Час урагана - Песах Амнуэль

должна была бояться какой-то замухрышки, до которой Солу и прежде не было никакого дела? Когда Мэг выкрикнула эти слова, Элис не знала — то ли рассмеяться, то ли повернуться и уйти. Мэг нагнала ее у выхода из клиники, остановила и выложила все, что было у нее на душе. Кругом стояли люди, они видели, как старшая сестра Флоберстон выговаривала этой новенькой, с которой доктор Туберт начал проводить опыты. Вряд ли кто-нибудь слышал, что именно говорила Мэг. Элис спросила только: «Что, завидуешь?» Мэг задохнулась, а Элис вышла на улицу и пошла к машине — ее ждал Сол; к счастью, он не видел этой безобразной сцены.

Элис сбросила платье и ходила по квартире в комбинации, вздрагивая от всякого шороха или стука. Зазвонил телефон, и она схватила трубку сразу, чтобы прервать нестерпимый для ушей звук.

— Извините, — сказал незнакомый мужской голос. — Это мисс Бакли? Я бы хотел с вами поговорить.

— Кто вы? — спросила Элис. — С журналистами я не…

— Мое имя Брюс Бестер, я был со старшим инспектором Дайсоном, если вы помните…

— Помню. Господи, это вас я… Я не хотела!

— Забудем, — сказал Брюс. — Нам нужно поговорить о другом.

— Я устала, извините.

— Вы боитесь Мэг Флоберстон, но напрасно — ее задержали, во всяком случае до утра.

— Да? — удивилась Элис, ей показалось, что голова Мэг только что появилась из-за шкафа, но, может, это действительно было лишь игрой света и теней?

— И гораздо больше вы боитесь его.

— Его? — повторила Элис.

— Нужно ли называть имя?

— Где вы? — спросила Элис, помедлив.

— Могу быть у вас минуты через три.

— Приходите, — сказала Элис. Лицо Мэг исчезло, но в воздухе ощущалось движение. Кто-то был в комнате, невидимый, ожидавший, когда она ляжет в постель и закроет глаза. Она этого не сделает.

Когда раздался звонок в дверь, Элис обнаружила, что все еще стоит с телефонной трубкой в руке и прислушивается к тихим шорохам, перемещавшимся по комнате.

Бестер прошел в гостиную, освещенную, как сцена во время спектакля. Он старался не смотреть на Элис, ее это немного обидело, но она вспомнила вдруг, что осталась в неглиже, и, бросив гостю «Извините», скрылась в спальне.

Она набросила халатик, привела в порядок прическу, немного накрасилась, и в гостиную вышла совсем другая женщина — собранная, уверенная в своих силах, готовая к любому повороту событий. Во всяком случае, Элис хотелось думать, что именно так она и выглядит.

Взгляд Брюса показал, насколько он восхищен произошедшей переменой, хотя и разочарован тоже.

— Вы сказали, что я боюсь его, — сказала Элис. — Кого?

— Вы не можете его не бояться. Ведь это он убил Сола и Фреда.

— Господи, — сказала Элис. — Что для него Сол? Что Фред? Что я или вы, и еще миллион человек?.. Погодите! Откуда вы знаете о… Не понимаю.

— Мы со старшим инспектором шли в разных направлениях, — Брюс поморщился, неловко двинув рукой. — Дискеты у вас, верно?

— Господи, какие еще дискеты?

— Я так и думал, — кивнул Брюс. — Видимо, Сол рассредоточил информацию по всем компьютерам сети, собрать будет сложно…

— Что вы знаете об этом?

— Вы разрешите мне присесть, мисс Бакли… Элис?

— Конечно, Брюс. Вот сюда, и, пожалуйста, говорите.

Бестер с опаской опустился в большое тяжелое кожаное кресло с огромными боковинами и нависавшей над головой спинкой. Брюс подумал, что сейчас утонет и не сможет продолжать разговор, но кресло удобно обняло его, расположило в себе так, чтобы он успокоился и почувствовал себя, как дома, не только в этой комнате, но и во всем огромном мире. Даже плечо болеть перестало.

— Я бы выпил кофе, если вы не возражаете, Элис, — услышал Брюс свой голос.

— У меня нет кофе, — улыбнулась Элис. — Я приготовлю чай, Брюс, а вы говорите, из кухни прекрасно слышно каждое слово, произнесенное в этом кресле.

— Понимаете, Элис, — заговорил Бестер, — полиция подошла к этому, как к обычным убийствам — возможно, специфическим, поскольку дело происходило в медицинском центре, но все-таки как к явлениям криминальным. Старший инспектор Дайсон — умница, можете мне поверить, но ваши слова о симбиозе разумов он всерьез не принял, извините. А я исходил из того, что речь шла о научном явлении, о событиях естественного порядка, спрашивать за которые с конкретного человека бессмысленно. Я прав?

Брюс задал вопрос, чтобы по реакции Элис принять решение — продолжать ли свои рассуждения или завершить их, не развивая.

— Говорите, — сказала она из кухни.

— Сол рисковал изначально, — помолчав, чтобы собраться с мыслями, продолжал Брюс. — Но вам он об этом вряд ли сказал, иначе вы не согласились бы участвовать. Вы бы поняли, что опасны опыты вовсе не для вас, а для Сола — и только для него одного.

— Почему вы так решили?

— Судя по тому, что я понял… Смотрите: человечество подобно единому организму, который живет в симбиозе с многочисленными разумными расами во Вселенной. Обмен информацией, идеями, проектами происходит, когда человек спит. Спят все, и потому каждый, во-первых, играет роль своеобразной живой клетки существа, живущего одновременно на сотнях, а может, тысячах планет. А во-вторых, каждый из нас находится под влиянием общего, скажем так, биополя, и потому не может сделать ничего, нарушающего жизнедеятельность организма как целого и, тем более, грозящего его существованию. Это все понятно и однозначно вытекает из самого факта существования симбиосапиенса.

— Кого? — переспросила Элис, входя в гостиную. Чай был разлит по чашкам, она поставила на поднос еще и плоскую бутылочку коньяка, положила на блюдо несколько сухих печений.

— Симбиосапиенс — совокупность разумов, существующих в симбиозе друг с другом, — пояснил Брюс. — Так я его назвал. Честно говоря, мне не кажется, что в целом это существо разумно. Каждая из цивилизаций, входящих в систему, состоит из разумных индивидуумов вроде нас с вами, но система в целом может и не обладать совокупным разумом. Во всяком случае, я не увидел в его действиях ничего, кроме простого инстинкта самосохранения. Звериный инстинкт.

— Сол называл его симбиозавром, — сказала Элис. Она поставила поднос на стол, а чашку Брюса — на маленький столик, который выдвинула из правого подлокотника кресла, будто в самолете.

— Сол называл его симбиозавром, — повторила Элис, — и очень его боялся. Для меня это было загадкой и для Алекса тоже. А Фред, кажется, понимал…

— Конечно, боялся, — сказал Брюс. — Сол не спал, у него был синдром Альпера, он выпал из системы, и, к тому же, был биологом, мог судить о симбиосапиенсе как бы со стороны. Похоже, на Земле только он один и мог. Есть, конечно, и другие люди, которые не спят — их немного, насколько я смог