Новые чувства (СИ) - Грасова Ангелина

Его реакция сводила меня с ума, а рука, что тянула меня ближе, добавляла огня и я решила его добить, приступив к более глубоким движениям. Более проникновенным и интенсивным.

— Это слишком!.. — Рома зажмурился и стукнул кулаком о стенку, прикусывая свою же руку.

Слишком или нет, но мне хотелось это сделать, хотелось попробовать и главное — получить от него восторженную реакцию.

И вот тебе вместо благородности, когда я закончила и поднялась с помощью его руки:

— Готовься, к очень жаркому продолжению в джакузи, — уверил он меня, а следом разворачивая к стене и самолично поднимая одну мою ногу и фиксируя её так, чтобы колено было согнуто у него на бедре, так как моей растяжки не хватало, чтобы запрокинуть ногу аж до его таза.

— Я уже в предвкушении, — улыбнулась я, на что Рома опасно блеснул глазами и страстно поцеловал, полностью заполоняя рот и опасно прижимаясь ко мне. По телу словно прострелило разрядом от таких новых ощущений и прикосновений.

Почувстовав, как он намеренно трётся об меня там, внизу, я не смогла сдержать возбуждённого-предвкушающего стона. Внизу живота что-то словно затянулось и начало пульсировать. Я выгнулась и когда «царапнула» сосками его кожу, его руки сжали меня чуть сильнее, но не до боли.

— А я уже начинаю тебя бояться. Такая горячая и страстная масяня… Кто бы знал? Есть ещё что-то, что мне стоит от тебя ожидать? — проведя языком по шее, спросил он, будто бы не замечая ни своих действий, ни моего помутневшего взгляда.

— Есть, — кивнула я.

— И что же? — он взял меня по подбородок и внимательно посмотрел.

— Я очень, очень, о-очень хочу, чтобы мы сегодня сделали много чего интересного и приятного, — а ещё, чтобы у меня внизу перестало всё сводить и пылать от уже животного возбуждения.

— Моя девочка хочет много приятного и интересного? — усмехнулся он.

— Я не против разнообразия, — скосив взгляд в сторону, так, словно невзначай, ответила я.

Вторая рука прошлась по спине и снова нырнула в нижнее белье, что до сих пор было на мне. Большим пальцем он нажал на нижнюю губу и чуть её оттянул, ненадолго отвлекаясь на неё.

— Даже так? А разнообразия в каком смысле? — его глаза сощурились, а рука внизу, словно играючи, оттянул ткань вниз и теперь тёрся об меня не через ткань, а напрямую.

— С тобой — всё что угодно, кроме добавления партнёров! — скользнув руками по его груди, я в нетерпеливом стоне тесно прижалась к нему, обостряя ощущения и обняла за шею. — Я зверски р-ревнивая.

— А я убийственно, — процедил он и набрасываясь на губы следом. — Слишком прекрасна… — снова потёрся. — Желанна… Ты сводишь меня с ума, ты понимаешь это?

Он заглянул мне в глаза, одной рукой поглаживая по спине, а второй вытягивая мокрые и спутанные волосы. Мы стояли так близко друг к другу, соприкасались обнаженной кожей, но сейчас именно из-за его звериного взгляда я вдруг ощутила неловкость из-за своей наготы.

— Нет, не понимаю, — мотнув головой, честно отвечаю я и провожу кончиком пальца по его покрасневшей нижней губе. — Я просто теряю рассудок рядом с тобой и не могу без тебя. Рома, я тебе клянусь — если ты исчезнешь из моей жизни, я сброшусь с крыши. А если увижу тебя с другой, то забуду, как дышать в тот же миг. Не знаю, как ты делаешь это, но ты занимаешь все мои мысли и мечты, вплоть до эротических.

— Надеюсь, я в этих эротических мыслях был хорош? — поймав губами кончик пальца, спросил он.

— Лучше докажи это на практике! — не смогла не рассмеяться я.

— Докажу… И не один раз… — он наклонился и легонько прикусил за шею. — Только меня мучает один вопрос: ты девственница или нет?

— Ты удивишься, если скажу, что да?

— Цс-с-с, скорее огорчусь! У меня было столько планов на сегодня!.. — тут мне уже надоело разговаривать, и я захватила его губы.

Дальше… Дальше только больше. Мы забрались в джакузи и там мы уже полностью освободились от всего лишнего и наслаждались друг другом. Нас соединила страсть и желание. Мы стали одним единым и наши чувства теперь были едины. Кажется, не было ни одной секунды, когда наши горящие от возбуждения тела не соприкасались.

