Танцующая на лепестках лотоса - Джон Шорс

— Можно я тебе что-то скажу? — спросил он.

— Конечно.

— Тебе может не понравиться то, что ты сейчас услышишь.

— Тогда, мой большой чам, будь осторожен и тщательно подбирай слова.

Он поднял шест, перенес его вперед и вновь оттолкнулся от дна. С воды вспорхнула утка, и от ударов ее крыльев по поверхности канала побежали круги. Птица взмыла в небо, и по мере того, как успокаивалась рябь на воде, таяла улыбка Асала.

— Когда мы плыли сюда с моей родины, — сказал он, — я думал, что все кхмеры… ниже нас.

— Почему? Почему ты так думал?

— Потому что нас этому всегда учили. Наше сознание заполнялось обманом, и я, чашу за чашей, пил этот дурманящий напиток.

Неподалеку от того места, откуда взлетела утка, канал начала переплывать змея, скользя по поверхности быстро и грациозно.

— Я никогда не думала так о чамах, — отозвалась Воисанна.

Он кивнул, вновь поднимая шест.

— Но когда я впервые увидел башни Ангкор-Вата, я засомневался, правильно ли меня учили, так как начал понимать, что такую необыкновенную красоту мог создать только необыкновенный народ.

Взгляд ее метнулся к башням вдалеке, поднимавшимся, словно рукотворные горы, блестя на солнце, клонящемуся к горизонту.

— Вся моя жизнь, — сказала она, — прошла в тени Ангкор-Вата. И я не хотела бы оказаться в другом месте.

— Твоя страна, моя госпожа, изобилует красотой. Я вижу ее здесь повсюду. В ваших храмах, в ваших джунглях и… в твоем лице.

На губах ее промелькнула улыбка.

— Но если ты увидел, что Ангкор-Ват такой необыкновенный, почему ты старался уничтожить эту красоту?

— Потому что воин делает то, что ему приказывают. Потому что страх иногда побуждает сильнее, чем красота. А я боялся твоего народа… и своего короля.

— А теперь?

— Теперь меня тревожит только мой король.

Она опустила руку в воду и стала наблюдать за тем, как волны от ее пальцев бегут к берегу, укрытому сплетением трав, кустарника, лиан и деревьев.

— Думаю, страх возникает от незнания, — сказала она, вглядываясь в заросли на берегу. — Возможно, если бы чамы жили в кхмерских городах, а кхмеры — в чамских, они бы не боялись друг друга. Мы, конечно, по-прежнему отличались бы друг от друга, но, может быть, тогда нам было бы легче разглядеть красоту и там, и там.

— Красота, моя госпожа, есть и в ваших, и в наших городах.

— Тогда расскажи мне о красотах твоей родины.

Он поднял шест и снова послал лодку вперед.

— Наша страна не похожа на вашу. У нас есть долины, реки, озера, бескрайние поля риса. Но если вы поднимаетесь на холмы, мы поднимаемся в горы — крутые и необитаемые, места, где боги оставили свои знаки.

Воисанна продолжала расспрашивать его о тех краях, где он родился, но мысли ее внезапно унеслись в другую сторону. Ангкор-Ват, похоже, был уже рядом, а она пока что не хотела возвращаться туда.

— Если бы не моя сестра, я бы убежала с тобой, — сказала она, прерывая его. — Мы могли бы взять эту лодку и поплыть в противоположном направлении, туда, где нашли бы мир.

— Я бы тоже ушел с тобой, моя госпожа.

— Мы могли бы побыть здесь еще, хотя бы одну ночь?

Шест выскользнул из его рук, но в последний момент его пальцы сжались и он удержал его.

— Я… я не знаю…

— Я понимаю, что ты должен вернуться к своему королю. Что он ждет твоего возвращения. Но разве одна ночь что-то решает?

— Он… очень требовательный человек. Я долго придумывал историю, которую ему расскажу, историю, которая усмирит его гнев. Я меня есть план. Но все же… его будет очень сложно утихомирить.

Она кивнула, пытаясь скрыть свое разочарование.

— Конечно. Тогда мы должны идти к нему. Прости меня, пожалуйста, что спросила.

— Тебе не за что извиняться. — Он поднял шест. Лодка вновь скользнула вперед, однако тут он остановился. — Но я также не нуждаюсь в прощении ни богов, ни Индравармана. И он, разумеется, вполне может и завтра увидеть меня.

— Но ты ведь сказал…

— Раньше меня подгоняло тщеславие, моя госпожа, но теперь я нахожу вдохновение в другом. Зачем же мне покидать это место на день раньше? Разве это так уж необходимо? Я нужен Индраварману. Он рассчитывает на меня. Он не причинит мне вреда, потому что считает, что я ему помогу.

— Ты в этом уверен?

— Да, по крайней мере в данный момент. Так будет, пока он не почувствует себя в безопасности в вашей стране. Так что давай насладимся временем, которое нам с тобой осталось провести вместе. Я вернусь к нему завтра.

