По тропам волшебных лесов - Яна Вуд

каждым шагом лес делался сумрачней и дремучей. Деревья теснились, грозно взирая на незваных гостей. То и дело путь преграждали замшелые бревна. Неодолимой стеной вставали перед путниками колючие кусты. Но Хейта и Мар молча одолевали одно препятствие за другим и упорно шагали дальше.

Неведомо, сколько они так прошли, когда Мар неожиданно замер.

– Что такое? – еле слышно выдохнула Хейта.

– Дерево по правую руку слишком темное, – прошептал упырь. – Просветы между ветвями совсем не видны. Готов поспорить, там кроется что-то…

– Думаешь, бэрдэлаг? – тихо ахнула девушка.

– Отсюда не разобрать, – ответил Мар, подавшись вперед. – Сейчас проверим.

– Но Гэдор не велел подходить близко! – возразила она.

– Да, но ведь мы не знаем, что нашли, – отозвался упырь, продолжая подбираться к дереву.

– Постой, – настойчиво проговорила Хейта. – Свет хотя бы затуши.

Но ее спутник и ухом не повел. Одинокий факел озарил исполинское дерево тусклым белесым светом. Пространство между ветвями заколыхалось и заворочалось, точно сама тьма под действием злых чар зашевелилась там.

Мар замер и приподнялся на носках, пристально вглядываясь перед собой. А в следующий миг тьма вдруг обрела очертанья. Распахнулись десятки маленьких клыкастых пастей, и лесную тишину вспорол пронзительный писк.

От неожиданности упырь шарахнулся назад. Черные твари ринулись во все стороны. Противно захлопали кожистые крылья, отбрасывая в свете факела сонмы безобразных теней. Мар закрутился на месте, лихорадочно размахивая руками. Хейта приникла к земле. Но бешеный танец продлился недолго. Существа друг за другом растворялись в чаще, и скоро оторопевшие путники снова остались совсем одни.

Мар поглядел на Хейту и облегченно рассмеялся:

– Летучие мыши, только и всего!

Хейта хотела его выругать за беспечность, но не успела. Земля под ногами упыря вдруг зашевелилась и стремительно поползла вниз. А в следующий миг, утробно вскрикнув, он ухнул в никуда.

– Ма-ар! – истошно закричала Хейта.

Она бросилась было вперед, но тут же замерла, цепким взором ощупывая темноту. Если вокруг нее она была серой, то впереди простиралась сплошная чернота. Дальше пути не было.

– Мар! – снова в отчаянье воскликнула Хейта, но ответом ей была лишь гулкая, зловещая тишина.

* * *

Харпа шагала размашисто и резко. Носы ее грубых сапог впивались в податливый дерн. Невероятно зоркие глаза рыси-оборотня, темные на дне, а по краям точно облитые янтарем, пристально вглядывались во тьму, подмечая вещи, надежно сокрытые от простых человеческих глаз.

Она видела, как высоко на дереве из-за орехов разодрались две черные белки. Заметила ушастую сову, что зорко высматривала в траве толстую мышь. Разглядела длинноногих пауков, беспокойно копошащихся в недрах кожистой листвы. Но нигде и намека не было ни на бэрдэлага, ни на его тайное лесное убежище.

Крепко задумавшись, Харпа слишком близко поднесла факел к глазам и тут же отдернула его с гневным шипением.

– Напомни-ка мне еще раз, – едко прошептала она Гэдору, – отчего именно мне приходится тащить эту горящую деревяшку?!

– Потому что я, глава отряда, так тебе наказал, – невозмутимо отозвался тот.

Харпа сверкнула глазами, но смолчала.

– Ты что-то последнее время сама не своя, – заметил Гэдор. – Рычишь по поводу и без. Всем недовольна. Что стряслось? Уж не Хейта ли тому виной?

– А что, если так?! – с вызовом бросила Харпа. – Явилась, откуда ни возьмись. Все время лезет со своей помощью, когда ее не просят.

– Ну, как по мне, так пусть и дальше лезет, – усмехнулся Гэдор. – С мохнорогом она всех нас здорово выручила. Да и Мара от наказания спасла. – Он зорко взглянул на девушку. – Не знал бы я тебя получше, решил бы, что ты завидуешь или ревнуешь. Но, думается мне, тут кроется что-то другое…

– А как тебе ее попытки все уладить миром? – пропустив его слова мимо ушей, продолжила Харпа. – Со всеми ласкова и мила. Ну прямо наивное дитя, да и только! – Она брезгливо передернула плечами.

– А вот это уже ближе к делу, – невесело усмехнулся Гэдор. – Тебе претит, какая она из себя. Милосердная и чуткая. Справедливая и живая. В ней действительно немало еще сохранилось той исконно светлой сердечной чистоты, какую мы чаще встречаем лишь в детях. Той чистоты, которой почти не осталось в нас…

Харпа сверкнула глазами.

– Ну, и на что она сдалась? Эта чистота? В нашем жестоком мире она и гроша ломаного не стоит!

– А может, как раз наоборот? – задумчиво произнес Гэдор. – Может, в таком вот мире чистота эта на вес золота?

– Она не поможет выжить! – презрительно бросила Харпа.

– Тут ты права, – кивнул Гэдор. – Тело, верней всего, чистота не спасет. Зато сбережет то, что внутри. Не даст очерстветь и погаснуть сердцу. Даже живые, без него мы все равно что мертвы.

Гэдор пристально и вдумчиво поглядел на притихшую девушку.

– Мы ведь приходим в этот мир не только для того, чтобы выживать, о Харпа, дочь Рыси, – тихо добавил он, – но и для того, чтобы жить.

С этими словами Гэдор отвернулся и тяжело двинулся дальше, пробираясь сквозь густую поросль черных папоротников, как огромный корабль, непреклонно рассекающий воды темной реки. Девушка, помедлив немного, последовала за ним.

* * *

Хейта сосредоточилась и одним ловким движением начертила в темноте подобие шара. А мигом позже в воздухе повис лучистый светильник. Точь-в-точь такой, какими пользовались пастыри.

Девушка опустила руку, приказывая светильнику лететь вниз. И тот принялся неторопливо проваливаться в черноту. Хейта подошла ближе и заглянула через край.

Овраг оказался нешироким, но дна видно не было. Земля уходила из-под ног под резким уклоном. Черный склон был повсюду утыкан змеистыми корнями да мертвенно-серой травой.

Спускаться тут было опасно, однако иного выхода не было. Где-то там находился Мар. И ему наверняка нужна была ее помощь. Потому Хейта решительно свесила ноги и, отчаянно цепляясь за торчащие корни, поползла вниз.

В нос лезла пыль. Корявые корни больно впивались в кожу. Ноги то и дело соскальзывали, а из-под сапог сыпалась земля. Один раз Хейта едва не сорвалась, лишь в последний момент изловчившись уцепиться за какой-то каменистый выступ. Она взмокла от пота. Лицо и руки стали серыми от грязи. И вот, когда девушка совсем уже выбилась из сил, ноги ее нащупали под собой долгожданную земную твердь.

Пламя светильника озарило уже опротивевшие до тошноты колючие кусты и вездесущую траву. Как следует отдышавшись, Хейта набрала в грудь побольше воздуха и отчаянно закричала:

– Ма-ар! Где ты? Отзовись!

Поначалу ответом ей была лишь давящая тишина, но вдруг неподалеку раздался слабый стон. Хейта что есть мочи бросилась на звук.

Упырь отыскался неподалеку. Сердце девушки сперва запрыгало от радости. Но, когда она разглядела своего спутника