Армия Карла XII. Золотой век шведской армии - Александр Викторович Беспалов

нашу сторону или же так разорить их, чтобы они еще долго помнили посещение козла (Козел – родовой герб Стенбоков. – Прим. авт.). Вы должны напрячь крайние усилия, чтобы как можно больше выжать, вытащить и сгрести»[382]. Стенбок за шесть недель собрал 60 000 далеров деньгами, на 30 000 далеров драгоценных вещей, 15 000 аршин синего сукна для солдатских мундиров, бесчисленное количество рубашек, башмаков, чулок и прочего[383].

В шведской армии не было человека, равного Стенбоку по сбору контрибуций с населения Речи Посполитой.

«Магнуса Стенбока, свирепого, подлого палача, который убивал безоружных пленных русских собственноручно, король одобрял за исправное выполнение открытого им, Карлом, способа взымания контрибуций…»[384].

Так, в одном из своих писем Стенбоку король писал: «Я тут в полумиле от Люблина, а Мейерфельд стоит со своим гарнизоном в городе и начинает их вгонять в пот поджогами. Я думаю, он выжмет из них чистыми деньгами… а если они не заплатят, он начнет сжигать эффективно»[385].

Видный польский историк Зигмунд Лакочиньский в своей работе «Магнус Стенбок в Польше» прямо обвиняет последнего в массовом уничтожении мирного населения, поджогах и повальных грабежах.

Портрет Магнуса Стенбока работы Давида фон Крафта

«Это имя стало нарицательным в ту смутную, страшную пору. Солдаты Стенбока, действуя подобно диким зверям, заставляли людей отдавать последнее для содержания шведской армии. Те, кто не хотел этого делать, подвергались ужасающим пыткам… Так, человеку зажимали ноги в проеме двери и, если он не говорил, где его добро, ломали кости. Кроме того, пальцы рук несчастного клали в ружейный замок и, постепенно нажимая курок, или узнавали, где тот прячет свое имущество, или ломали ему пальцы… Память о пребывании в Речи Посполитой безжалостного слуги Карла XII – Магнуса Стенбока отмечена множеством выжженных сел, хуторов, местечек, а также грудами тел ни в чем не повинных обывателей»[386].

Однако стоны польских обывателей и шляхты не доходили до Стенбока. Верный сподвижник короля, храбрый и компетентный военачальник, он делал все только на благо Швеции и короля, а другого и быть не могло.

Война в Польше затянулась и превратилась в маневрирование по ее территории. В то же время разгорался огонь партизанской войны против шведов. В многочисленных походах своего короля принял участие и Стенбок. Граф теперь официально находился при главной квартире, хотя по-прежнему являлся шефом Далекарлийского пехотного полка.

Главный противник Карла XII – Август II, теряя своих сторонников, колесил по Польше, надеясь лишь на своих саксонцев и помощь русского царя, зависимость от которого после понесенного поражения стала еще сильнее.

«А тревога ныне в Полше опосля столь крупной конфузии от свейского короля превеликая… В умах шатость превеликая и многие от короля Августа отъехали… Боле всего, великий государь, просит король полский денежного всепомосоществования и солдат…»[387].

Разгром польско-саксонской армии под Клишовом не решил стоящих перед Карлом XII проблем. По всей Речи Посполитой собирались небольшие отряды шляхты, верной Августу II. Поляки перешли к партизанским действиям, уничтожая небольшие отряды шведских войск и отдельных фуражиров. Шведы отвечали массовыми репрессиями по отношению к населению Польши.

Действия шведов в кампании 1703 года были направлены на вытеснение саксонцев из Польши в Силезию и изоляцию частей польско-саксонской армии, оказывающих сопротивление. Карл XII стремился отрезать Августу II пути в Саксонию, лишая его тем самым подкреплений и поступления денежных средств. К весне 1703 года Августу II удалось оправиться от поражения под Клишовом. Этому способствовало не только временное затишье на период зимы, но и удачные действия русской армии в Эстляндии, Лифляндии и Ингрии. После побед под Эрестфером, Гуммельсгофом и взятия штурмом Нотебурга Петр I смог выделить значительные средства и, что самое главное, силы на поддержание своего ветреного союзника – Августа II. Польский король, воспрявший духом, решил перейти в наступление. План польско-саксонского командования был тщательно продуман. Дело в том, что из-за протяженности театра военных действий шведская армия оказалась разделенной на несколько изолированных групп. Главные силы во главе с королем квартировали в окрестностях Варшавы, рижская группировка была разбросана отдельными отрядами на территории Курляндии, Лифляндии и Литвы, померанский корпус защищал шведские владения в Германии, а отряд Шлиппенбаха – Эстляндию.

Главные силы польско-саксонских войск во главе с фельдмаршалом Штейнау сосредотачивались у Пултуска. Они состояли из 4 кирасирских (лейб-регемента, Наследного принца, Йордана и Айхштедта) и 6 пехотных (Королевы, Наследного принца, Байхлингена, Тейлау, Гадена, Востромирского) саксонских полков, 3 польских кавалерии народовой, 4 драгунских, 6 пехотных полков и 200 артиллеристов. Всего польско-саксонская армия насчитывала до 13 000 человек при 26 орудиях[388].

Эти части польско-саксонской армии должны были нанести удар по польской столице, разгромив рассредоточенные по зимним квартирам шведские части.

Отдельная задача стояла перед литовскими войсками, верными Августу II, под командованием Огинского и Вишневецкого. Соединившись с шедшими из Смоленска русскими частями, они должны были вторгнуться в Курляндию и действовать на коммуникациях противника, уничтожая отдельные его отряды, склады боеприпасов, продовольствия и фуража.

К началу марта в распоряжении Огинского и Вишневецкого с подошедшими русскими частями было 4200 человек при 10 орудиях[389]. Русско-литовские части потерпели поражение от отряда Левенгаупта при Салатах, и их наступление провалилось.

Не лучшим образом складывалась ситуация и в Польше, где Карл XII, узнав о сосредоточении войск противника, приказал армии форсированным маршем двигаться к Пултуску. Шведы с подошедшими из Померании подкреплениями располагали 14 тысячами солдат. Разлив рек и отсутствие мостов задерживали движение каролинов. Оставив пехоту и артиллерию на переправе через Буг, Карл во главе кавалерии устремился вперед, переплывая и переходя вброд реки и рассеивая мелкие отряды неприятеля. Шеф Сконского сословного драгунского полка принц Максимилиан Вюртембергский так описывал этот поход: «…при переправе через разлившуюся Ниду утонуло четыре рейтара из лейб-регемента… мы двигались к городу Пултуску с огромной скоростью, делая только короткие привалы, и так четверо суток. На их исходе мы подошли к городу, который находился в 7, 5 мили от Новодвора»[390].

Ему вторит подполковник Северо-Сконского кавалерийского полка граф Нильс Юлленшерна: «Этот марш был особенно тягостен для кавалеристов, которые не имели возможности даже остановиться и перевести дух, многие из них попадали в многочисленные топи и не могли выбраться без посторонней помощи на твердое место. Многие, очень многие наши рейтары не выдержали тягот этого похода»[391].

Собственно саксонский корпус и в первую очередь его командующий граф Штейнау не рассчитывали на столь быстрое появление шведов у Пултуска. Когда графу доложили о том, что появился шведский авангард во главе с самим