Ящик Пандоры. Книги 1 – 2 - Элизабет Гейдж

Они также знали, что свадьба Хэла и Дианы была определена ни чем иным, как гибелью Стюарта Ланкастера в сражении под Мидуэем. Да, как ни странно, но это было именно так. Таковы были законы высшего общества, ничего не поделаешь.

Если бы Стюарт жил, он бы стал основным наследником семьи Ланкастеров и главным носителем ее традиций. А это означало, что он женился бы на двоюродной сестре Дианы Марси Столворт. Это обеспечило бы Хэлу свободу маневра. Он мог бы связать свою жизнь с кем-нибудь из дочерей Шелл – Джессикой или Синтией, или с одной из сестер Винтерс – Лей или Фебой, или, наконец, женился бы на Холли Сетон, имеющей родственные связи с легендарными «Узами Манхэттена».

Но Стюарт погиб. Его сестра Сибил не бралась в расчет по причине своего пола и чудаковатого характера. Таким образом главным представителем молодого поколения семьи Ланкастеров и основным наследником стал Хэл. Он обязан был вступить в брак с женщиной из клана Столвортов, чьи предприятия приносили больше дохода, чем нефтяные промыслы Винтерсов или недвижимость Шеллов. Поскольку Марси Столворт была для Хэла слишком стара, ему оставалась Диана.

Таким образом исторические традиции и каприз судьбы намертво соединили между собой Хэла и Диану. Если бы не Стюарт, Хэл взял бы в жены кого-нибудь из девиц вышеперечисленных фамилий, а сама Диана смогла бы выбрать между Тэдди Роше, Квентином Боллинджером и Картером Скоттом. Все эти придурки были хорошо известны ей с детских лет. Она и тогда уже относилась к ним с пренебрежением. Такие люди становятся хорошими любителями гольфа, пьяницами, уважаемыми членами различных клубов, только не хорошими мужьями. Более того, из таких получаются самые худшие мужья в мире!

Диана была обречена традицией стать женой Хэла. Но у нее были и собственные причины для того, чтобы сохранять ему верность.

Дело в том, что, по ее мнению, Хэл был наиболее удачной, просто великолепной альтернативой всем остальным претендентам. И он был больше, чем просто Ланкастер, хотя и этого по уши хватило бы любой. Имя говорило само за себя.

Он был для нее не просто Хэлом, а сказочным Принцем Хэлом. В нем произошла какая-то мутация, которой он был обязан своей добротой и чувством юмора, чего никогда не было ни у одного из Ланкастеров. Очевидно, в каком-то колене была нарушена чистота крови. Слава Богу! В результате в характере Хэла появились черты, которые возносили его не только над всеми представителями своей фамилии, но и над прочими молодыми людьми.

Диана поняла это с первых минут их знакомства, которое состоялось, когда они оба были еще совсем детьми. Он был высок ростом – выше сверстников – привлекателен, с непередаваемой «ланкастерской» походкой и ослепительной «ланкастерской» улыбкой. Но наряду с этим в нем была застенчивая молчаливость, нежность, мягкость во взгляде. А внутри в это время зрела мужская сила. Комбинация качеств была настолько впечатляющей, что Диана уже тогда испытывала по отношению к нему весьма и весьма теплые чувствами.

Когда случилась трагедия со Стюартом, и Диана узнала о том, что наступит день, когда она, согласно неписаным законам и традициям высшего света, должна будет стать с Хэлом под венец, ее влечение к нему только еще больше возросло.

Они часто встречались на бесчисленных семейных и общественных вечеринках и приемах. Хэл уже был юношей, а Диана едва переросла любовь к жевательной резинке и красивым конфетам. Она все время выискивала его среди гостей. С ним было очень легко. Он всегда улыбался и вокруг него создавалась магнетическая аура спокойствия. Он был спокоен и расслаблен даже тогда, когда играл в поло, европейский футбол или теннис со своими двоюродными братьями и другими ребятами.

После игр приходило время садиться за стол вместе с родителями Хэла, их миленькой приемной дочерью Керстен и странно молчаливой сестренкой Хэла Сибил. Хэл обладал удивительным даром очаровывать всех, кто его окружал. Мать и сестры Дианы даже не пытались скрывать, что обожают его. Его собственная мать смотрела на него через стол со спокойным материнским чувством. Когда Диана это замечала, она тут же опускала глаза, словно видела что-то слишком интимное.

За такими обедами Диана порой ловила на себе мимолетные взгляды Хэла. Когда их глаза встречались, он ей по-доброму улыбался. Уже тогда она знала, что станет его женой, что разделит с ним супружеское ложе. И знала, что ему это тоже прекрасно известно.

Это знание наполняло ее чувством затаенного и робкого восторга, который характерен для всех девушек, осознающих, что их брак независимо от их собственной воли уже предрешен. Но в случае с Дианой это чувство имело и особые оттенки, потому что дело касалось Хэла.

О, да ей никто другой и не нужен! Только Хэл! Он единственный!..

Когда – спустя годы – она узнала, что он просто следует знаменитой ланкастерской традиции очаровывать всех окружающих хорошеньких девчонок в обществе, к ее же собственному удивлению, она обнаружила, что это ее нисколько не задевает. Физические, внешние данные у него были замечательными. Лицо его было лицом ангела, а глаза!.. Чего стоили одни только дымчатые глаза!

Она не обижалась, когда он улыбался другим так же, как и ей. В конце концов его поведение было естественным для всех мужчин. Ланкастеров, в частности.

Более того! Диана в какой-то степени даже гордилась тем, что он имел репутацию дамского любимца. Она знала, что на свадьбе ее с Хэлом все будут завистливо коситься на них, а девчонки, с которыми он был знаком и не знаком, станут шептаться:

– Повезло же Диане!

Поэтому Диана чувствовала себя родившейся под счастливой звездой. Она радовалась, что у нее есть неоспоримая привилегия перед остальными девушками – выйти замуж за Хэла.

Впрочем, ее робость перед ним не ослабевала. Она никак не могла привыкнуть к обществу Хэла, особенно когда они оставались наедине. Наоборот, когда она видела, как он приближается к ней, у нее тотчас приливала краска к лицу, язык становился неповоротливым. На нее нападала невероятная робость и смущение. Он брал ее за руку, иногда обнимал, что бывает всегда с людьми, когда они знают, что обречены быть вместе в силу традиций и обычаев. В таких случаях она и вовсе терялась.

Диана очень надеялась на то, что она будет для него достаточно хороша, но далеко не была в этом уверена. И осознание этой неуверенности страшно пугало ее. Ведь сам Хэл был такой красивый, такой мужественный, словом, настоящая находка для девушки с самыми большими претензиями. Когда они оставались вместе, она боялась, что ему скучно в ее компании – хотя он никогда даже не намекал на это – и что он никогда не полюбит ее, потому что независимости его духа претило то, что она свалилась на него, словно снег на голову, из-за каких-то там родительских обычаев.