Австралоиды живут в Индии - Людмила Шапошникова

— Кто бы ты ни был, — сказал господин Кришнан, — а мы тебя теперь не отпустим.

Австралоид вжал голову в плечи и, ища взглядом поддержки у проводника, отступил в кусты.

— Ну, ну! — грозно сказал господин Кришнан. — О бегстве не помышлять. Все равно догоним. Веди нас в деревню.

Австралоид уныло опустил голову и покорно поплелся впереди.

Деревня показалась не скоро. Мы пересекли горную долину, прошли под палящими лучами солнца открытое пространство и только тогда на пригорке заметили три аккуратные бамбуковые хижины. Наше появление в деревне переполоха не вызвало. Каждый продолжал заниматься своим делом. Женщины толкли неочищенный рис в деревянной ступе, мужчины мастерили ловушки, и даже наш новый знакомый принялся дуть в свою трубку, пытаясь сбить сидевшую на дереве птицу. И только вождь Моили, согнутый старик со зловещим выражением лица, которое совсем не соответствовало его характеру, принес циновку и сделал приглашающий жест.

О чем мы говорили? О многом. Все жители деревни постепенно присоединились к нашей беседе. Они были приветливы и радушны. Просто в первый момент они проявили свою традиционную вежливость при встрече гостя: первым его должен встретить вождь.

Деревня называлась Куркули. Она была удивительно чистой и аккуратной. Вождь Моили любил порядок во всем. Жители деревни тоже. Даже наша беседа была очень упорядоченной. Говорил в основном Моили. Остальные или дополняли или поправляли его. С толковыми поправками Моили соглашался, глупые категорически отвергал.

Когда-то племя было большим, и оно жило в лесах Коттаяма. Мужчины охотились, а женщины выращивали рис на полях. Они и сейчас это делают. Под поля выжигали участки в джунглях. Когда земля истощалась, они переходили в другие места. Так они и кочевали с одного места на другое. Потом у них стали отбирать земли и теснить в горы. А совсем недавно приходил к ним важный чиновник и сказал, что все эти леса затопят, когда построят ирригационный комплекс. И им нужно будет уйти. Но никто из них не знает, куда уходить. Наверно, дальше, на восток. Но там уже кончаются горы и леса. А без леса племя не проживет. До сих пор они добывают в лесу съедобные коренья, мед, воск, тростник, слоновые бивни. Лет пятнадцать назад их было не менее тысячи человек. Они молились богине Бхадракали и ежегодно приносили ей в жертву петуха. И богиня защищала их от черной оспы. А потом почему-то перестала защищать, и на племя напала черная смерть. Люди умирали каждый день, и некому было их хоронить. Некому было выполнить погребальную церемонию. Поэтому до сих пор духи этих умерших носятся в воздухе и причиняют много беспокойства. В тот год от всего племени осталось всего двести человек. А сейчас их триста. В год черной смерти опустели многие деревни. И осталось на все племя пять деревень. Эти деревни расположены далеко друг от друга на границе округов Коттаям и Тричур. Поэтому они редко видятся со своими родственниками. Да и люди в округе о них мало знают. Слишком немного их осталось. Всего триста человек на пять деревень.

Я слушала рассказ Моили и все-таки не была уверена, что передо мной вишаваны. Может быть, они согласились с нами из вежливости? Уж очень мы настаивали на том, что они вишаваны. И тогда они придумали версию о предках вишаванах. Такое ведь тоже может случиться. Правда, два признака из трех были налицо. Они кочевали по округу Коттаям, и у них было духовое ружье — тумбитарам. Таким оружием не пользовалось ни одно племя Кералы. Но, во-первых, по округу Коттаям кочевали и другие племена, а во-вторых, тумбитарам мог быть и заимствован племенем у тех же вишаванов, которых они, возможно, когда-то встретили. Оставался третий признак вишаванов — меч, подаренный раджой. Если это подтвердится, тогда можно считать, что перед нами вишаваны. И я спросила о мече.

— Да-да, — радостно закивал Моили и все остальные. — Такой меч в племени существует.

Когда-то очень давно этот меч подарил вождю вишаванов Деше Пандияну славный раджа Карта. Столицей владений раджи был Котамангалам. И действительно, Деша Пандиян рубил мечом головы своим соплеменникам. Вождь был сильным и жестоким человеком, и все его боялись. А раджа Карта очень его уважал. Он даже учредил при вожде совет министров. И сам вождь, и его министры правили племенем от имени Карты. Они выполняли его распоряжения и безоговорочно отдавали радже все, что племя приносило из лесу или выращивало на полях. Когда Деша Пандиян умер, меч остался в племени. Больше им не секли головы, но стали поклоняться как символу могущества двух людей: раджи Карты и покойного вождя.

