Жизнь на гранях миров - Елена Черкашина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но сам Игорь понимал, что дело не только в лекарствах и процедурах, которые он прописал Гастану. Организм принца оказался невероятно сильным, клетки регенерировали с невероятной быстротой, и врач часто думал: «На земле пациент с таким отравлением давно бы умер. Что даёт силы Гастану? Не волшебная ли вода скалистых озер?» Наблюдая, как мать каждое утро поит юношу этим напитком небес, он с нетерпением ждал середины весны и тех дней, когда весь двор отправится в горы.
Время приближалось. Наконец, Ласоро объявил:
– Через неделю – в путь!
Игорь очень хотел взять Светлану, но опасался, что дальняя дорога и неудобства пути повредят ей. И всё же на серьёзном семейном совете было решено, что Света поедет: она не могла отказаться стать свидетелем чуда.
– А вдруг такая возможность не повторится? Я никогда себе не прощу!
Малыши в её теле подрастали, ранний токсикоз остался позади, и будущая мама чувствовала себя вполне сносно. По приказу Ласоро для неё подобрали пожилого ахиса с мягким и доброжелательным характером, смастерили что-то наподобие гнезда наверху, покрыли навесом. Сооружение получилось удобное, хотя и очень забавное на вид. Но Свету это не смущало. Теперь она собирала тёплые вещи для себя и Игоря, а так же поручила Сильвене позаботиться о покрывалах и маленьком шатре.
За два дня до выезда слуги с ног сбились: снарядить весь двор для такого путешествия – не шутка! Сколько припасов нужно, одежды, дров, походных палаток для важных господ и для самого императора! Повара выносили и грузили в повозки начищенные до блеска кастрюли, огромные корзины с овощами, а носильщики бесконечной чередой доставляли во дворец тюки с мукой, зерном и крупами.
Когда, наконец, торжественный день настал и Игорь вышел на балкон, он увидел длинную вереницу ахисов, выстроившихся под окнами дворца и готовых к отправке.
– Часть слуг уехала вчера, чтобы приготовить всё к прибытию императора, – объяснил Ласоро. – Мы же поедем медленно, останавливаясь каждые несколько часов на отдых, и через три дня будем на месте.
Игорь волновался: не впервые он выступал в поход, но впервые ехал с такой особенной целью. «Ожидание чуда, предвкушение чуда» – так объяснял он себе своё состояние. Но – не загадывал, не рисовал в воображении ничего. «Приеду, увижу и тогда решу, как к этому относиться. А пока – спокойно, спокойно, ещё много дел: нужно проверить, как устроили Гастана, – принц отважно решился на путешествие, – а затем посмотреть, что там с походным медпунктом. В такой гуще людей всё может случиться».
Наконец, дали сигнал к отправке. Медленно, грузно, размеренно караван тронулся в путь. Ахисы шли неспешно, тяжело ступая крепкими ногами, а люди в уютных сёдлах наверху ритмично покачивались в такт движению.
– Как ты? – спросил Игорь, вплотную подъехав к Светлане.
Та улыбнулась:
– Немного мутит, как при токсикозе, но это нормально. Скоро привыкну.
– Может быть, вернёшься?
– Ни за что!!!
Первый день оказался вполне сносным, два или три раза караван останавливался, чтобы дать людям возможность отдохнуть, а ближе к вечеру расположился на ночевку.
…Гастан пристально смотрел вдаль. Пламя костра бросало яркие блики на его лицо, посвежевшее, хотя и истончённое болезнью. «Какой ясный взгляд у этого парня, – подумал Игорь, – кажется, путешествие ему на пользу». Он присел рядом и подкинул дров в огонь.
– Ты выглядишь лучше, чем во дворце, – сказал врач, – может быть, именно этого тебе не хватало?
Гастан улыбнулся:
– Возможно. Дома хорошо, но здесь… Мне нужен простор, хрип боевого ахиса за спиной, друзья вокруг, а там – будто воздуха не хватает. Слишком спокойно, слишком удобно.
– Мне нетрудно тебя понять. Сам не люблю, когда слишком спокойно.
– Да, я заметил, – весело ответил принц. – И не только я, все заметили. Ты постоянно что-то строишь, придумываешь. С твоим появлением многое изменилось. Всё кипит, как в большом котле! – он помолчал, негромко добавил: – Даже мама стала другой.
Игорь вопросительно поднял бровь.
– Она перестала советоваться со своими вельможами и чуть что – зовёт тебя, – пояснил Гастан.
Игорь покачал головой:
– Этого я не хотел. Не хочу раздоров, ревности, зависти.
– Ничего. В их понимании ты – гость ниоткуда, но они скоро привыкнут. Они многому учатся у тебя. Мы все учимся у тебя.
– А я учусь у вас, – улыбнулся Игорь.
Гастан искренне удивился:
– Чему же?
Игорь посмотрел в темноту. Шумный лагерь затихал, все расходились по палаткам, укладывались спать. Догорали костры…
– Ваше сознание другое. Вы не так агрессивны, как люди… моей страны, – слегка замялся он. – Вы тоньше, чувствительнее, даже нежнее, я бы сказал, – и тут же засмеялся, увидев лицо Гастана: – Простите, не хотел обидеть мужчин! Ваши реакции другие. Мне трудно объяснить, ведь я только начинаю здесь жить.
Принц внимательно слушал.
– А то место, где ты жил раньше, оно далеко? – внезапно спросил он.
– Очень далеко.
– Настолько, что ты никогда не вернёшься?
Игорь удивился: эта тема не раз возникала в разговорах с Ласоро.
– Если ты хочешь знать, надолго ли я собираюсь остаться, то – надолго.
Гастан казался доволен ответом. Он помолчал, а затем перевёл взгляд на Светлану:
– Твоя жена ждёт ребенка. Не напрасно ли ты взял её с собой?
Игорь обернулся: Света давала последние поручения Сильвене, стоя у их походной палатки, а затем вошла внутрь.
– Она ждёт двух детей, – поделился Игорь. – Если верить рисункам Ласоро, это будут мальчик и девочка.
– Повёрнутые лицом?
Врач засмеялся:
– Да, повёрнутые лицом!
– Моя мама родила меня так же, – внезапно сказал Гастан, – но мой брат оказался слабее и умер. А когда мне исполнилось семь, умерла и она.
Игорь замер и изумлённо взглянул на Гастана.
– Ты не знал! – догадался принц. – Юсан-Аминах – моя приёмная мать.
«Вот это неожиданность!» – покачал головой врач.
– А кто же была настоящая?
– Эрис моего отца, императора Юнар. Её звали Ритолия.
Игорь не раз слышал, что дети, родившиеся от эрис, воспитывались в семье наравне с детьми законной жены, но этот случай был особенным.
– Мне трудно поверить, – тихо сказал он, – я никогда не видел матери более нежной и любящей, чем Юсан-Аминах.
– Да, – подтвердил Гастан, – она любит меня, как собственного сына. Я ни разу в жизни не ощущал, что она относится ко мне иначе, чем к братьям. Когда был маленьким, баловала меня, как и их, и наказывала
