«Если», 2004 № 05 - Александр Громов

— Девочка, очень похожая на тебя. Как сестра-близнец. Она родилась живой и сразу начала дышать самостоятельно, но, к сожалению, ее мозг так и не включился. По какой-то причине наномеры — носители памяти — не сумели подсоединиться к нервным окончаниям коры головного мозга. Периферическая нервная система работала прекрасно, основные рефлексы и моторика были в норме, но высшие когнитивные функции отсутствовали. Она так и не пришла в сознание. Врачи называют подобное состояние «необратимой комой».

— Понятно. — Голос Шодмер кажется мне очень, очень усталым и старым, и я невольно вздрагиваю. — Как ее звали?

— Шодаман.

Наклонив голову, Шодмер задумывается. Потом она говорит:

— Значит, у меня тоже была сестра, сестра-близнец. И я такая же, как вы. Я не сирота, не одиночка, не «не-пара», как вы их называете!..

Самолет проходит к северу от нас. Он совсем близко, я даже вижу его сквозь переплетение березовых ветвей. Самолет сбрасывает скорость и, развернув вертикально турбины, ныряет вниз. Посадочная, площадка находится за монастырем, и крутые щипцовые крыши Убежища вскоре скрывают мощную машину. До меня продолжает доноситься только натужный рев двигателей.

Шодмер слегка приподнимает голову.

— Это, наверное, посланцы Венджета, — говорит она. — Пора возвращаться.

Вот две легенды.

По одной из них, вначале был океан — бескрайний водный мир под названием Детример. Многие штормы бушевали на его безбрежных просторах, и по поверхности перекатывались огромные валы в клочьях белой пены. Прозрачным как стекло был этот океан; он даже не был голубым, как сейчас, ибо тогда вместо неба было просто ничто, а ничто не имеет цвета. Вода в океане была пресной и чистой словно дистиллированная; в ней не ощущалось даже привкуса соли. В прозрачных глубинах не резвились и не плавали живые существа, и даже птицы не проносились с криком над волнами, потому что неба еще не существовало.

Кроме океана был только корабль под названием «Дан-ху». Никто не знает, сколько времени плыл он по Детримеру; известно только, что двигался он в определенном направлении, упрямо стремясь к какой-то неведомой цели. Два ряда длинных весел толкали корабль вперед. И за каждой парой весел сидела пара живых существ, какие только есть на свете. Бактерии, насекомые, растения, рыбы, птицы, животные и люди — все они были равны, все были близнецами, все были богами, но и они не знали, куда идет Дан-ху.

Но вот странность: за кормой корабля океан начинал вздыматься и скручиваться, как бы сворачиваясь в трубочку. Огромные волны скатывались с крутизны вниз, обнажая голое скалистое дно. Так родилась суша. Все быстрее сбегали со скал потоки воды, настигая корабль и швйряя его из стороны в сторону, будто щепку, потому что, как ни огромен был Дан-ху, ничто не может выглядеть большим по сравнению с океаном. На протяжении ста дней и ста ночей гребцы боролись со штормом, но на сто первый день огромная волна, которая была больше, чем все предыдущие, подхватила корабль. Она тащила его сто и одну милю, а потом швырнула прямо на скалы. От страшного удара Дан-ху раскололся, как яичная скорлупа, и все живое, что было в нем, высыпалось на камни.

Вскоре состоялся совет, на котором председательствовали секвойи, уже тогда слывшие самыми мудрыми из всех живых существ. В небе все еще не было ни туч, ни облаков, ибо свет не успел собраться в золотой шар солнца, и страшный жар погубил много живых существ. От рассеянного, всепроникающего света погибло три четверти народа Рыб; выжили лишь те, кто укрылся в озерах и лужах, оставшихся после отступления Детримера. Конечно, они могли уйти в океан, но они остались, потому что Совет Секвой хотел знать мнение каждого.

В конце концов было решено, что живые существа должны расселиться по всему круглому миру. Бактериям и Микробам достаточно было только подпрыгнуть повыше, и ветер подхватил их и разнес по свету. Рыбы могли двигаться по рекам и озерам, но всем остальным пришлось остаться — даже Насекомым, потому что тогда они еще не похитили у Птиц тайну полета. Это случилось много позднее, и с тех пор Птицы охотятся на Насекомых, стараясь вернуть украденное.

Но тогда именно Птицы пришли на выручку остальным. Они собирали обломки Дан-ху и брали их в лапы и клювы. Растения, Животные или Насекомые садились на эти импровизированные насесты, и Птицы взмывали в прозрачный чистый воздух так высоко, что мир внизу начинал казаться просто большим голубым шаром. В конце концов Птицы разнесли Жизнь по всему свету, и именно так мир стал таким, каким мы его знаем.

Народ Людей первоначально состоял всего из шести пар близнецов, мужчин и женщин. Старшая из женщин стала матерью раньше других, но — о, ужас! — ее дети оказались разнополыми. Так появились на свет божественные близнецы Кантаюма и Аштияман: мальчик и девочка. Это было настолько противоестественно, что в конце концов они не удержались на Земле и оказались в космосе, превратившись в Солнце и Луну, в мужское и женское божества. Но хотя они очень разные, все же они близнецы, и поэтому мы иногда видим на небе Солнце и Луну одновременно. Что касается солнечных и лунных затмений, то это просто продолжение борьбы, которую Кантаюма и Аштияман начали еще в утробе матери.

Такова одна версия сотворения мира, но есть и другая.

Одиннадцать с половиной тысяч лет назад некое устройство, известное как корабль-яйцо, появилось в нашей солнечной системе. Оно находилось в пути восемьсот веков и прибыло с Лолела, преодолев расстояние в сто двенадцать световых лет. Наш мир к тому моменту уже не был безжизненным; за пятнадцать тысяч лет до этого его «засеяли» корабли с Дрейла — одной из десяти колоний, основанных во время первой Сейаманской экспансии. Сам Сейаман давно превратился в цивилизацию Второго типа; во всяком случае, он уже несколько столетий не отправлял адноты к колонизированным мирам.

Первыми признали наш мир пригодным для жизни уджирцы — древняя, консервативная раса, странствующая в космосе. За пятнадцать тысяч лет до нашей эры уджирский флот, состоящий из девяноста тысяч космических кораблей-жилищ, изменил полетный строй и окружил наше солнце плотным кольцом. Триста лет уджирцы оставались в нашей системе, запасаясь солнечной энергией и перерабатывая наш астероидный пояс. Потом уджирцы отправились дальше, а двигались они всегда только в одном направлении — к колоссальным энергиям центра галактики, где, по их сведениям, обосновались высокоразвитые цивилизации Третьего типа — могучий биоэлектронный разум, использующий излучение черной дыры, способное в мгновение ока распылить на атомы любое разумное, но примитивно организованное живое существо на углеродно-кислородной основе. Именно к союзу с этими титанами и стремились уджирцы. Наш мир — наш Фанадд — не представлял для них никакого интереса. Бледно-голубые источники слабых гравитационных полей им были ни к чему, однако они все же взяли на себя труд передать дружественной, но не столь высокоразвитой цивилизации координаты встретившегося им в космосе обломка грубой материи, который мог оказаться для последних весьма перспективным.