Каменный след - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С одной стороны, Воинов умел сдерживать эмоции, контролировать свои чувства, – отвечал Гуров. – А с другой, я предполагаю, что его любовь к Лене была слабее, чем ответная любовь девушки. Воинов только позволял себя любить, в то время как Лена полностью отдавалась своему чувству.
– Я все думаю, какую мрачную участь эти двое уготавливали Олегу, – сказал Крячко. – Ты вот сказал, что они его, может быть, и не стали бы убивать. Но все равно, они лишили его матери, потом собирались убить отца. Мальчик рос бы под надзором убийц, полностью зависел бы от них. Даже если бы он не догадался о том, почему умерли его родители, обстановка должны была его угнетать…
– Да она его уже сейчас угнетала, – сказал Гуров. – Я побеседовал вчера с Олегом и заметил, что он сильно подавлен. Ведь сестра учила его лгать. Он понимал, что вокруг него ведется какая-то игра, и это его, конечно, не радовало. Он мальчишка умный, догадливый, и это делало его судьбу особенно печальной.
Сыщик оглядел своих спутников и усмехнулся.
– Кажется, я ответил на все ваши вопросы, – сказал он. – И нам едва хватило для этого тех трех часов, что были в нашем распоряжении. Так что искупаться нам бы все равно не удалось, даже если бы мы отправились на пляж. Ага, вот, кажется, и регистрацию на наш рейс объявили. Идемте, друзья-оперативники, будем регистрироваться, занимать свои места.
И все трое поднялись и направились к стойке регистрации.
Секрет девятого калибра
Глава 1
Грозовой ливень продолжался всю ночь. Начавшийся накануне около полудня сильный дождь тоже был желанным подарком, но о чем-то более серьезном речи тогда не шло. На дворе стояло лето, самая что ни на есть середина июля, и солнце распоясалось вовсю. Пассажирам в метро раздавали бутылки с водой, спрос на вентиляторы и кондиционеры традиционно превысил спрос на ноутбуки и кофеварки, и фирмы по продаже и установке сплит-систем гребли выручку лопатами. Полковник полиции следователь Лев Иванович Гуров, однако, вполне мирно уживался с переносным напольным вентилятором, натужно гудевшим во время работы, но исправно исполняющим свои прямые обязанности вот уже третий год.
В августе этого года синоптики прогнозировали дожди чуть ли не каждый день, но то ли что-то у них там сломалось, то ли они сами запутались, но ни капли дождя после их обещаний на землю так и не упало. Жара не сдавалась, изматывала, температура воздуха даже по ночам не опускалась ниже двадцати пяти выше нуля, и когда накануне сухой горячий воздух неожиданно раскололи слабые и вскоре затихнувшие громовые раскаты, Гуров не поверил своим ушам. А через час соцсети завалили видеоролики, снятые свидетелями того, как подземные парковки превращаются в запруды, а люди пытаются пройти там, где с утра еще была видна земля, а сейчас волновалось открытое море. К ночи к мощному дождю прибавилась и гроза.
К утру Москву основательно затопило.
Этим утром Гуров стоял на балконе со стаканом воды в руке и с тоской осматривал окрестности. Подъездная дорога к дому превратилась в сплошной водоем, перекрывавший путь прохожим, а когда они сходили с тротуара на газон, чтобы обойти препятствие, то попадали в другую ловушку – под травой скрывалась размытая ливнем почва. Оскальзываясь, люди все же шли вперед, растопырив руки и пачкая летнюю обувь в грязи.
Утренний звонок от начальства насторожил бы кого угодно. В случае полковника Гурова это был его непосредственный руководитель, генерал-майор Петр Николаевич Орлов. Но даже он, несмотря на полномочия, редко беспокоил подчиненных во внеурочное время. Как правило, предпочитал дождаться, пока они доедут до работы, а потом уже позволял себе всякое.
– Доброе утро, Лев Иванович, – шумно выдохнул в трубку Орлов.
– Взаимно, Петр Николаевич, – с готовностью откликнулся Гуров, выбираясь с балкона в комнату. – Что-то срочное?
– Боюсь, что да.
– Скоро буду, – прикинул Гуров. – Как раз собирался выходить. Как там на подъезде к работе? Все небось залито?
– Меняй планы, Лев Иванович. С утра нужно съездить в одно место.
По его тону стало понятно, что дело не только срочное, но и важное.
В комнате появилась жена Гурова – Маша. Вопросительно взглянув на него, молча указала подбородком на телефон. «Иди, иди. Все в порядке», – жестом ответил Гуров. Маша еще раз бросила в его сторону пристальный взгляд и ушла.
– Что-то из сводки происшествий? – предположил Гуров. – Или просто куда-то нужно будет заехать?
Обычно так оно и было: они с напарником Стасом Крячко по указанию Орлова, не заезжая в Управление, сразу же отправлялись на место происшествия. Это позволяло им здорово сэкономить время и успеть осмотреть участок до того, как его заполнят любопытствующие и затопчут место осмотра.
– Помнишь такого Лигунова, Лев Иванович? – тяжело вздохнув, спросил Орлов. – Мы его еще в девяностых ездили поздравлять с Днем милиции? Генерал в отставке.
Гуров впал в ступор. Вот так вот сразу он не мог вспомнить ни человека с такой фамилией, ни свой визит к нему.
– Да сколько времени-то прошло, Петр Николаевич, – пробормотал Гуров. – А что там?
– Ты вспомнишь, – утвердительно произнес Орлов. – Тверская, дом девять. Вид из окон на Красную площадь. В квартире пять или шесть комнат, если не больше. И пудель с бантом на голове. Мы везли генералу армянский коньяк и серебряные стопки ручной работы. Добрый такой мужик, а его жена нас за стол звала.
Гуров уставился в потолок. Память буксовала. Описанные Орловым подробности пока что ни о чем не говорили.
– Извини, Петр Николаевич…
– Лигунова уже нет в живых, – оборвал его Орлов. – А вот его супруга до сих пор там проживает. Этой ночью застрелила подругу своего
