Цена согласия - Слава Доронина

тебе не поможет, — констатирует Света. — У нее муж и своя личная жизнь. А вот мы, — показывает она пальцем на себя и Таню, — завтра домой едем, ты с нами и отправишься. Лично до квартиры тебя доставим, поняла?

— А ты? Ты же говорила, что тоже поедешь. — Сестра смотрит на меня в недоумении. — Ты еще ни одной годовщины не пропустила со дня смерти бабушки…

Костя и впрямь не придет в восторг, если я приведу Зою в его квартиру. Но и оставить сестру в таком состоянии на улице не могу. Можно, конечно, снять ей номер... Так, наверное, лучше и сделать, чтобы Зоя не видела, где я живу, и не завидовала зря. Да там и завидовать нечему, но как ей это объяснить? Надеюсь, ее стремление иметь много-много денег со временем померкнет. Никого они еще счастливыми не сделали.

Света показывает официанту знак, чтобы подошел, и просит у него счет.

— Доедай, — кивает моей сестре. — С нами сейчас поедешь в отель, а Машу больше не трогай. И ты не переживай по мелочам, — обращается она уже ко мне. — Пусть Зоя возвращается домой и учится жить за свой счет. Хотела взрослой и самостоятельной жизни? Вперед.

Зое нечего возразить. Впрочем, как и мне. Действительно, пусть сестра отправляется с девчонками в отель, — я дам денег на еду и оплату номера, — а завтра возвращается домой и пытается найти работу. Всю жизнь содержать ее я не смогу, да и на мужчин особо надежды нет. Самой бы еще усвоить этот урок. Но сделка есть сделка. Я была в безвыходном положении, когда соглашалась на ее условия, и выход теперь один — доиграть свою роль до конца. Разбитое сердце как-нибудь склею.

Мы ждем, когда Зоя доест принесенные официантом блюда, и выходим на улицу. Настроение стремительно ползет вниз, когда я вижу, как сестра морщится от боли и хватается за грудь при каждом движении. Как же можно так себя не любить и связаться с мужчиной, который способен выкинуть девушку на улицу, когда она едва стоит на ногах? Неужели Гончаров так же со мной поступит, как только выполню свою функцию? А что станет с фиктивной беременностью?

Смотрю на нас четверых в отражении стеклянной витрины, пока мы ждем такси, и достаю телефон. Пишу Косте, что освободилась, и прошу меня забрать.

— Спасибо, девчат, — благодарю Свету и Таню за их помощь с Зоей и за поддержку. — Сильно над ней не издевайтесь.

— Она сама себя уже наказала, — хмыкает Таня.

Сестра стоит в сторонке, опершись на ручку чемодана. Я встряхиваю головой, потому что снова представляю себя на ее месте. Вот зарекалась же выяснять отношения с Костей, хотела стать покладистой и примерной женой. Но как тут устоять, когда перед глазами сейчас наглядный пример? Неужели в его мире все мужчины так поступают со своими любовницами и меня тоже ждет подобная участь? Это почему-то задевает до глубины души.

Я долго провожаю глазами отъезжающую машину, а когда Костина останавливается рядом, забираюсь в салон и отворачиваюсь к окну.

— Как провела время? — интересуется Гончаров.

Украдкой разглядываю его и поджимаю губы, размышляя над тем, говорить Косте про сестру или нет. Выбираю первое.

— Зоя объявилась. Она сделала себе неудачную операцию, и любовник выгнал ее, больную и слабую, из дома. Сестра скиталась два дня не пойми где, пока деньги не закончились. Я оплатила ей номер в отеле, девчата завтра заберут Зою домой…

Костя молчит, наблюдая за дорогой. Я тоже, хотя разрывает от эмоций.

— Спрашивай, — говорит он спокойным голосом.

— О чем?

— От тебя за версту веет недовольством и сомнениями.

Набираю в легкие воздух и озвучиваю:

— Ты со мной так же поступишь? Выставишь на улицу с вещами, когда стану тебе не нужна?

Повисает пауза, от которой я затаиваю дыхание, а потом Костя отвечает:

— Возможно, даже хуже.

36 глава

— Ты бы видела сейчас свое лицо, — улыбается Гончаров.

Но мне, в отличие от него, не до веселья. Сама не понимаю, почему начала так переживать за свое будущее. Подобные мысли меня раньше не посещали. Во всяком случае, не в таком количестве. Если бы Костя хоть чем-то делился со мной, то, возможно, сейчас я бы реагировала значительно спокойнее.

— Если судить со стороны, то я поступлю с тобой в разы хуже. Зоя была просто содержанкой, которая не устроила какого-то мажора своим болезненным видом и отсутствием близости, а ты моя жена. Зою выставили за дверь и на ее место взяли другое тело для секса, я же планирую развестись с тобой, после того как ты потеряешь ребенка. Я уже всё придумал.

Меня передергивает от его слов, а гнев обжигает с такой силой, что становится нечем дышать.

— Ты, наверное, пошутил про количество выкидышей у своей первой жены? — игнорируя нарастающий ком в горле, спрашиваю я.

— Почему ты так думаешь?

— Разве после стольких потерь об этом говорят с таким цинизмом?

— Отболело. — Костя равнодушно пожимает плечом.

Не хочу себе в этом признаваться, но после его недавней командировки что-то изменилось. В худшую сторону. Он как будто мертвым вернулся. Я стучусь и стучусь в дверь, но она закрыта наглухо.

— Мы не домой едем? — интересуюсь, заметив, что Костя поворачивает в противоположную сторону.

— Нет, — спокойно отвечает он и через десять минут останавливает машину у какого-то ресторана. — Сейчас перекусим, и потом домой. Завтра утром отправимся в село. Проведаешь могилу своей бабули, и обратно.

Эти резкие переходы в нашем общении начинают выматывать. Я больше так не могу.

— Чем больше узнаю тебя, тем сильнее хочу убить.

Костя долго смотрит на меня с невозмутимым выражением лица, а потом улыбается, но глаза его при этом грустные и уставшие.