Приключения человека в шляпе - Ярослав Бабкин

Луксора прислал приглашения и женской части нашей экспедиции, чем ввел в сильное недоумение своих достаточно традиционно настроенных гостей. При виде женщин на приеме, добрая половина присутствующих либо столбенела, либо начинала бессмысленно улыбаться. Европейская вольность нравов здесь еще явно не смогла пустить глубокие корни. Ортенсия с Хемметом пристроились в углу и о чем-то беседовали. Эрику же угораздило привлечь к себе внимание эмира. Гамаль-бей игриво подкрутил нафабренный ус, и незамедлительно принялся любезничать с нашим пилотом, вспоминая о том, как в молодости провел несколько лет в Венском университете. Алан оставался рядом, но слово ему вставить удавалось не всегда. Я почувствовал острое желание присоединиться к этой компании, но благоразумие победило. Скрежеща зубами, я принялся изучать наших потенциальных противников и союзников. Джавдат аль-Вади оказался среднего роста человеком на редкость заурядной

внешности. Неприметное лицо, неброская одежда, бесцветный голос. Обычный человек из толпы. Однако по словам Алана на самом деле это был очень решительный и жестокий правитель железной рукой державший оазисы и караванную торговлю. Со своими противниками он расправлялся стремительно и безжалостно, чем нажил себе массу врагов и уже пережил несколько покушений. Из-за этого он постоянно держал при себе двух телохранителей-нубийцев довольно устрашающего вида. Я достаточно плохо представлял себе, как должны вести себя шпионы, поэтому действовал в лоб.

– Я бы хотел поговорить с почтенным Джавдатом о поиске древних руин в пустыне.

– Я слушаю.

– Раскопка древностей – моя профессия. Мне бы хотелось изучить некоторые места. Но для этого ведь нужно согласие эмира?

– Нужно. Где именно вы хотите копать?

– Примерно двести километров южнее оазиса Харга. Джавдат сделал знак стоявшему позади адъютанту. Тот молниеносно извлек из портфеля карту и протянул эмиру.

– Покажите…

– Я довольно приблизительно ткнул пальцем в пустыню.

– Половина найденного мне, и мои люди вас не тронут, – сухо констатировал мой собеседник.

– Но отдельные вещи могут быть очень важны для меня! Не все же можно поделить?

– Ничто не помешает вам их у меня выкупить – по-прежнему бесстрастно ответил Джавдат, возвращая карту адъютанту.

– А если мне будут мешать люди… других эмиров?

– Я об этом позабочусь.

– Ваша доброта не имеет границ, – я поклонился.

– Посол его величества повелителя Нубии падишаха Махмуда аль-Бахр-ас-Сабах-ибн-Дауда, – оповестил присутствующих цереймонимейстер. В зал вошла небольшая делегация людей в колоритных белых одеждах, резко выделявшихся среди массы френчей и кителей. Воспользовавшись ситуацией, я покинул эмира и растворился в толпе.

Итак, о торговле древностями он представление имеет. Удивления мой вопрос у него не вызвал. Как и замешательства. Хотя с таким лицом у него наверняка железные нервы… Вполне вероятно он в доле с ди Мартти. Но почему тогда так спокойно отнесся к потенциальному конкуренту в моем лице? Убедившись, что Джавдат занят в другой стороне комнаты, я направился к Абдалле аль-Асвату. Ставить конкурентов в известность, что я обратился одновременно к ним обоим, не стоило. Абдалла по контрасту с соперником был высокого роста и отличался весьма импозантной внешностью. Его окружала группа вооруженных людей, среди которых было и несколько европейцев. Похоже, эмир охотно собирал имперских военных, оставшихся без дела после прошлой войны. Я опять завел песню о своем желании пораскапывать руины в пустыне.

– Что у вас, европейцев, за странные причуды, – проворчал Абдалла, – возитесь в песке, как муравьи…

– Древности стоят больших денег, – я решил не пускаться в рассуждения об истории и археологии, пусть считает меня обычным гробокопателем.

– Много что стоит денег, – философски покачал головой мой собеседник, – зачем же искать их среди высушенных мертвецов и могил?

– Эти деньги ничем не хуже прочих. Но почтенный эмир не ответил мне, как он отнесется к моим раскопкам?

– За провоз любого товара через мои оазисы заплатите мне пошлину. Золотом, бумажных денег я не беру.

– Даже талеры и фунты?

– Золотом.

– А за раскопки?

– Это ваше дело. Главное не мешайте мне заниматься моим. Помешаете – убью… Что ж. Он был прям. Я вернулся к Алану.