Не было ещё такого, чтобы мы были настолько близко друг к другу. Мы соединялись не только физически, но и ментально. Чувства и ощущения обострились до невозможного предела. Время обогнуло нас и оставило в личном пространстве, где нет ничего, кроме меня и Ромы. Я чувствовала, как кровь начинает вспыхивать каждый раз, когда он шепчет моё имя, произнося и чередуя его форму каждый раз. Стонала и кричала, не сдерживаясь и только раззадоривая этим его ещё больше. Его губы касались моего тела повсюду, как лепестки нежных цветов, а жар тела был таким, точно у него по венам растекалась настоящая лава или живой огонь. Мышцы казались каменными или железными, а в глазах был водоворот самых ярких и неутомимых чувств.

Прошлое, настоящее и будущее — это будет потом.

Риски, думы, сомнения и терзания — это забыто.

Мнения, осуждения, стереотипы — это не важно.

Нам сейчас не важно быть кем-то. Тело, губы и желания — вот наше безумие.

— 34 -

Мне так нравилось, когда Рома начинал бухтеть или высказывать недовольства! Можно было даже заподозрить, что он это делал специально, потому что я молча кивала на его высказывания, якобы с пониманием и всей серьезностью относясь к ним, а потом, прерывая его на слове, целовала его в губы. Ему просто ничего больше не оставалось, как выдохнуть через нос, обнять меня и перехватить инициативу, увлеченно переходя дальше к другим ласкам.

Вечером было очень сложно оторваться друг от друга, а ещё сложнее — убедить его, что мне правда нужно домой, а ему со мной нельзя, потому что иначе мы не будем спать.

— Ярмарка, Ром… — шептала я между нашим третьим прощальным поцелуем, после которого я уже как десять минут должна была выйти к такси. — Вот она пройдёт… И мы… М-м-м… Вот тогда я буду вся твоя!

— Ты и так моя! — опасно рыкнул он, сжимая и прижимая меня сильнее.

— Помню! Но завершить практику и получить рабочее место я должна! Вот закончится всё, я… да я хоть перееду к тебе! — это было сказано случайно и чтобы найти подходящий аргумент, чтобы он отпустил меня сейчас, но я ж не думала, что это может настолько повлиять!

Тут же выпрямившись, он внимательно посмотрел на меня и усмехнулся.

— Тогда я перед ярмаркой заеду за чемоданами. Всё, — легонько чмокнул в кончик носа. — Иди давай, а то соблазняешь — жутко! И обязательно позвони из дома! — буквально выставив меня за дверь и даже шлепнув по мягкому месту, он захлопнул дверь раньше, чем я успела обернуться.

— Мда-а, — не смогла сдержаться я, приглаживая волосы. Не такого я ожидала.

И как я ему, умнику, позвоню, если у меня телефон не включается?

Качая головой и улыбаясь счастливой улыбкой, я спустились вниз на лифте, села в такси. Глядя на проносящиеся здания, я вспомнила изменения в обстановке квартиры. Тот шикарный радужный кот, конечно, навсегда влюбил меня, но Рома купил и повесил не только эту картину. На кухне висела длинная прямоугольная картина, нарисованная маслеными красками. Шикарный конь с развивающейся густой гривой, которая занимала даже большую часть картины, но вот только конь был сине-голубым. То есть не гнедым, не белоснежным и даже не черным или серым, а именно сине-голубым!

Я глубоко поразилась вкусу парня, но точно поняла, что он явно ищет в искусстве глубокий скрытый смысл. Каюсь, я минут десять глядела на этого коня и пыталась понять, почему художник решил использовать именно такую цветовую гамму. Что он хотел этим сказать? Или у него попросту больше не было других красок, а зарабатывать как-то надо было, вот и вышел такой конь, а я тут задумываюсь о высоком. Ладно, тот художник и его задумки, меня поразил больше Рома! Которому вдруг тоже захотелось стать художником!

На волнах нахлынувшего вдохновения разрисовал весь балкон, явно используя технику того художника, что рисовал кота. Цветы, очень похожие на маки, но совершенно разных цветов, потекли от слишком жидкой краски и так и высохли. Получилось броско, абстрактно, но красиво и со вкусом. Теперь балкон стал таким маленьким, уютным уголком, куда можно спрятаться в холодную зиму и сидя в гамаке с чашкой какао, разглядывать яркие цветы. А вот в спальне, по его словам, он вспомнил меня и сделал гениальное: замазал квадрат стены белой краской и черной написал «ЛЮБОВЬ» в очень необычной расстановке букв. Так, что читалось и как «любовь» и «боль». Любовь — боль.