Звезда по имени Стиг Ларссон - Барри Форшоу

Специалист в жанре детективной прозы Джулиан Мэйнард-Смит подходит к Ларссону с довольно оригинальных позиций: «Я не столько открыл для себя книги Стига Ларссона, сколько они сами постоянно возникали у меня на пути. В каждом магазине я видел груды книг с фотографией татуированной девушки. Три тома в ярких красных, синих и зеленых обложках, выставленные в ряд. Они казались мне литературным эквивалентом финалиста шоу «Икс-Фактор», поэтому я их не покупал.

Но в итоге любопытство победило. Как скупой рецензент, привыкший к новичкам, я отправился за своими экземплярами в библиотеку. Однако взять их мне не удалось, поскольку во всех отделениях библиотек Бромли и Вестминстера за книгами выстраивались очереди, растянувшиеся на недели вперед. «Они очень популярны в читательских группах», — объяснила библиотекарь. Мне ничего не оставалось делать, как приобрести новые экземпляры и даже третий том в твердой обложке. Лучше бы им было мне понравиться.

И они понравились. С самого начала, с первой сцены «Девушки с татуировкой дракона», я начал думать о том, насколько тесно образ Блумквиста связан с самим Ларссоном? Они оба были трудоголиками-журналистами, один без конца курил, другой без конца пил по ночам кофе; оба основали журналы политической и социальной направленности, оба жили в страхе перед ультраправыми радикалами. А «Девушка, которая взрывала воздушные замки» насыщена сведениями о политических событиях.

Еще интереснее, чем Микаэль, была Лисбет, девушка с татуировкой дракона, которая вынуждена противостоять серийному убийце, жестокому отцу, садисту и педофилу психиатру, опекуну, который ее изнасиловал, байкерам и спецслужбам; девушка, укравшая миллионы и разворошившая осиное гнездо секретного отдела службы безопасности, последствия чего затронули высшие эшелоны шведской власти. Женщина, подвергшаяся насилию со стороны государства, поместившего ее в психиатрическую лечебницу; аутсайдер, аутист, компьютерный гений с фотографической памятью и обладатель сверхчеловеческих физических способностей.

Иногда мне приходилось вычеркивать ненужные детали воображаемым синим карандашом, но мало какой писатель оставил после себя такое огромное наследие, создав его за столь короткое время».

П. Д. Джеймс и Рут Ренделл много лет считались обладателями звания «Британская королева детектива», но некоторое время назад в этой царственной компании оказалась Майнетт Уолтерс со своей замечательной серией глубоких психологических романов. «Ларссон превратился в мировое явление потому, что он очень хороший писатель, — утверждает она. — Одно дело — иметь интересную идею, и совсем другое — воплотить ее в тексте так, чтобы в сознании читателя ожили обстановка, персонажи и сюжет. Все лучшие детективы и триллеры были написаны талантливыми писателями, и одно из преимуществ качественной прозы в том, что ее легко переводить.

Если говорить о Саландер… у нас множество стереотипов о шведских девушках — светловолосые, красивые, длинноногие, — а Лисбет другая, и это замечательно! Привлекательность Ларссона в том, что он описывает Швецию не так, как мы ее себе представляем. Привыкнув к суровому кальвинизму Хеннинга Манкелля, мы удивились, встретив эксцентричное, яркое, более сумбурное окружение, в котором обитает Ларссон. Благодаря своей активной журналистской деятельности, он видит наиболее уязвимые места общества, что придает его прозе подлинный вес.

Думаю, в работе над книгами Стигу помогла зависимость от никотина. Курильщики лучше сосредотачиваются и могут дольше не спать. Жаль, что мы не были знакомы. Я бы с удовольствием выкурила с ним сигаретку на морозе, а всякие чистюли пусть бы оставались в своем стерильном помещении и обсуждали симптомы астмы».

Объясняет ли его смерть в возрасте пятидесяти лет успех книг, опубликованных после его кончины?

«По-моему, нет, — говорит Майнетт Уолтерс. — Он был очень хорошим писателем. Он бы все равно прославился».

Можно ли назвать его писателем-феминистом, или в книгах Ларссона есть элемент эксплуатации? Здесь Уолтерс менее однозначна: «Я не очень понимаю, что такое в наши дни быть феминистом, и не могу ответить на этот вопрос. Для меня между полами всегда существовало равенство, и нет причин думать, что Ларссон считал иначе.

Что касается его творческого наследия, если любой будущий писатель детективов или триллеров считает, что сможет преуспеть, подражая Стигу Ларссону, ему следует немедленно отложить ручку и заняться карьерой, где не требуется оригинальное мышление. Проклятие любого жанра в том, что 90 процентов писателей сочетают в своих произведениях уникальные находки оставшихся 10 процентов. Именно такие оригинальные писатели, как Ларссон, продолжают развивать и совершенствовать искусство художественной прозы».

В газете «Гардиан» Марк Лоусон, один из главных критиков и телеведущих Великобритании, писал, что на французском пляже, где ему довелось побывать, почти все отдыхающие самых разных национальностей читали один из романов Стига Ларссона, переведенный на их родной язык. «Это невероятное явление, учитывая существовавшие сложности, — говорит он. — Писатель умер прежде, чем его первая книга прошла процесс редактуры, и в большинстве таких случаев читателям остается лишь предвкушать вариант, который мог бы появиться из оставшихся набросков. И хотя шведский детектив благодаря романам Хеннинга Манкелля о Валландере уже имел высокую репутацию, Ларссон достиг мирового признания и высоких уровней продаж, что очень необычно для романа, написанного не на английском».

Лоусон интереснейшим образом анализирует причины, по которым эти книги так нравятся публике: «Говоря о феномене Ларссона, дело, как мне кажется, в том, что он взял жанр, нацеленный преимущественно на мужскую аудиторию — триллеры, основанные на технологии и тайных сговорах, — и феминизировал его, введя необычную главную героиню Лисбет Саландер, в которой ум Шерлока Холмса сочетается с боевой выучкой Лары Крофт. Кроме того, читателям из других стран была интересна история Швеции, чей эксперимент по либеральному правлению оказался под угрозой из-за насилия и коррупции. А внезапная смерть писателя создает ощущение, будто романы содержат опасные и важные истины, хотя семья и поклонники согласны с тем, что убил его сигаретный дым, а не дымящийся пистолет.

Думаю, не стоит удивляться такому триумфу книг. Необычность шведской культуры в том, что страна, которую часто не замечают, может вдруг породить нечто уникальное, становящееся образцом в своей области: возьмите группу «АББА», Бьорна Борга, «вольво». Ларссон — последний пример.