Наемники Судьбы.Пенталогия - Юлия Федотова

Дэн слушалслушал их распри, посмеивался про себя и наконец, решил вмешаться.

– Эй, народ, – окликнул он. – Хорош базарить! Я не понял, чего вам так приболело ее будить? Только трепыхаться станет! Пусть себе дальше дрыхнет – мне спокойнее.

Принцы умолкли, переглянулись.

– Ну если тебе это не помешает… – сказал Хельги холодно.

– Не помешает, не боись! – самоуверенно ухмыльнулся клиент.

– Тогда мы вас оставляем.

Никогда прежде, даже в самый свой первый раз, Дэн не знал проблем такого рода.

Злой рок – иначе это не назовешь! Настал час расплаты за греховные помыслы. Проклятие ведьмы Вендолины Нехт наконец проявило себя.

Старался он долго и усердно. Не вышло ничего. Вообще. Чтобы не вдаваться в подробности физиологического свойства, скажем так: была дева непорочной – непорочной и осталась.

Как Дэн воспринял случившееся? Философски. Был обескуражен, но не более. Ведь он еще не знал, что это – всерьез и надолго, списал свою неудачу на состояние партнерши: лежит, не дышит… С такой у любого могут возникнуть трудности, тут некрофил нужен, а не нормальный человек!

В общем, с собой любимым Данила примирился быстро – он всегда умел это делать. Но признаться в поражении посторонним?! Нет, нет и нет! О том, какие последствия будет иметь его ложь, о судьбе чужого мира – даже если это действительно иной мир, а не виртуальная игрушка – он задумываться не желал. «Не мои проблемы», – сказал он себе. И на вопрос бесцеремонной рыжей девки о том, удачно ли все прошло, ответил утвердительно, без всякого колебания, без малейших угрызений совести.

А усомниться в его словах, тем более проверить их, никому и в голову не могло прийти. Они вообще старались больше не думать о содеянном. Когда совершаешь чтото действительно гадкое, пусть даже во имя всеобщего блага, об этом стараешься скорее забыть.

Урсула не хотела покидать замок так скоро. Столько всего интересного было здесь, столько чудесных маленьких вещиц лежало повсюду без присмотра! Столько трофеевможно было бы откопать под вековыми наслоениями пыли! Но взрослые спешили прочь, не оглядываясь. Бежали, как грабители с места преступления.

Пересекли площадь, задний двор, миновали ворота – их едва удалось отворить – и заперлись в совершенно непроходимые дебри. За время, проведенное ими в замке, заросли сделались еще гуще, еще страшнее. Казалось, будто враг стянул все свои силы к подножию замка, чтобы дать последний, решающий бой.

– Не пробьемся! – мрачно констатировала Меридит.

– Не пробьемся, – согласились сотники.

– Угу! – подтвердил Рагнар, лаконично, но веско.

Пришлось, по выражению почтенного Канторлонга, поворачивать оглобли – возвращаться в замок и держать новый совет.

– Хельги, через астрал ты нас не вытащишь? – без всякой надежды спросил Аолен.

– Неа! Вокруг чересчур много магии, а вы слишком мелкие. Я вас просто не вычленю.

– Что и следовало ожидать, – кивнул эльф. – Тогда остается единственный выход.

– А именно? – осведомился демон подозрительно. Он уже понял, о чем пойдет речь.

– Целовать! – Аолен был краток.

– По жребию!!! – Меридит поспешила вмешаться, пока не возобновился старый спор. – На кого Силы Судьбы укажут, тот пусть и целует. И без пререканий!

– И дамы? – уточнила Ильза удивленно.

– Дамыто тут при чем? – огрызнулась диса.

Но те, кто дамами не являлся, тянули жребий поголовно, невзирая на происхождение. На этом настоял Эдуард. Под тем предлогом, что никто не может знать со стопроцентной уверенностью, какая кровь течет в его жилах, не примешалась ли, случаем, королевская. Пришлось с ним согласиться.

И жребий выпал на Хельги.

– Но один я туда не пойду! – обреченно заявил демонубийца. – Идемте со мной.

…Принцесса лежала на полу, там, где они ее и нашли. Только поза была другая, менее целомудренная. И платье оказалось сорвано, тряпкой валялось в пыли.

– Тьфу ты! – сердито плюнул Орвуд, обернулся к клиенту. – Что же ты с ней так?! Хоть бы в порядок привел!

Тот гадко ухмыльнулся, типа я не нанимался.

Аолен сдернул со стены пропыленный гобелен, прикрыл тело по пояс. Велел демону:

– Целуй скорее! Чего тянешь?.. Меридит, ты бы хоть Урсулку отослала, что ли!

– Верно! – спохватилась та. – Что это я! А ну, марш отсюда! Жди на лестнице!

– Ууу – заныла было девчонка, но получила крепкую оплеуху и поспешила ретироваться.

Проводив ребенка взглядом и убедившись, что та не подглядывает, Хельги встал на четвереньки и торопливо чмокнул деву в нос – первое, что подвернулось. Естественно, та и не думала оживать.

– Да кто же так целует, осел?! – возмутилась Энка. – Надо нежно и страстно! Давай заново. И целься лучше. В губы надо попасть, не в нос!

Хельги покорно повторил попытку, изобразил некое подобие чувств, но результат был прежним.

– Вот видите! Я же говорил! Это Силы Судьбы нарочно устроили, чтобы вы раз и навсегда поняли: я для таких дел не гожусь! Тяните жребий заново, без меня.

Стали тянуть. Во второй раз Судьба остановила свой выбор на Эдуарде.

Тот хотел было возроптать, но бывший наставник сверкнул злым желтым глазом и прошипел:

– Убью!

– Убьет, – авторитетно подтвердила сестра по оружию. – Ты его знаешь.

Да, он его знал, притом очень хорошо. И ясно понимал: Хельги его не убьет. Ни при каких обстоятельствах. Мало того, даже бить не станет.

Именно поэтому Эдуард больше не спорил. Пошел и сделал, что надо. Чисто механически, без всякой нежности и страсти. Тем не менее эффект последовал незамедлительно. Миг – и пришло в движение все то, что столетиями оставалось неподвижным: люди и нелюди, животные, растения, стихии, само Время!

Наверняка неизвестному автору душещипательного романа о Спящей красавице этот миг представлялся весьма романтичным: всеобщее ликование, поцелуи и объятия… Вряд ли он мог учесть такой фактор, как вековая пыль. Тучи и тучи пыли поднялись в воздух! Замок потонул в ее удушливых клубах.

– Бежим! – неожиданно заорал Эдуард. – Скорее прочь!!! Пока они тут все не прочихались! Не то поздно будет! – И припустился вскачь, подавая пример спутникам. Несся он так, будто от голодных троллей спасался!

Догнать ольдонского наследника удалось уже за воротами.

– Ты чего? Куда сорвался?! Спятил?! – принялись допытываться родные и близкие.