Сострадание к врагу - Сергей Герасимов

Это утро принесло много неприятностей. Люди были голодны, и голод усиливался с каждой минутой. Скудные запасы внутри корабля были съедены. К счастью, миллионы мертвых мышей лежали вокруг, в некоторых местах, они лежали плотным слоем, а кое-где образовались целые сугробы из мышиных тел. Маша собирала их маленькие серые тела с помощью своих многофункциональных манипуляторов, и отвозила их на кухню, где кухонных робот пытался приготовить из них что-то пристойное.

– Он ведь может нас отравить, как вы думаете? – сказала врач.

– Если он захочет нас убить он это сделает, – ответил Денисов. – У него в распоряжении сотни способов.

– Может быть, спросить его?

– Я уже пытался говорить с ним. Он не отвечает.

– Почему он не отвечает?

– Да откуда я знаю! – взорвался Денисов. – Отстаньте от меня все! Не отвечает, потому что думает, как получше от нас избавиться. Какие болты отвинтить.

Он ударил кулаком в стену корабля. Удар был такой, что обшивка загудела. Денисов с удивлением посмотрел на свою руку.

– Что?

– Ничего. Конечно, я немного сбил кожу на косточках. Но мне совершенно не больно. Странно, я думал, что действие сока строннеров уже давно выветрилось. Кажется, эволюция готовит меня к бою. Вот и отлично. Я обожаю драться.

Йец вошла в каюту. Капитан сидел за столом; на столе лежали исписанные листы. Поверх них стоял полупрозрачный кубик. Она взяла один из листов, и увидела сложные расчеты, которых она не понимала.

– Что это? – спросила она.

– Так, просто черновик. Но кое-что я уже узнал.

– Много?

– Пока нет. Но я уже могу включать и выключать дефлектор без риска для жизни. Понимаешь, в нем не заложено то, что мы на Земле называем «дуракоустойчивостью». Или заложено, но на совершенно ином уровне. Если ты не знаешь, как этим пользоваться, то можешь поплатиться жизнью. Мне пришла в голову вот какая мысль. Центральный процессор нашего корабля – совсем не самое сложное электронное устройство на этой планете. Самое сложное устройство – вот оно. Дефлектор. Он должен изменяться, эволюционировать так же, как и все остальное.

Она села рядом и склонилась над столом. Потом взяла кубик в руку.

– Я не могу включить его случайно?

– Вряд ли. Здесь очень сложная система генерации начального импульса. Я до сих пор удивляюсь, что сумел включить его в первый раз. Просто очень повезло. Или не повезло, это уж как посмотреть. Но сейчас я смогу его включить совершенно легко.

– Что это значит?

– Это значит, что мы смогли бы стартовать прямо с поверхности планеты, а потом сориентироваться в любой точке пространства. Мы уже почти спасены. Мы могли бы даже вернуться на Землю. Впрочем, это последнее, что я стал бы делать.

– Бойд?

– Разумеется. Он найдет нас на Земле. Земля маленькая. Могут погибнуть сотни людей, которые никак с этим не связаны. Насколько он силен?

– Достаточно силен, что бы взять то, что захочет взять.

– Я использую эволюционный ускоритель, – сказал Капитан. – Я заставляю себя думать. Для того, чтобы выжить, нам нужно найти выход из этой ситуации. Выход ведь всегда есть. Для того, чтобы выжить, нужно думать. Поэтому мой мозг работает лучше с каждой минутой. Знаешь, что я обнаружил только что?

– Что?

– Как только мы включаем дефлектор, мы становимся видимы. Бойд может засечь включенный прибор из любой точки Галактики. Поэтому я совершенно уверен, что сейчас он летит сюда. Сколько дней прошло с тех пор, как вы включили дефлектор в первый раз?

Йец задумалась.

– Неделю или чуть больше. Я даже не могу сказать точно. В этой кутерьме я сбилась со счета, почти потеряла ощущение времени. Скорее всего, дней восемь.

– Много, – сказал Капитан. – Это значит, что Бойд должен быть уже рядом.

Прошли четырнадцать арианских суток, и корабль Бойда оказался в нужном секторе Галактики.

Бойд двигался с большой осторожностью. Медузоидный временной поток – вещь слишком серьезная, он представлял реальную опасность для любых кораблей. Обычно подобные потоки двигались (если только можно назвать этим словом передвижение вне времени) лишь в абиссальной толще межгалактической пустоты, и никому там не мешали, ведь только сумасшедший мог отважиться углубиться в межгалактическое пространство. Но порой потоки проникали внутрь галактического диска – обычно в тех местах, где структура пространства-времени была серьезно нарушена мощными техногенными катастрофами.

Медузоидный поток представлял собой что-то вроде злокачественной опухоли пространства. Он распространялся с помощью отдельных хрононов, квантов времени. Отдельный излученный квант останавливался, взаимодействуя с вакуумом, и начинал изменять пространство вокруг себя, придавая ему невообразимо искаженную, монструозную структуру. Любое вещество необратимо разрушалась, попадая в такую область, но даже прохождение вблизи подобного места было очень опасно: наведенные временные искажения разрушали вещество постепенно, заставляя разные части предметов стареть с разной скоростью.

Корабль управлялся автоматами. Автоматы прощупывали пространство, обнаруживали малейшие временные искажения и затем определяли курс. Несколько раз корабль останавливался, медлил перед очередным прыжком, так, словно его мозг не знал, что делать дальше.

– Карту! – приказал Бойд.

В пространстве перед ним повисла объемная звездная карта. Языки медузоидного потока светились, налитые желто-зеленым сиянием.

– Увеличить. Насколько это опасно?

– Попадание в измененную область разрушит меня полностью, – ответил мозг корабля. – Но я справлюсь. Существует несколько безопасных проходов.

– Еще увеличить, – приказал Бойд. – Покажи, куда мы движемся.

Звезды раздвинулись, Бойд увидел светящуюся розетку языков искаженного времени. Прямо в центре розетки виднелась тусклая звездочка.

– Мы направляемся сюда, – сказал мозг.

– Мы сможем пройти?

– Да. Но, скорее всего, звезда находится в самом центре аномалии.

– Что это за звезда?

– Она не имеет названия. Никто еще не был здесь до нас.

– Так назови ее!

– Я могу только обозначить ее на координатной сетке. Я не могу ее назвать, – ответил мозг.

– Почему?

– Мои программы отказываются выполнить эту операцию.

– В таком случае я назову ее сам, – сказал Бойд. – Например… Ничего не приходит в голову. Например…

– Ваши программы тоже отказываются выполнить эту операцию, – сказал мозг. – Мне кажется, что это не совпадение.

– Не совпадение? Тогда что же?

– Это безымянный мир, – ответил мозг корабля. – Мир, который невозможно назвать. Я бы посоветовал не приближаться к этой звезде. И уж тем более, ни в коем случае не приближаться к ее третьей планете.