Гамаль-бей продолжал что-то рассказывать явно скучавшей Эрике. Алан периодически вклинивался в беседу, рассуждая о последних новостях, скаковых лошадях и роли образования в современном обществе Я отозвал его в сторону, и кратко доложил о результатах беседы с хозяевами пустыни.

– Я бы поставил на то, что ди Мартти в сговоре с Абдаллой, – подвел я итог.

– Не исключено. Но возможно ему действительно нет дела до раскопок, и он не пытался тебя отвлечь. Однако я, со своей стороны, выяснил кое-что интересное, – Алан понизил голос, – несмотря на все эти примирительные встречи оба эти эмира на грани войны и собирают вооруженных людей. Сейчас оазисом Харга владеет Абдалла, а оазисом Дахла, к западу от него – Джавдат. Так что нам волей-неволей но придется договариваться с первым. Мимо Харги мы проехать не сможем. Хотя вроде бы там еще стоит небольшой правительственный гарнизон, но вряд ли они смогут нам существенно помочь.

– Другого пути нет?

– Можно попытаться подняться по Нилу до северных рубежей Нубии и пройти оттуда. Но мы потеряем много времени. Думаю, будет лучше приберечь этот вариант для обратного пути.

– Пожалуй ты прав… Ты выяснил подробности про экспедицию дю Понта?

– Да, – кивнул головой Лайвсли, – они были здесь десять дней назад и выехали в западные оазисы. Будем надеяться, что люди, нанятые ди Мартти, до них еще не добрались. Но времени у нас мало.

К нам подошел высокий полный человек с несколько одутловатым лицом. Из толпы его выделяли белая восточная рубаха и головной платок.

– Это достопочтенный Хасан, правая рука султана Нубии Махмуда

аль-Бахр-ас-Сабах-ибн-Дауда, – представил мне гостя Алан, – а это один из членов нашей экспедиции, ученый, археолог…

– Приятно видеть умных людей в наших краях, – неожиданно высоким тенором и на хорошем итальянском ответил посол, приветственно кивая мне. Я почтительно наклонил голову.

– Его величество заинтересован в европейском образовании?

– Не совсем, – задумчиво ответил Хасан, – хедив Гамаль-бей излишне горяч в своем увлечении новшествами. В Египте может быть люди к ним и готовы, но у нас в Нубии… Нет, это решительно невозможно. Но при этом ничто не мешает двум умным людям поговорить друг с другом. Он поднял на меня пронзительный взгляд темно-карих глаз.

– Нас интересуют затерянные в пустыне руины, – пояснил я, слегка ошарашенный контрастом между бесстрастным бледным лицом и пылавшим в глазах огнем.

– Их многие ищут… Последнее время. Но зачем вам они, если совсем рядом с городом, на другом берегу Нила, лежат огромные развалины?

– Возможно, в отдаленных местах окажется что-то особенно интересное для науки. Да и просто стоит нанести их на карту…

– Тогда удачи, пусть она от вас не отвернется, и, если на то будет воля Всевышнего, вы найдете, что ищите, – он церемонно поклонился, – однако вынужден покинуть столь интересного собеседника. Государственные дела.

– Странный тип, – сказал я Алану, когда Хасан отошел, – мне показалось, что вы знакомы?

– Не показалось. Я как-то оказал ему небольшую услугу… Точнее не ему, а его подопечным. По должности он смотритель султанского гарема… В общем, это было достаточно давно. Не стоит вспоминать. Думаю, лучше заняться почтенным Гамаль-беем, а то еще немного и выдержки нашего прекрасного пилота может и не хватить… Я попробую отвлечь пашу беседой. Он подошел к хедиву, а я попытался спасти Эрику от напора темпераментного восточного владыки, отведя ее к столу с закусками.

– Может, хочешь что-нибудь съесть? Она перевела взгляд на блюдо с бутербродами.

– Наверное вот их… Как ты думаешь, что это? Я присмотрелся к закуске.

– Полагаю, котлета из верблюжатины… Эрика вздрогнула и вернула бутерброд обратно.

– А это? Похоже на курицу.

– Это тушеный хвост крокодила, мадам, – услужливо подсказал официант. Выскользнувшая из ее рук вилка зазвенела по полу…

– Нет, пожалуй, я сегодня не очень голодна. Она направилась к окну.

– Наш хозяин вас не очень утомил? – спросил я.

– Еще как. А ты, как я заметила, вовсю беседовал о чем-то с гостями. Погоду обсуждали?

– Какой смысл здесь говорить о погоде, она всегда жаркая…

– Тогда о чем же вы так увлеченно говорили?

– Как сказал поэт «великие вещи, все, как одна: женщины, лошади, власть и война».