Африка грёз и действительности (Том 1) - Иржи Ганзелка

Глава XIII

САКИИ МОЛЧАТ

В Египте окончились наши блуждания по североафриканскому побережью без «татры». Из нашей одежды и багажа выветрился запах дегтя, нефти и керосина, запах овец и коз, вместе с которыми мы проделали две с половиной тысячи километров в кузовах грузовиков.

После многодневных блужданий по лабиринту египетских учреждений и бюрократических предписаний перед нами, наконец, открылись ворота Александрийского порта. В дальнем углу одного из складов под грудами ящиков и мешков отдыхали три запыленных ящика с «татрами-87».

«Продолжайте путь на одной из трех восьмерок, которые находятся в порту Александрии!» — так звучало указание пражской дирекции завода «Татра». Прошло, однако, пол дня, прежде чем мы освободили из плена первый ящик. К двум оставшимся мы бы пробирались, по меньшей мере, еще целый день.

В этом первом ящике была упакована серийная машина, на выбор которой не могли оказать влияния ни завод «Татра», ни мы сами. Лишь случай и заведующий складом Александрийского порта определили машину, которая первой должна была пройти одна, без сопровождения другой машины, путь по африканскому континенту от берегов Средиземного моря до самого мыса Доброй Надежды и дальше, по дорогам и бездорожью Латинской Америки.

Неделей позже первоначальная черная окраска новой восьмерки была перекрыта серебряной, а у ее фар на новых флагштоках появились чехословацкий государственный флаг и флажок АКРЧ.[50] На этом закончилась подготовка. Машина была готова к старту. Пробный пробег ей придется пройти на самом тяжелом участке пути — в Нубийской пустыне…

Направление — мыс Доброй Надежды

К неизменным термосам с ледяной водой, которые вы найдете почти в каждом каирском отеле и пансионе, в гостиницах Асьюта добавляются противомоскитные сетки над кроватью. Они напоминают балдахины над кроватями времен французской революции. Их защитные качества вы оцените только тогда, когда сможете спокойно уснуть, хотя вокруг вас пищат десятки комаров и мух. Насекомые сопровождают вас здесь целый день, избавиться от них нельзя. Асьют находится меньше чем в 400 километрах от египетской столицы. И все же вы вдруг чувствуете себя в другом мире. Здесь начинается другая Африка.

Мы начали свой путь на юг солнечным октябрьским утром. Старт пришлось отложить на несколько дней, так как суданские власти не удовлетворились даже двумя подтверждениями о противохолерных прививках, сделанных в Праге, и они угрожали нам длительным карантином на суданской границе, если мы не возобновим прививок в Каире с соответствующим контрольным сроком.

Пирамиды в Гизе и минареты под Мукаттамом закрыли от нас горизонт Северной Африки. Глиняная дорога, над которой вздымались облака пыли, определила наше направление вниз, на юг, градус за градусом, параллель за параллелью. За их условной сеткой, далеко за экватором находится конечная цель нашего африканского пути — мыс Доброй Надежды и Кейптаун со Столовой горой. Сегодня мы покинули Каир…

Наряду с несколькими асфальтовыми дорогами Египет имеет густую, постоянно поддерживаемую в порядке сеть глиняных дорог. Узкую извилистую полоску хорошо укатанной глиняной дороги окаймляет почти непрерывный ряд глиняных деревень и обособленных жилищ феллахов. Поверхность глиняных дорог ничем не хуже асфальтированных. Несмотря на коварные повороты, они позволили бы развивать высокую скорость. Однако глиняные дороги в Египте таят иного рода опасность. Каждую минуту на них попадаются группы полунагих дорожных рабочих, которые с утра и до вечера с трудом вытягивают воду из канала возле шоссе и ведро за ведром выливают ее на дорогу.

Сухой фундамент благодаря такому заботливому уходу не утрачивает прочности, а на влажной поверхности легко сглаживаются даже самые незначительные неровности. Однако мягкая глина и илистая нильская вода превращают дорогу в каток, более опасный, чем гололедица. Немало машин окончили свой путь по Египту в каком-нибудь судоходном или оросительном канале. Полив водой и заделывание выбоин нильскими наносами — это, в конечном счете, самый дешевый и эффективный способ поддержания в порядке дорог в стране, где сооружение прочного дорожного фундамента на мягкой глинистой почве было бы связано с невероятными трудностями и расходами.

К тому же содержание глиняной дороги почти не связано с расходами. Нильская вода и ил совершенно ничего не стоят, а труд феллаха сейчас, как и тысячи лет назад, — почти ничего…

Разграбленное кладбище священных быков

На границе западной пустыни по левому берегу Нила тянется редкий пояс древних кладбищ и пирамид. Легендарные пирамиды в Гизе, которые для всего мира стали символом Египта, — это лишь начало целого ряда других сооружений.

Завиет эль-Арьян, Абу-Сир, Саккара, Дахшур, Эль-Махарракка, Мей-дум, Хавара — эти названия привлекали к себе в течение долгих тысячелетий сотни тысяч путешественников, хотя их затемнила слава Хеопса, Хефрена и Микерина.

Самое сильное впечатление производит Саккара — некрополь Мемфиса, первой столицы Верхнего и Нижнего Египта. Обширные кладбища тянутся на протяжении свыше семи километров по краю пустыни. Египтологи всего мира открывают все новые и новые сокровища в мертвом городе.

Высоко над пустыней господствует легендарная ступенчатая пирамида, воздвигнутая над гробницей фараона Джосера. Она старше пирамид в Гизе. Вход в гробницу, однако, частично завален обломками. К северо-западу от ступенчатой пирамиды находится Серапеум, кладбище быков, посвященных богу солнца.

Ослики переносят вас по глубокому песку от пирамиды к Серапеуму. Взяв масляные светильники в руки, вы вступаете в длинный темный коридор. В скале попеременно налево и направо высечены просторные помещения; посреди каждого из них находится гранитный саркофаг — высокий массивный каменный блок длиной свыше пяти метров и высотой три с половиной метра. Кочевники из пустыни разграбили саркофаги задолго до того, как их нашли современные египтологи. Остается лишь удивляться искусству грабителей. Они не только обнаружили точное местонахождение саркофагов глубоко под землей, но проникли к ним с поверхности земли и открыли невероятно тяжелые крышки, не повредив саркофагов. Вытащив на свет божий все содержимое, они тщательно замели за собой следы.

Лишь один-единственный саркофаг остался нетронутым. Вероятно, ворам помешали, и они не захотели еще раз рисковать всем дерзким предприятием из-за одного гроба. Этот единственный не доставшийся грабителям саркофаг столетия спустя открыли египтологи. Он же оказался единственным, который был разрушен при вскрытии. Ученые, вооруженные всеми средствами современной техники, не смогли сдвинуть тяжелую крышку и вынуждены были выломать одну стену, чтобы добраться до содержимого.