Паломничество в Святую Землю Египетскую - Томаш Миркович

Как можно было ожидать, непослушание юной монахини пришлось начальству не по душе. Матери Абиба был поставлен ультиматум: или она отдает младенца в дом ребенка, или уходит из монастыря. Поскольку ей хотелось самой воспитывать сына, она решила выйти из ордена.

Возвращаться в родные края она не собиралась, чтобы не принести позора родителям. Уезжала ведь она поступать в монастырь – каково же было бы теперь вернуться матерью-одиночкой. Так прошли годы войны; перемена к лучшему наступила вместе с вступлением в Рим войск союзников. В прекрасную официантку влюбился американец, майор авиации.

Мать Абиба никогда до сих пор не думала о том, чтобы связывать себя с мужчиной. С детства она стремилась стать монахиней. Когда Церковь ее изгнала, все свои чувства она сосредоточила на ребенке. Но терпение и настойчивость симпатичного майора в конце концов возымели успех. Она почувствовала, что смягчается и ей даже приятно думать о том, чтобы стать его женой. К Абибу майор относился с большой симпатией, а мальчик просто льнул к нему. Мать Абиба не сомневалась, что майор будет хорошим отцом. И в конце концов она приняла его предложение.

Вскоре после того, как Италия подписала мирный договор, она уехала с сыном в Америку. Родила майору еще двоих детей, но Абиба все же любила из них троих больше всего.

Абиб был уже большим мальчиком, когда поселился в Америке, и, конечно, знал, что он не сын майора. Но всю правду мать скрывала от него до самого восемнадцатилетия. Лишь тогда она открыла ему, что много лет назад была монахиней, и рассказала, как он был зачат.

Абиб долго не мог смириться с тем, что он явился на свет в результате насилия. Сначала возненавидел отца и поклялся, что когда-нибудь найдет его и убьет. Потом, однако, изучая историю итальянско-абиссинской войны, убедился, что итальянцы и их местные союзники часто поступали гораздо более жестоко, чем воюющие с ними партизаны. Все источники были тоже согласны в том, что правда с начала до конца была на стороне абиссинцев.

Еще в ходе учебы Абиб съездил в Эфиопию, как начали называть империю после обретения независимости. Он провел там несколько месяцев, но не нашел ничего, что позволило бы ему выйти на след отца или кого-нибудь из партизанского отряда, напавшего на конвой с монахинями. Событие было такое заурядное, что никто его не запомнил.

Абиб вернулся в Америку и завершил учебу. Потом приехал сюда. Но история его зачатия, похоже, до сих пор не дает ему покоя, и он периодически ездит в Эфиопию – все надеется обнаружить какой-нибудь след.

Мортон вздохнул и отхлебнул виски.

– Странная история, правда? – сказал он.

– В самом деле странная, – согласилась Алиса.

– Мне ее рассказал близкий друг Абиба, он божился, что это чистая правда. Выпьешь еще, моя дорогая?

– Нет, спасибо, надо уже идти. До свидания.

– Задержись на минутку, очень тебя прошу.

– Не могу. Мне очень жаль, но в саком деле надо идти. – Алиса встала и двинулась к выходу.

До сих пор она не спрашивала Абиба обо всех этих историях, связанных с его зачатием, которые рассказывали ей разные каирские знакомцы, но в этот вечер не выдержала. Уселась на нем верхом и низко наклонилась, касаясь обнаженной грудью его загорелого торса.

– С тех пор как я сюда приехала, я слышала уже несколько невероятных историй о твоем зачатии, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Какая из них правда?

– Если это те, о которых я думаю, то никакая, – ответил он с ласковой улыбкой.

– А что тогда правда?

– Когда-нибудь я скажу тебе. Но не сейчас.

– Ну ладно. Но есть еще одно. – Алиса глубоко вздохнула. – Думаю, в Каире мне уже больше нечего смотреть. Мне очень хорошо с тобой, но хочется съездить на юг. В Луксор. Я уеду завтра или послезавтра, а вернусь через несколько дней.

– Я с тобой, – заявил Абиб. – Всегда рад там побывать. Разве что ты предпочитаешь ехать одна.

– Нет, конечно! Это прекрасно, ты покажешь мне все самое интересное! – Алиса прямо подпрыгнула от радости. – Когда едем?

– Хоть завтра. На поезде дорога займет двенадцать часов, так что лучше ехать в спальном вагоне. Я позвоню портье, чтобы заказал нам билеты. Хорошо?

Алиса энергично кивнула, после чего наклонилась и поцеловала его в кончик носа.

– Я тебя люблю, знаешь?

