По тропам волшебных лесов - Яна Вуд

ладонь и умиротворенно затих. И какое-то время они стояли так, задумчиво и неподвижно.

– Выходит, ты тут совсем один, – сокрушенно обронила Хейта.

Но волшебный зверь резко выпрямился и, окинув девушку просиявшим взором, бодро пристукнул копытом.

– Не один! – обрадованно рассмеялась она. – А кто твои спутники? Тоже единороги?

Но об этом волшебный зверь рассказать не успел.

– Что тут происходит? – голос Мара заставил Хейту и единорога вздрогнуть от неожиданности.

Девушка обернулась. Рана на боку упыря уже затянулась, но, видно, еще отдавала немалой болью, потому что при каждом шаге он кривился и хромал. Завидев единорога, он замер и обалдело разинул рот. А волшебный зверь, принюхавшись, напрягся и отпрянул как от огня.

– Постой! – воскликнула Хейта. – Он из добрых упырей и не желает тебе зла!

Но единорог и слушать не желал. Испуганно заржав, он встал на дыбы. Глухо ударили оземь черные копыта, и волшебный зверь, круто развернувшись, канул в непроглядную чащу.

Девушка опечаленно поглядела ему вслед.

– Зря я притащился, – сокрушенно обронил Мар. – Только испортил все.

– Не кори себя. Ты ведь не знал, – ответила Хейта. Лукаво улыбнулась. – И потом, думается мне, ты не из любопытства притопал, а оттого, что переживал?

Упырь криво ухмыльнулся и тут же поморщился. Хейта окинула его обеспокоенным взглядом.

– Как чувствуешь себя?

– Бывало и хуже, – бодро ответствовал Мар, дернулся от боли и честно добавил: – Но бывало и лучше. В общем, неплохо. Особенно учитывая, что я только что видел единорога. – Глаза его вспыхнули восхищением. – Впервые в жизни!

– Я тоже, – понимающе улыбнулась Хейта.

– Что он успел тебе поведать?

– Немногое, – пожала плечами девушка. – Что сам лес не опасен. Чего не скажешь о тех, кто его населяет.

– Не опасен?! – воскликнул упырь. – Да гибельнее леса во всех Запредельных землях не сыщешь! Я тут жил, мне ли не знать!

– И все же, думается мне, сами по себе деревья и травы не замышляют злодейства, – упрямо сказала Хейта. – Да и, верно, не все в этом лесу злы. Единорог вроде дружен тут с кем-то. Но с кем, он сказать не успел…

Мар хотел возразить, но смолчал. Проклятая рана ныла неимоверно, лишая его желания не только спорить, но даже и говорить.

– Что будем дальше делать? – нарочито равнодушно обронил он.

– Попробуем выйти отсюда, – ответила Хейта. – Овраг же не бесконечный. В какую бы сторону мы ни пошли, рано или поздно окажемся на поверхности. – Она задумчиво огляделась. – Лучше, наверное, все же пойти направо. Вроде опушка в той стороне.

Упырь согласно кивнул и хотел уже сделать шаг, но Хейта преградила ему путь.

– Куда собрался? – с вызовом спросила она. – Увечным ты у меня не будешь шагать!

На дне девичьих глаз вспыхнули серебристые огоньки. Девушка поднесла ладони к груди упыря. Они тоже занялись ясным, лучистым светом. Он тотчас надежно окутал Мара, не переставая при этом загадочно сверкать.

Мар почувствовал тепло, которое разливалось по телу, точно тягучий горячий мед. Это ощущение было новым и необычным, ведь он привык чувствовать только холод. Восторженный взгляд упыря утопал в светящихся глазах Хейты. Его мертвое тело отогревалось в волшебном тепле ее рук.

Но продлилось это недолго. Скоро свет истаял, а вместе с ним, к неудовольствию упыря, ушло и тепло. Однако боль, мучившая его все это время, тоже безвозвратно исчезла.

