Запрещенный контакт - Андрей Ливадный

Диспейсер внезапно ощутил мощную и своевременную поддержку! Чувство такое, будто оступился на самом краю пропасти, потерял равновесие, внутри все похолодело, но неожиданно рука друга, твердая, надежная, удержала, помогла выкарабкаться.

– Не выпускай их из вида!

Мурглы с грохотом катили внушительный обломок скалы. Их ритмичные стоны оглашали окрестности. Двое пришельцев возились подле кормы БПМ. Рядом виднелся вскрытый контейнер, только что доставленный норлами. Внутри тлели индикаторы заряженных энергоблоков.

Мысли Никиты внезапно покрылись паутиной координатной сетки. Он никогда не смотрел на врага с такой холодной отрешенностью. Сейчас два восприятия слились воедино, и чем все закончится, предугадать было невозможно. Это просто выходило за рамки жизненного опыта!

Искандер выжал спуск.

Выстрел.

Выстрел.

Двое пришельцев рухнули на мокрую ленту дороги.

Вторая БПМ внезапно взревела двигателем, показалась из-за поворота, курсовые орудия, покрытые характерными вздутиями электромагнитных разгонных блоков, дернулись в гофрированных гнездах, но не смогли подняться на нужный угол.

Восприятие Никиты «поплыло». Резкие нотки страха превратили мысленные образы в тонкое стекло, покрытое трещинами.

Напряжение момента было таким, что отказывал мозг, гасло сознание.

Выстрел.

Нестерпимая магниево-белая вспышка, словно взмах ластика, стерла энергетическую матрицу зонда. Никита испытал ни с чем не сравнимую боль, связь между двумя сознаниями разорвалась, и он дико закричал, сжимая ладонями виски, уже ничего не видя и не слыша…

Тихо и монотонно капала вода. Звук отдавался слабым эхом. Близко и отчетливо шелестел проливной дождь.

– Очнулся? – не оборачиваясь, спросил Искандер. Его рослая фигура выделялась темным контуром на фоне серовато-сумеречного пятна.

Никита застонал, сел.

Снаружи, подсвечивая низкие облака, ударила молния, оглушительный раскат грома отозвался в голове вспышкой ноющей боли.

– Продрог?

У Никиты зуб на зуб не попадал.

– Выпей, согреешься, – Искандер, продолжая пристально наблюдать за какими-то, происходящими снаружи событиями, отцепил от пояса флягу, протянул ее диспейсеру.

– Что там?

– Во фляге? Настой росы Диахра[9]. Тонизирует. Особенно хорош после применения боевых стимуляторов.

Никита сделал маленький осторожный глоток.

– Снаружи что? – сипло переспросил он, чувствуя, как все тело вдруг обдало испариной. По жилам пробежала волна тепла, захотелось глотнуть еще.

– Пей, не бойся, – Искандер словно читал мысли. – От Диахра, насколько знаю, только польза, побочных эффектов нет. – Он продолжал всматриваться во мглу разбушевавшейся непогоды.

– Долго я валялся в отключке?

– Минут пятнадцать. Гроза необычная началась. Молнии несут энергии гиперсферы.

– Тебе откуда знать?

– При вспышках замечаю скольжение вертикалей. Невооруженным глазом, – уточнил он.

– А пришельцы?

– Отступили. Когда рванули энергоблоки, им стало не до нас. Часть дороги обвалилась, вместе с БПМ и передовым отрядом.

Никита с трудом встал, прошелся по тесному пространству, разминая ноги. Снаружи действительно происходило что-то необычное. Стало светлее, несмотря на проливной дождь. Частые вспышки озаряли горные склоны. Изредка, будто призраки, возникали движущиеся столбы энергии.

– Мы их остановили?

– А ты сам не видишь? Взгляни ниже. Ушли за поворот, там перегруппировываются. Что-то у них с боевыми машинами не заладилось.

– Просто я никогда не верил в сказки, – тихо произнес диспейсер.

– Например? – Искандер вопросительно взглянул на него.

– Ну, знаешь, обо всех этих героях, спасающих мир… – Никита махнул рукой. – Полная чушь, согласен? Все равно нам их не остановить, – он вглядывался в мокрую поблескивающую ленту древней дороги, представляя, как пришельцы сейчас планируют атаку.

– Нет, не согласен. Несколько хорошо подготовленных бойцов, знающих свою цель, способны на многое.

Никита пожал плечами.

– Ты – особый случай, – неосторожно заметил он.

– Я человек. Пусть наполовину искусственный, но подверженный и страху, и другим слабостям.

– Извини, сорвалось.

После прямого мнемонического контакта между двумя рассудками Никита опасался поднимать тему «гибридов», подозревая, что Искандер отреагирует крайне болезненно, а идти на конфликт с ним было как минимум страшновато. Вообще, последние события сильно повлияли на диспейсера, от недавних воспоминаний его мгновенно бросало в дрожь, но ощущалась и гордость.

– А кем ты меня считаешь? – спокойно, без злобы, спросил Искандер.

– Не знаю, – Никита растерялся. Все же опасной темы избежать не удалось.

– Я человек по сути. Вижу, ты не выскажешь мнения вслух, но наверняка подумаешь, что гибриды – это незавершенный эксперимент по дальнейшему развитию боевых искусственных интеллектов, попытка очеловечить модули «Одиночка», впихнуть печально известные «ИИ» в тело киборга, так?

– Ну, допустим?

– Количество имплантов и несвойственные человеку способности никак не изменили тебя?

– Нет! – категорично ответил диспейсер. – Это всего лишь расширение сознания, подключение новых способов восприятия!

– В таком случае, ты должен понять: нейрочипы и их связи образуют в организме гибрида, – Искандер спокойно воспользовался экспрессивно окрашенным термином, – вторую нервную систему, но не доминируют, а лишь дают те самые «новые возможности восприятия» и служат надежным резервным хранилищем матрицы личности. Если отбросить разницу в технических решениях, чем это отличается от записи личности в логр? Твое бессмертие зиждется на внешнем носителе, выполненном по технологии чужих, мое – на внутреннем, разработанном людьми, и что важно – для людей!

– Извини, Искандер. Сейчас не самое подходящее время и место для таких тем, – Никита всеми силами пытался уйти от продолжения разговора.

– Не веришь? Не понимаешь, что мне не чуждо ничто человеческое? Почему отшатнулся? Увидел чипы и лайкорон?

– Да успокойся! Я к тебе отношусь нормально, поверь! У меня в усилителе рефлексов тоже лайкороновые вставки вживлены! Чего разозлился?

Искандер отвернулся. На его щеках появились пунцовые пятна. Землянину потребовалось время, чтобы унять внезапную вспышку эмоций.

Им оставалось продержаться еще минут тридцать.

Погода вновь стремительно менялась. Необычная гроза стихла, небо начало проясняться, тучи ушли к вершинам хребта, нависли над ним темным фронтом.

– Красота нереальная… – Никита взглянул в угольно-черные небеса, где впервые за последние дни ярко сияли планеты Ожерелья, одна близко, почти в половину небосвода, остальные дальше, убывая в размере, дугой сбегая к горизонту. – И зловещая, – добавил он. – Слушай, а как ты оказался в Первом Мире?