Меч переходил из поколения в поколение. От вождя к вождю. От дяди к племяннику, потому что в племени наследником всегда был племянник, сын сестры — человек из своего рода. Дети принадлежали роду матери, как и полагается в матриархальных племенах. Они были чужими для мужчины. Своим для него всегда являлся племянник. Но несколько лет назад эта традиция была нарушена. Вождь Паранги Раман, которого уже нет в живых, передал меч своему сыну, а не племяннику, ставшему вождем. И поэтому вождь племени Моили остался без меча. А владельцем меча на сегодняшний день является Муттайя Раман. Он живет на реке Чалакоди. Река течет далеко на севере в округе Тричур.

Итак, вместо меча я услышала только рассказ о нем. Рассказ не противоречил тому, что я знала. Только слегка было изменено имя вождя. Зато в рассказе присутствовали факты ранее неизвестные. Но все могло оказаться легендой. Легендой, которую услышали от других…

Из Куркули мы ушли на следующий день. По дороге я думала о вишаванах и о мече. Господин Кришнан тоже.

— А может быть, они просто самозванцы и никакие не вишаваны? — сказала я господину Кришнану. — И меча у них нет. И вообще был ли этот меч, может быть, его совсем не было? И не было раджи, и не было жестокого вождя.

— Да, — согласился господин Кришнан. — История сомнительная. Надо выяснить все до конца. Начнем с раджи.

— Как? — удивилась я. — Ведь он жил в восемнадцатом веке.

— Ну и что? — засмеялся господин Кришнан. — Подумаешь, восемнадцатый век! Для Индии это почти сегодняшний день. Если такой раджа был, то все его потомки должны быть на месте. Куда им деться? Поедем найдем их и расспросим.

И мы поехали. На юг, в Котамангалам. В более безнадежном, с моей точки зрения, предприятии я ранее не участвовала даже с господином Кришнаном. Мы опять колесили по горным трактам, тряслись на грунтовых лесных дорогах и, наконец, прибыли в Котамангалам. Котамангалам оказался небольшим городком, расположенным среди гор и лесов. Там были пыльная городская площадь, кинотеатр, рынок, магазины, конторы и около десяти тысяч жителей. Неподалеку от площади стоял, спесиво возвышаясь над остальными зданиями, квадратный неуклюжий дом.

— Даю голову на отсечение, — сказал господин Кришнан, — что это дворец раджи.

Безнадежность нашего предприятия настроила меня на иронический лад.

— И сейчас товарищ придет из дворца приветствовать экспедицию и скажет…

— Я знаю, что скажет товарищ Карта, — прервал меня господин Кришнан. — Остановись здесь, — ткнул он пальцем в спину шофера.

Мы остановились. Но в доме оказалась контора. Никто из клерков не знал и не слыхал о нашем радже. Господин Кришнан уныло вернулся в машину.

— Так мы можем ездить целый день, целую неделю и целый месяц, — рассердилась я, — пока не опросим все десять тысяч жителей.

Господин Кришнан благоразумно молчал.

— Опрос мы начнем немедленно, — продолжала я. — Вон идет девушка. Сейчас я ее спрошу.

Я поняла, что начинаю какой-то недостойный спектакль. Но усталость и вызванное ею раздражение, видимо, брали свое. Я ничего не могла поделать с собой.

— Останови! — велела я Гопалу.

«Викинг» послушно остановился.

— Простите, — нарочито громко сказала я девушке. Та удивленно вскинула на меня глаза. — Простите, не вы ли потомок славного правителя Карты?

— Раджа Карта был моим прапрадедом, — просто ответила девушка.

— Что?!

Позади меня раздался какой-то шипяще-булькающий звук. Господин Кришнан давился от смеха. Ехидного и уничтожающего смеха. Смеха, который утверждал неоспоримое превосходство самого господина Кришнана и его страны надо мной, жалким иностранцем. Когда господин Кришнан отсмеялся, а я наконец закрыла рот, который оставался открытым недопустимо долгое время, мы спросили девушку о мече. Та о мече ничего не знала. Но нашему делу очень обрадовалась.

— Сейчас я заеду с вами в контору, отпрошусь у начальника и буду в вашем распоряжении. Моя мать, наверно, что-нибудь знает.

Начальник конторы счел наше дело чрезвычайно важным для города и немедленно отпустил свою подопечную. Мать девушки, старая дородная матрона с медлительными манерами, много рассказала о радже, но о мече не имела представления.