Гулы - Сергей Кириенко

— Вы готовы, Умберто?

— Да, комиссар. Сейчас иду, только возьму инструменты.

Гольди посмотрел на отправившегося по коридору доктора — тот был почти одет, за исключением одного — на его ногах болтались домашние тапочки. Комиссар прислонился к косяку и принялся ждать.

Через секунду в коридор выскочило маленькое создание пяти-шести лет. Гольди не смог уверенно определить, кто это был: мальчик или девочка. Его кудрявые волосики были похожи на шапочку одуванчика. Вслед за созданием в коридор вышла жена Умберто Скалы — женщина еще молодая, но уже в теле.

— Здравствуйте, комиссар,— сказала она,— куда это вы собрались на ночь глядя?

— Здравствуй, Роза,— кивнул женщине Гольди.— Служба у нас такая, ты же знаешь… Умберто тебе ничего не говорил?

— А он мне никогда ничего не говорит,— обиженно произнесла та.— Хоть вы скажите?

— Я думаю, когда Умберто вернется, он сам тебе все расскажет.

В этот момент в коридор вышел Скала с медицинским чемоданчиком в руке.

— Я готов, комиссар.— Взглянув на недовольное лицо жены, он протянул: — Роза… Ну, я же говорил тебе, что это обычная работа.

— Что это за работа такая — в десять часов вечера? — всплеснула руками та,

— Роза… — Скала попытался вставить слово, надевая ботинки.

— Нет, ты скажи… скажи мне, что это за работа такая? — Роза словно не слышала мужа.— Почему ты не можешь побыть дома хотя бы вечером? Умберто!..

Скала проворно выскочил за дверь, зная, что, если жена завелась, остановить ее уже невозможно, и поспешил вниз по лестнице. Гольди, усмехнувшись, последовал за ним.

— Во сколько его хоть ждать-то обратно, комиссар? — выкрикнула жена Скалы, выходя из квартиры вслед за мужчинами.

— Часа через два, самое большее — три,— ответил Гольди.— Роза, да ты не переживай — это действительно обычная работа.

Последнее, что он видел, спускаясь по лестнице, были обиженно надутые губы жены доктора. Комиссар невольно вспомнил собственную жену, в пылу ссоры всегда складывающую губы бантиком, который он затем должен «развязывать» примиряющим поцелуем…

Когда он оказался на улице, Скала стоял рядом с «фольксвагеном». Гольди открыл боковую дверь микроавтобуса, и доктор забрался в машину.

Сидевший за рулем Эстебане обернулся назад и весело подмигнул:

— Привет, док! Готовы покопаться в земле?!

В салоне автомобиля сидел еще один инспектор из отдела по расследованию убийств — Тони Ризо. Он кивнул доктору и подвинулся на сиденье, освобождая место для Гольди.

Усевшись напротив Скалы, комиссар проворчал:

«Поехали, Санти», Эстебане завел двигатель, и машина плавно двинулась по узкой улочке в сторону «американского» квартала.

Когда они отъехали от дома метров на сто, Гольди сказал:

— Умберто, вы говорили, что исследовали найденное на трупах вещество. Не хотите рассказать, что обнаружили?

Скала оторвался от созерцания проносившихся за окном витрин магазинов и кивнул:

— Много интересного, комиссар. Но еще больше — непонятного.

— Что именно?

— Мы с доктором Трози подняли все отчеты. То вещество было найдено на руках трех человек, задушенных в разных местах города. Это уже установленный факт, и об этом я уже говорил… Кроме того, мы исследовали это вещество под микроскопом, и вот туг-то обнаружилось нечто необычное…

В этот момент автобус повернул с узкой улочки, на которой стоял дом Скалы, на корсо Чентрале На мгновение все ухватились за сиденья, когда машина накренилась, гулко звякнули лежащие на полу лопаты.

— Продолжайте, Умберто,— кивнул Гольди.

— Так вот, я и говорю: мы исследовали это вещество под микроскопом и обнаружили кое-что странное… Оно не является воском или парафином, комиссар. Это что-то вроде мертвой органики, но и не совсем органика.

— Я не понимаю,— покачал головой Гольди.

— Видите ли,— попытался объяснить Скала,— когда человек умирает, клетки его организма умирают тоже. Но не сразу, а постепенно. Они как бы затухают. Такие клетки и называют мертвой органикой. Они вроде бы уже и не живые, но еще и не мертвые. Понимаете?

— Теперь, да.

— Так вот, то вещество похоже на мертвую органику, только неизвестного происхождения… Мы с Трози достали все книги, какие у нас есть в больнице, но не нашли в них ничего похожего на этот «воск». Его частицы не принадлежат человеку или какому-то животному организму… В то же время, это органика,

— Какой вывод вы можете из всего этого сделать?

— Не знаю. Это что-то непонятное, комиссар. По крайней мере, я с этим никогда раньше не сталкивался… Я думаю вот что: завтра я попытаюсь найти что-нибудь через Интернет файлы по микробиологии. Может быть, «воск» — это какое-то недавно синтезированное вещество? Я имею в виду — искусственная органика?

Гольди кивнул.

Санти Эстебане повернул голову и сказал:

— Комиссар, темнеет!

Три человека, сидящие в салоне, выглянули в окно и увидели, как висящий над вершиной Кальва-Монтанья солнечный диск коснулся ее своим краем и принялся заваливаться за гору. Гольди представил, как черная тень набегает на долину, укутывая Террено пеленой мрака. Однажды он наблюдал закат с воздуха. Это было незабываемое зрелище. Тогда они летели над Террено на вертолете, и солнце довольно высоко висело над горизонтом. Но вот пилот что-то крикнул и указал рукой вниз. Гольди посмотрел в долину и увидел как вытянутая тень, повторяющая очертания Кальва-Монтанья, стремительно наползает на город, укрывая его, словно похоронный саван. Все было кончено в какую-то минуту: восьмидесятитысячный город в мгновение ока оказался во власти ночи, в то время как на противоположном склоне горы день длился еще около часа…

Через минуту после того, как начало темнеть, залитое вечерним светом корсо Чентрале погрузилось в темноту. Эстебане включил фары, и «фольксваген» превратился в огромного светляка, стремительно несущегося по ночному городу, освещенному фонарями и неоновыми вывесками реклам. Мерный рокот мотора смешивался с голосами Гольди и Скалы, наполняя салон машины странным гудением.

Через пять минут «фольксваген» въехал в Рионе Нуово и покатил между одноэтажными домами служащих «Аризонас Майнс Фэктери». Фары машины выхватывали из темноты припаркованные на обочине автомобили, куски лужаек, стены домов. Впереди черной громадиной возвышалась Кальва-Монтанья.

Спустя еще десять минут «фольксваген» остановился перед закрытыми воротами чимитеро Нуово. Над оградой кладбища горел фонарь, бросавший тусклый сноп света на асфальтовую дорожку по обеим сторонам от ворот. Гольди выбрался из машины и отправился к домику смотрителя. Санти Эстебане заглушил двигатель, оставив фары включенными, и тоже выбрался из машины.