11

Алиса вернулась после завтрака наверх и размышляла, как ей провести последний день в Каире, когда вдруг зазвонил телефон. Оказалось, это Фрэнк – с вопросом, нет ли вестей от дяди. Алиса ответила, что его все еще нет в Каире, но ей уже надоело ждать, так что вечером она уезжает в Луксор. Фрэнку непременно хотелось с ней увидеться, и они договорились встретиться в «Хилтоне», в кофейне у пруда.

– Слушай, – начал он без вступлений, когда она села за его столик, – пора нам перестать играть в жмурки. Ты знаешь, чем твой дядя занимался в Штатах?

Алиса заколебалась. Она обещала маме никому даже не заикаться о том, что Виктор и Ежи делали в Америке. Но для матери было важно, чтобы правды не узнал никто в Польше. Фрэнку, американскому вице-консулу, наверняка и так все было известно.

– Да, – призналась она. – Работал с фон Брауном. Строил ракеты.

– А знаешь, чем он занимается здесь?

Она снова заколебалась, но скрывать ей было нечего.

– Да. Строит приборы для метеорологических исследований. Вроде бы их даже показывали на промышленной выставке, которая была в прошлом году.

– А что это за приборы? Как они выглядят? – Фрэнк даже привстал со стула.

– Не знаю.

– А кто тебе о них сказал?

– Капитан Латиф.

– Капитан? Капитаном он был пять лет назад. Сейчас он подполковник. Я не хотел тебе этого говорить раньше, чтобы тебя не волновать. Но поверь мне, это прекрасно обученный агент. В своем деле разбирается как никто. Мой тебе совет: держи с ним ухо востро. Он любит изображать из себя саму невинность и кадрить иностранок, рассказывая им, что еще никогда в жизни не знал женщины. Бред полный – но дуры-бабы на это ведутся только так. Тебя он не пробовал охмурить таким манером?

– Нет, – соврала Алиса, чувствуя, что краснеет, но Фрэнк ничего не заметил.

– Повезло тебе. Год назад он совсем вскружил голову одной сотруднице нашего посольства. Пришлось ее срочно отправить на родину. И сменить все шифры, потому что было неизвестно, не передала ли она их ему. – Он умолк и пристально посмотрел на девушку. – Латиф правда сказал тебе, что на прошлогодней выставке были показаны сконструированные твоим дядей приборы для метеорологических исследований?

– Да, – кивнула Алиса. Она злилась на Махмуда, но и на себя тоже: как могла она тогда в Файюме повести себя так по-идиотски!

– Это очень важные сведения. Они подтверждают наши подозрения. – Фрэнк снова помолчал, на этот раз гораздо дольше, а затем заговорил снова: – Ладно, сыграем в открытую. Послушай. Год назад в Каире действительно была большая промышленная выставка. На ней демонстрировались автомобили, тракторы, холодильники, стиральные машины, радиоприемники. Каждый день через нее проходили толпы народа, и вся здешняя пресса пела, что это все достижения египетской технической мысли. Полная чепуха! Арабские там были только названия, все собиралось здесь из частей, изготовленных в Европе «Фиатом» или «Филипсом». На выставке демонстрировалась и оружейная промышленность: пушки, автоматы, пистолеты, боеприпасы… Опять же все носило арабские названия, но на самом деле это были копии чешского, русского и китайского оружия. За одним исключением. Были показаны три ракеты под названиями «Эз-Захер», «Эль-Кахер» и «Эр-Раад». Мы засняли их со всех сторон, и у нас нет ни малейшего сомнения: это не копии, они не поставлены ни Россией, ни Китаем – будь они в арсенале какой-нибудь из этих стран, мы бы об этом уже давно знали. Более того, наши специалисты провели опыты в аэродинамической трубе с моделями, построенными на основе этих снимков, и получается что египетские ракеты – особенно самая большая, двухступенчатая, – скорее всего имеют гораздо лучшую управляемость и больший радиус действия, чем наши того же класса. Специалисты подозревают, что их сконструировал твой дядя. И ты это подтвердила, приведя слова Латифа!

– Как так? Я же сказала, что речь идет об устройствах для метеорологических исследований!

– Все сходится. – Фрэнк кисло улыбнулся. – Рядом с ракетами стояли таблички, сообщавшие, что они служат для этой цели. Это старая отговорка, мы тоже когда-то ею пользовались, потому что ракеты действительно могут применяться для исследований стратосферы. Но вывод один: ракеты сконструировал твой дядя. И не будем обманывать себя: их предназначение – чисто военное. Именно поэтому для нас так важно связаться с профессором Сецехом. Мы не знаем, что у него еще в запасе, и очень не хотим, чтобы у Египта оказалось настолько или даже еще более сильное оружие. Время уходит, ситуация становится все более напряженной. Ты должна нам помочь.