Она улыбнулась и, поднявшись со скамьи, встала рядом с ним. Мысль о том, что они проведут вместе остаток дня и всю ночь, переполняла ее сердце радостным ожиданием. Все вокруг стало казаться намного более ярким и трепетным, чем всего какой-то миг назад. Как будто с плеч спало тяжкое бремя, без которого она почувствовала себя моложе, веселой и игривой, как когда-то в детстве.

— Ой, что это было? — спросила она, сделав вид, что заметила что-то на проплывавшем мимо них берегу.

Следуя за ее взглядом, Асал наклонился над бортом лодки и вскрикнул от неожиданности, когда она толкнула его сзади. С громким всплеском он свалился в воду, на мгновение погрузившись в нее с головой. Выплыв на поверхность и отфыркиваясь, он расхохотался.

Она тоже засмеялась. Схватившись за край лодки, он сильно качнул ее, и Воисанна упала на него сверху, и его сильные руки подхватили ее в воде. Она поцеловала его, не отвлекаясь больше на башни Ангкор-Вата, а сосредоточив все свое внимание только на нем. Когда губы их разъединились, она взглянула на него, восхищаясь его красотой и зараженная таким же восторгом, какой читала в его глазах.

Они поплыли к берегу, таща лодку за собой. На поверхности плавал островок листьев и цветов розового лотоса, и они аккуратно, чтобы не потревожить, обогнули его. Вскоре их ноги коснулись илистого дна. Выйдя из воды, они обошли гниющее дерево, сплошь покрытое плоскими белыми грибами.

Солнце садилось за горизонт, окрашивая пейзаж в оттенки оранжевого и янтарного цветов. Асал начал было вновь целовать ее, но Воисанна остановила его — ей хотелось полюбоваться картиной заката. Он был частью всех этих чудес, и она, держа его за руку, показывала ему то на одно, то на другое, зачарованная неповторимым великолепием момента. Сочные краски неба, создавая природное полотно, отражались на гладкой поверхности воды бесконечное множество раз.

День медленно угасал. Не отпуская руку Асала, Воисанна встала и посмотрела на Ангкор-Ват, гордясь его башнями и гордясь Асалом, оценившим их красоту. Ее отец всегда говорил ей, что совершенство — это слово, придуманное поэтами, и что в природе такого не существует. Однако сейчас это совершенство было вполне ощутимо, оно было таким же реальным, как воздух, который она с жадностью вдыхала. Все недуги мира ушли на задний план. Теперь ее переполнял триумф богов, она как будто поднималась ввысь, к такому свету, какого раньше никогда не видела и не ощущала.

Когда ее ноги действительно оторвались от земли, Воисанна поняла, что находится в объятиях Асала. И только в этот момент она поцеловала его опять.

Глава 6

Запах войны

Никогда не видевшая такого количества народа вне Ангкора, Сория смотрела на громадный лагерь с благоговейным трепетом. Казалось, что навесам, сделанным из бамбука и покрытым камышом, не было числа, хотя они были почти не заметны на фоне джунглей. Перед навесами, в специальных каменных очагах, скрывавших огонь, жгли костры, на которых готовили пищу. Женщины варили рис и пекли рыбу. В узкой речке плескались дети, в основном без присмотра, хотя их матери время от времени покрикивали им, чтобы они держались подальше от камней с замысловатой резьбой.

Сории хотелось радоваться этим водопадам, плесам и деревьям, хотелось рассмотреть изображения их богов. Однако ее взгляд неизменно перескакивал на воинов, которые в лагере были повсюду. Кхмерские и сиамские солдаты точили свое оружие, чинили щиты, тренировались в искусстве владения саблей или спали после долгих ночных дежурств. Большинство мужчин были очень серьезными и не обращали внимания на смех детей или молящихся женщин. Кхмеры были в простых набедренных повязках, тогда как сиамцы предпочитали пестрые туники. Хотя долгие годы эти люди множество раз воевали друг с другом, сейчас они мирно уживались в этой долине, объединенные единой целью — прогнать чамов. Кхмеры хотели отвоевать свою столицу. Сиамские наемники жаждали золота, которое принесет им победа над врагом.

С тех пор как семья накануне вечером пришла на базу кхмеров, Сория почти не видела своих мужчин, которых с радостью приняли в кхмерскую армию. Прак не собирался сражаться, но находился рядом, когда его отцу и брату выдавали щиты, сабли и копья. В те редкие минуты, которые Сория провела с Праком после его встречи с королем, она видела, что его переполняет гордость. На самом деле оба ее мальчика и даже, в некоторой степени, Боран с воодушевлением влились в ряды кхмерских воинов. Боран сказал ей, что хоть он и боится и ненавидит войну, все же считает приемлемым для себя стать частью чего-то большего, чем он сам, приобщиться к благородному делу — освобождению родной земли от захватчиков. И Сория, несмотря на все свои опасения в связи с тем, что они делают, была очень довольна возвращением Вибола к жизни и тем, что королю понравились советы Прака.