Не его Золотая девушка - Рейчел Джонас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так что, когда меня взяли, думаю, ты вполне можешь представить, как сильно это дерьмо ударило мне в голову, – добавляет он со смехом. – Летом, как раз когда мне исполнилось семнадцать, я, по сути, провел все три месяца на вечеринках, пил и тра…
Его голос затихает, и он смотрит на меня, как будто только сейчас вспоминает, с кем разговаривает.
– И… трахался? – добавляю я, почти уверенная, что это именно то слово, которое он собирался использовать.
– Да. Извини. Думаю, стоило опустить эту часть.
Сдерживая смех, я держу при себе тот факт, что вообще-то никогда не считала его ангелом.
– Короче, вечеринки как бы перенеслись на начало учебного года. Повышенный интерес ко мне, моей футбольной карьере превратил меня в своего рода наркомана, жаждущего внимания. Если где-то устраивалась вечеринка, я, Дэйн и Стерлинг были там.
Уэст глубоко вздыхает, а я прислоняюсь к изголовью кровати, просто слушая.
– Какой-то парень из «Эверли Преп» пригласил кучу народа, пока его предков не было в городе. Пандора опубликовала информацию. Через секунду мы уже были в машине и ехали туда.
В глазах Уэста мелькает выражение, которое мне не совсем понятно. Оно задумчивое, да, но есть что-то еще. Мое лучшее предположение – это сожаление.
– Я помню, что был в реально дерьмовом настроении, – делится он. – Мы с отцом поссорились из-за чего-то, чего я сейчас даже не могу вспомнить. Но я просто отчаянно хотел оказаться как можно дальше от него.
Секунду он молчит, а затем встречается со мной взглядом, прежде чем произнести четыре слова, которые – даже при их простоте – кажутся удивительно тяжелыми, когда слетают с его губ.
– И там была девушка.
Глава 35
Блу
– Я встретил ее на вечеринке, – добавляет Уэст со вздохом. Затем делает паузу, и я предполагаю, что это некая попытка подобрать правильные слова. – Ее звали Кейси, – серьезно произносит он.
При упоминании ее имени биение моего сердца немного ускоряется.
– Она была старшеклассницей, участницей группы поддержки «Эверли Преп», и мы вроде как нашли общий язык, – делится Уэст. – Мы немного потанцевали, выпили пару бокалов, а затем… оказались в спальне.
Прочистив горло, я понимаю, что, возможно, я не так уж беспристрастна, как думала. Мне хочется, чтобы Уэст был откровенен со мной, но подробности слышать не желаю.
– Ситуация… накалилась довольно быстро, – продолжает он. – Затем, когда все закончилось, она взяла мой телефон, и, пока я одевался, записала свой номер под именем Кейси У. Потом оделась сама. Я отправил ей сообщение, чтобы у нее тоже остался мой контакт, а после мы разошлись в разные стороны.
Воцаряется странная, напряженная тишина.
– И… что было дальше? – спрашиваю я, когда он, кажется, погружается в свои мысли.
Сначала Уэст глубоко вздыхает, затем пожимает плечами.
– Какое-то время жизнь просто шла своим чередом. Я время от времени получал от нее весточки, мы хотели снова потусоваться и строили планы, но каждый раз они срывались.
– Вы просто потеряли связь после этого?
– Не совсем, – отвечает он, качая головой. – Однажды она позвонила поздно вечером, когда была у подруги. У нее была истерика, она плакала так сильно, что я с трудом разбирал ее слова.
Сердце бешено колотится. Как, наверное, билось у Уэста, когда раздался этот безумный звонок.
– Это был своего рода эмоциональный срыв, – объясняет он, выглядя так, словно все еще пытается понять это спустя столько времени. – Оказалось, что она вовсе не случайно гостила у подруги. Она там… восстанавливалась.
Выбор слов кажется мне странным, но я не спрашиваю его об этом.
– За неделю до этого она была на приеме у врача. Очевидно, у нее были какие-то странные симптомы, которые напугали ее до смерти. Затем, за день или два до того, как позвонить мне, она уже вернулась в клинику.
– Для последующего наблюдения? – спрашиваю я.
– Нет, – отвечает Уэст, качая головой. – Для процедуры.
У меня такое чувство, будто сердце замирает в груди. Я догадываюсь, о какой процедуре он говорит. Проще говоря, не такой разговор я себе сегодня представляла.
– Я даже не знал, – добавляет он. – Не знал, пока она уже не разобралась с этим.
Я сглатываю комок в горле и делаю вдох. Заполняю пробелы в истории, когда Уэсту, кажется, становится трудно это делать. От него забеременела девушка, а он даже не подозревал об этом, пока она не сделала аборт.
Глубокий вдох, Блу. Глубокий вдох.
– Думаешь, ты мог бы попросить ее передумать? – спрашиваю я, надеясь, что достаточно хорошо скрываю, в каком шоке сейчас нахожусь. Последнее, чего я хочу, – это чтобы он неправильно истолковал любое напряжение в моем голосе. Принял его за осуждение.
Уэст пожимает плечами, думая о моих словах.
– Я боролся с собой, задавался тем же самым вопросом, – признается он. – Хотя мне и не кажется, что я был готов тогда или сейчас стать отцом чьего-то ребенка, я все же думаю, что было немного странно не иметь права голоса.
Когда Уэст произносит это, в его глазах читается боль.
– С одной стороны, я и представить не могу, как трудно ей было принять такое решение в одиночку. Но еще мне хотелось бы, чтобы она пришла ко мне раньше, – говорит он. – По крайней мере, тогда мы могли бы придумать что-нибудь вместе, изучить все варианты.
Он снова уходит в себя, и я отмечаю, что никогда не видела, чтобы Уэст осторожничал в чем-либо. Он ведет этот разговор крайне деликатно. Он понимает всю серьезность обстоятельств, приведших к пугающему результату.
И это… очень повлияло на него. Глубоко задело.
– Мы не предохранялись в ночь вечеринки, – признается он. – Наверное, мы оба считали себя неуязвимыми или типа того. Думаю, ты понимаешь, что мы быстро сообразили, насколько ошибочными были эти мысли.
Я часто задавалась вопросом, почему он так ответственно относится к защите, серьезнее, чем большинство парней нашего возраста, но теперь понимаю. Он воочию видел, что может случиться, когда двое людей неосторожны.
– Мне жаль, – это все, что я могу сказать, и это вызывает тихий смех Уэста.
– Почему тебе меня, черт возьми, жаль?
Я пожимаю плечами и пытаюсь понять, как выразить свои эмоции.
– Ну, ты даже не знал, что происходит, пока не было принято решение. Наверное,
