В этот момент душа Волина почему-то запела курским соловьём. – Вот здорово! Стало быть, на воре шапка горит! Рано или поздно до всех доберёмся. Так что пусть эти бздуны поскорее драпают за границу... Тогда и у нас особо важных дел поубавится, а то совсем зашились с этими заказными убийствами. Небось все эти ребятки немало денежек скопили на своих счетах за рубежом. А заодно и паспортов чужеземных. Недаром писали, правда давно, что этот самый «калиф на час» Половинников уже предпринимал попытки легализоваться в США.

– Так ты что, серьёзно о списке ничего не слышал? – хитро взглянув в глаза Волину, вернулся к теме Беркутов. Но не получив ответа, добавил: – Тогда заканчиваем демагогией заниматься и лясы точить! Звони немедленно в Кремль и разбирайся там, что да как!

– Вы меня, конечно, извините, товарищ генеральный, но никуда я не отправлюсь! – Волин едва сдерживался, чтобы не выругаться последними словами. – У меня тоже на сегодня назначен следственный эксперимент с теми двумя подследственными шофёрами. И потом, простите, мне некогда подтирать задницы проворовавшимся чинушам, кем бы они в прошлом ни были!

– Что значит – не пойдёшь?! Что значит – подтирать задницы?! – выпучив от удивления невыразительно-блёклые голубые глаза, заорал Беркутов. – Ты соображаешь, что ты несёшь?!

– Я-то соображаю, а вот некоторые!.. – в свою очередь повысив голос, ответил Волин, но тут же осёкся. Сработала профессиональная выдержка бывшего чекиста, и собравшись, уже спокойным тоном продолжил: – На самом деле, Валерий, надо заканчивать эту игру, будто мы ничего не видим и ничего не знаем. Мы всё-таки прокуратура, а не фирма по доставке обедов на дом. Должен всему быть предел. Мы, в конце концов, блюстители закона и законности. Ведь, по правде говоря, не Крутов нас должен вызывать в Кремль, а мы – Крутова! Нельзя же бесконечно быть на побегушках у этих кукловодов!

– Ты прав, конечно! Но... – Беркутов, тоже неожиданно охладив свой пыл, задумчиво уставился в потолок. – Вот построим правовое государство, тогда другое дело! Ну прошу тебя, Виталий, не в службу, а в дружбу – сходи ты к Крутову, а... – Генпрокурор умоляющим взглядом посмотрел на Волина.

– Опять сказка про белого бычка, – в отчаянии махнул рукой Волин и поднялся с места. – Ладно, сбегаю, благо недалеко. Но учти, это в последний раз.

– Не зарекайся, Виталий! – На лице генпрокурора отразилась горькая ухмылка.

Волин уже был почти на пороге начальственного кабинета, когда в комнате вдруг раздалась приглушённая трель аппарата правительственной связи. Генерал невольно остановился, интуитивно почувствовав, что сейчас ситуация может измениться.

– Беркутов у аппарата! Да, я всё понял, Илья Ильич. Спасибо! Всего доброго!

Повесив трубку, генпрокурор неожиданно расплылся в довольной улыбке:

– На этот раз нас с тобой пронесло!..

– В каком смысле пронесло? – не удержался от смеха Волин.

– Как в каком?! – не уловив двусмысленности в фразе, недоумённо уставился на него Беркутов. – Слышал? Аудиенция на сегодня откладывается. Так что занимайся своими делами. Но всё-таки будь готов на всякий случай!

– Боже! – чуть ли не на весь Венский лес или по крайней мере на ту его часть, где собралась компания, заорал в приливе эмоций Николай Половинников и трижды кувыркнулся на траве. – Тыщу лет не был в Вене! Здорово!

«Точно, „киндер-сюрприз“, – нелицеприятно подумал Осинин и неожиданно вдруг позавидовал Николаю. Что тот с президентом так удачно сошёлся на спортивной ниве. Кидали ли они друг друга на татами или нет – загадка. Но факт – прыгает при нём, как кузнечик, с должности на должность и в ус не дует.

– Если бы ещё собрались по другому поводу, тогда было бы совсем здорово, – заметил он вслух.

– Бросьте вы, право, бежать впереди паровоза, уважаемый, Константин Дмитриевич. Все в порядке. Вена. Свежий воздух. Сейчас местных кур отведаем. Или кто козлятинку предпочитает? Тут жарят замечательную козлятину.

– Мне всё равно, – ответил Осинин. – А вы как, Юрий Титович?

Третьим в их нынешней компании оказался сам Егоров, чье имя даже спустя пятнадцать лет после его исхода из власти все ещё являлось для большинства россиян, как красная тряпка для быка. Но в компании «яйцеголовых», Егоров был и оставался непререкаемым авторитетом. Все отлично помнили, что прежде всего именно с ним на рубеже прошлого века предпочитал вести диалог Запад. Ну, может быть, ещё Огнев удостаивался подобного внимания, который почему-то так и не собрался в Вену.