Хейта отняла ладони и улыбнулась.

– Готово! И можешь не тревожиться, сил у меня хватает.

Волк-оборотень ступал осторожно и тихо. Палая листва едва слышно похрустывала под его лапами, точно высохшие обломки старых костей. Оборотень замер и потянул носом. Лесные запахи рассказывали так много. Намного больше, чем могли поведать глаза.

Пахло свежей кровью. Где-то в недрах чащи лиса лакомилась зазевавшимся зайцем. От земли тянуло сыростью. В ноздри лез густой запах прелой листвы, перегноя и мха. Но ни запаха детей, ни других обитателей Сумрачного леса оборотень не ощутил. На мгновение ему показалось, что пахнуло старьем, как пахнет грубая, поношенная одежда, пропитанная потом. Но ощущение истаяло так же быстро, как появилось. И, отогнав от себя неясные мысли, оборотень двинулся вперед.

Неведомо сколько он так прошел, беззвучной тенью скользя под покровом кромешного мрака, когда грубая земля, утыканная рогатыми корнями, сменилась мягким ковром темного плюща, местами уже насыщенно-бурого – в преддверии наступающей осени.

Высоко над землей, игриво кружась, парили блуждающие огоньки. Оборотень остановился и ошалело покрутил головой. Перед ним простиралась чудесная светлая поляна. Ее чарующая красота никак не вязалась с холодом и мраком Сумрачного леса. А тишина вокруг стояла такая, что слышно было, как под кожей оборотня гулко стучала кровь.

Что-то насторожило его. Он решил отступить. Попятился медленно, повернул назад и даже перешел на бег, но не успел… Блуждающие огоньки вдруг окрасились кроваво-красным. А прочные стебли плюща цепко ухватили оборотня за лапы.

Он запнулся и задергался отчаянно и беспомощно, точно насекомое, угодившее в крепкую паутину. Но чем больше он дергался, тем становилось хуже. Все новые и новые побеги обвивали оборотня вокруг тела. Он сдавленно захрипел, не прекращая при этом яростной борьбы.

А по стеблям плюща, ловко перебирая четырьмя конечностями, к оборотню уже спешили неведомые маленькие существа. Одно из них спустилось по стеблю, что обвился вокруг шеи оборотня подобно удавке, и настороженно замерло напротив его глаз.

Темная узловатая кожа существа точь-в-точь повторяла оттенки побегов дикого плюща. В кудлатых каштановых волосах запутались резные листья и маленькие черные ягоды. А узкие миндалевидные глаза вдруг злобно сощурились.

– Так-так, что это тут у нас такое? – на всеобщем проговорил человечек, сложив в коварной усмешке зеленые губы. – Личина волчья. Но то ли же нутро? Что-то мне подсказывает, что нет. А ну-ка, бросай в прятки играть. Покажись, пока не придушили!

Глаза оборотня неистово вспыхнули.

– Тебе помочь? – зловредный человечек взмахнул когтистой лапкой, и удавка на шее оборотня стала грозно затягиваться.

Он яростно задергался и захрипел. Волчий облик истаял, окутавшись серой мглой. Исчезла крупная морда, вытянулись конечности, а в следующий миг на поляне уже лежал Брон в человечьем обличье, густо перевитый сетью из толстых ворсистых лоз.

– Так-то лучше. Волк-оборотень, значит. – Человечек мерзко ухмыльнулся и потер ладони, донельзя довольный собственной догадкой.

– Оборотень, ну так что? – сипло отозвался Брон. – Никогда, что ли, их не встречали?

– Встречали-встречали, в том и суть, – злорадно пробормотал человечек.

Его собратья оживленно загомонили на своем диковинном языке, жутковато скаля при этом острые зубки.

– Многих вроде тебя мы повидали на своем пути, – продолжил человечек. – Лжецов, воров, головорезов. Один противней другого.

– Быть может, я вас удивлю, – слабо улыбнулся Брон.

– Да ну?! –