Хрен с Горы - Изяслав Кацман

сторонниками Кивамуя в Кехете уже докатилось сюда, успев обрасти в коротком своём пути самыми разными слухами и преувеличениями. Что до Солнцеликой и Духами Хранимой тэми, то толпа бабок, тёток и сверстниц, кудахтающих над бедной сироткой, утащила её куда-то заниматься своими женскими делами, в которые я вникал мало – как в прошлой своей жизни, так и здесь. Следующие дни Рами, считай, на глаза мне и не попадалась.

К этому времени нога перестала слишком уж настойчиво напоминать о себе, и я вновь обрёл способность трезво оценивать происходящее вокруг. И многое мне не понравилось. Например, тот факт, что меня и остальных пришедших с востока острова неназойливо оттирают от Солнцеликой и Духами Хранимой, окружённой двойным кольцом – из родственниц и служанок, а также из местных регоев и вождей. Не знаю, как вся эта публика ладила меж собой, но по части изоляции юной претендентки от чужаков из Бонхо они действовали на редкость дружно. Вожди отрядов нашей армии в свою очередь как-то сразу растеряли прежнюю борзость и стали тянуться ко мне, позабыв о недавних планах «съесть» колдуна-полукровку.

Хуже всего, конечно, было то, что ласунгцы ухитрились постоянной лестью и совместными возлияниями почти оторвать Вахаку и остальных текокцев из его старого отряда от своих товарищей по обществу «пану макаки»: простодушный великан, грозный на поле боя, был совершенного беспомощен перед собутыльниками, постоянно дующими во все уши насчёт того, какой он крутой вояка и вообще умный, щедрый и справедливый.

Но как бы мне не нравилось происходящее, приходится делать вид, что всё идёт как надо. Потому что в нескольких десятках километров к северу уже собираются отряды верных Кивамую вождей. Тут не до разборок. Да и предъявлять-то нашим союзничкам особо нечего – подумаешь, тэми под плотным контролем местного бабского истеблишмента, подумаешь, вокруг Вахаку ошиваются с выпивкой и льстивыми речами регои Рамикуитаки, кстати, дяди Солнцеликой и Духами Хранимой по матери. Тем более мои намёки по поводу коварства местных понял из «макак» только Длинный, остальные ничего подозрительного во всём этом не видели.

* * *

Всё хорошее когда-нибудь кончается. Вот и пять дней отдыха и морального разложения нашей армии пролетели быстро. Я только начал передвигаться не хромая, когда Рамикуитаки объявил, что завтра предстоит большая встреча с вождями со всего Ласунга и соседних районов Текока, которые явились засвидетельствовать свою верность внучке Пилапи Великого.

Желающие перейти на сторону Раминаганивы прибывали в Хопо-Ласу все эти дни постоянно, с некоторыми мне доводилось общаться на обедах при дворе, точнее, на дворе Рамикуитаки – ну не хватало на такую большую ораву уважаемых вождей и выделенных из общей массы воинов места под навесом даже у самой большой из принадлежащих Самому Главному Боссу Ласунга хижин. И пришлось организовывать постоянную точку общепита для VIP-гостей прямо под открытым небом. Теперь же, как я понял, здесь собирается военный совет, где и будет решаться судьба текущей кампании.

Собрались на той же самой площадке, где верхушка гостей и столовалась. Всего я определил число приглашённых в сотню с небольшим. Впрочем, вождей из этого числа было не более трети, остальные – это охранники хозяина и приглашённых. Из предводителей пришедшей со мной из Бонхо армии Рамикуитаки счёл нужным присутствие, кроме меня, также Кано, Вахаку, Тилуя, Хоропе и Сопу.

Если предположить, что остальные вожди представляют количество воинов, пропорциональное стоящему за нашей делегацией, то под штандартами Солнцеликой и Духами Хранимой должно собраться тысяч пять бойцов. Но, к сожалению, на этом делать расчёты нельзя: я совершенно точно знал, что, например, вон тот плотный коротышка с ожерельем из акульих зубов располагает всего-навсего двумя десятками воинов. Да и другая информация, собранная как мной лично, так и «макаками», говорила о том, что представители запада Пеу здесь присутствуют несоразмерно их военной силе.

Впрочем, устраивать на этой почве скандал я не собирался: в конечном счёте хозяин – барин. К тому же не следует забывать, что полторы или две тысячи воинов, реально имеющиеся под началом кехетских, ласунгских и текокских вождей, могут превратиться в три или четыре, в то время как нашим девяти сотням пополнение ниоткуда ждать не приходится.

Наконец явился сам хозяин и ведущий сего мероприятия в сопровождении Раминаганивы, разряженной, наверное, по последней туземной моде: в ожерельях добавилось новых ракушек и камушков, а на плечи юной тэми был водружён плащ из птичьих перьев – непременный атрибут правителя всего Пеу. Интересно, его ухитрились соорудить за эти пять дней, или же начали готовить заранее, когда пришли первые слухи о появлении Солнцеликой и Духами Хранимой с войском, или, может, даже ещё раньше, когда тайные гонцы побежали несколько недель назад по тропам, связывающим запад и восток острова? Второй вопрос, который у меня возник: сколько же ни в чём не повинных птах распрощалось с жизнью ради этого великолепия? Особенно учитывая, что самые крупные из современных местных пернатых не дотягивают и до курицы, а обладательницы наиболее ценных ярких перьев, идущих на внешнюю отделку царского наряда, размером с голубя.

Впрочем, я недолго предавался тягостным раздумьям по поводу монархических предрассудков, губящих островную живность, чьё видовое разнообразие и так сильно сократилось из-за неустанных трудов предыдущих поколений туземцев. После быстрого (по папуасским меркам, конечно) обмена приветствиями с вождями Рамикуитаки тут же взял быка за рога, перейдя к непосредственной повестке дня. Я даже проникся к нему некоторой симпатией – пожалуй, это единственный встреченный вождь такого уровня, который, наплевав на церемонии, осмелился обратиться к делу.

– Славные вожди и регои! – начал ласунгский таки. – Вы все собрались здесь, чтобы помочь внучке Пилапи Великого получить отнятый у неё престол.

Далее он минут десять потратил на экскурс в наиновейшую историю Пеу и текущую политическую ситуацию, особый упор сделав на кехетских успехах армии Солнцеликой и Духами Хранимой под командованием славных предводителей Вахаку, Кано, Сонаваралинги, Хоропе и Сопу. Даже «мёрзнущей крысе» понятно: столь тонким образом господин ведущий собрания намекнул, что Раминаганива и верные ей вожди рады любой помощи, но вполне справятся с негодяем Кивамуем и своими силами. В общем, господа союзники, знайте своё место. Десятое…

Затем Рамикуитаки заявил, что следует-де славным мужам, собравшимся ныне, тут же принести нашей милосердной, справедливой, щедрой и доброй повелительнице клятву верности по всем правилам. Такой поворот мы с ним оговаривали, так что всё необходимое снаряжение для проведения обряда у меня было с собой.

Времени на принесение клятвы ушло много. Шутка ли, каждый из трёх десятков «сильных мужей» должен прочесть под мою диктовку речь, в которой