Гарри Поттер и… просто Гарри - Светлана Исайкина

Директор внимательно смотрел мне в глаза, и мне на мгновение показалась, что в его взгляде промелькнул страх.

— Ты это видел его глазами, Гарри?

— Мммм… — протянул я, вспоминая, — сложно сказать, чьими глазами я всё видел… Всё произошло так сумбурно и быстро… Он был очень зол.

Дамблдор погрузился в раздумья. После пары минут молчания я тихо спросил:

— Это значит, что он возвращается, профессор?

— Я бы хотел спросить это у тебя, Гарри. Полагаю, ты сейчас знаешь больше меня, — мягко сказал директор.

Я было открыл рот, что спросить, что тот имеет в виду, но тут же закрыл. Пора уже привыкнуть к манере общения Дамблдора.

— Я почувствовал его одиночество и безысходность, — произнёс я, — это не похоже на чувства человека, готовящего триумфальное возвращение.

— Так вы знаете, что он задумал? — через пару секунд осторожно спросил я.

Директор поднял на меня взгляд.

— Я буду с тобой откровенен, Гарри…

Откровенен, как же, держи карман шире, Гарри Поттер!

— Я понятия не имею, что задумал Волдеморт, — немного удивлённо изрёк директор, — я не понимаю его действий, и не понимаю, чего он ими добивается.

— Что, и даже предположений нет?

— О, предположений много, — откликнулся Дамблдор, — одно хуже другого.

После непродолжительного молчания он произнёс внезапно усталым голосом:

— Он уже пытался вернуться, Гарри. Пять лет назад, с помощью своего слуги — профессора Квирелла, который преподавал в тот год Защиту от Тёмных Искусств, он пытался завладеть философским камнем.

— Философским камнем? — не удержался я от подозрительного тона, — камень, превращающий свинец в золото и дающий бессмертие?

Профессор в удивление поднял брови.

— На самом деле, не сам камень даёт бессмертие, а эликсир, который готовится с помощью камня. Но я удивлён, что тебе известно про философский камень. Ты интересовался этим вопросом?

— Нет, но, — слегка замялся я, — это же всем известно. Философский камень искали алхимики средневековья. Правда, они его так и не нашли, зато открыли кучу всяких законов… Так родилась химия. Аааа… что, камень на самом деле существует?

— Вернее, существовал, — произнёс директор, — Лорд Волдеморт руками Квирелла хотел его выкрасть — сначала из Гринготтса, потом из Хогвартса. Ведь его цель не только власть, но и бессмертие… К счастью, его удалось остановить. Теперь камень уничтожен.

— Так Волдеморт знал, что я не учусь в Хогвартсе? — задумчиво проговорил я, — тогда почему же… если он знал о пророчестве, почему он не пытался до меня добраться? Или, — протянул я, — я просто не знаю об этом?

Директор с лёгкой ухмылкой покачал головой.

— Гарри, я говорил тебе, что пока ты можешь называть своим домом дом своей тёти, ты в безопасности. И, — добавил он, видя, как я попытался протестовать, — насколько мне известно, Волдеморт не пытался навредить тебе, пока ты жил среди магглов. Я думаю, он просто побоялся бы.

— Он уже пытался тебя убить, — начал объяснять мне Дамблдор, наблюдая моё изумление, — ему это не удалось. Более того, он оказался в жалком состоянии, настолько близок к смерти, насколько это возможно. Я полагаю, Гарри, следующий шаг в твою сторону он будет планировать с большей тщательностью.

Спасибо, директор! Это меня несказанно радует!

— Но теперь с ним Петтигрю, — не выдержал я, — у него есть помощник. И Волдеморт не сидит на месте — он что-то замышляет. То, что он выкрал из дома Сириуса — это ведь что-то важное, правда?

— Да, — согласился директор, глядя мне в глаза, — это необычайно важная вещь. Регулус совершил поистине героический поступок, решившись украсть это у своего хозяина. Он пошёл против воли Тёмного Лорда, жаль, что я об этом узнал так поздно…

— А что это было, сэр? — с надеждой спросил я.

Директор мягко улыбнулся и с извиняющимся видом произнёс:

— К сожалению, Гарри, я не могу сейчас ответить на твой вопрос. Давай оставим эту тему для следующего разговора. Надеюсь, к этому времени ситуация станет более ясной.

Получи в лоб, Гарри Поттер, ничего тебе здесь не скажут. Я, разочарованный, но не удивившийся в ответе, перевёл взгляд на феникса — Фоукс подрос и выглядел вполне прилично, а не как обгоревшая курица.

— И ещё, Гарри, — продолжил Дамблдор, — прошло немного времени, но ты, как я полагаю, обдумал пророчество?

Я сглотнул, перевёл взгляд на директора, и кивнул. Тот смотрел на меня ожидающе.

— Я…

Что? Я согласен? Подписываю контракт на убиение Лорда Волдеморта? Ох, чёрт…

— Я сделаю всё, что от меня потребуется, профессор, — пробормотал я, — честно говоря, я не чувствую себя способным победить Волдеморта… Но если так надо и другого выхода нет…

Дамблдор, наблюдая мои сбивчивые объяснения, погладил бороду и, посмотрев на меня поверх очков, спросил со странной интонацией в голосе:

— После всего того, что он сделал… После того, как он убил твоих родителей… Разве ты не хотел бы отомстить?

Я думал об этом. Много раз с тех пор, как узнал, что мои родители были убиты, а не погибли в автокатастрофе. И я знал, что я отвечу. Я даже был рад, что наконец-то выскажу это вслух.

— Я их не помню, профессор, — каким-то не своим, глухим голосом сказал я, — знаете, они ведь оставили меня не по своей воле, — непонятно почему добавил я, — а я был знаком с людьми, которых родители выкидывали за порог, как мусор… Я прожил всю сознательную жизнь с мыслью, что их нет. Вы не думайте, что я не горюю о них, или не хочу, что бы они были живы — я бы многое отдал, чтобы всё было не так, но… Они умерли, и я смирился с этим фактом. Потому что в моём случае есть два варианта — или жалеть себя, и думать, какой же я несчастный, у меня нет родителей и психованный волшебник, возомнивший себя центром вселенной, хочет меня убить, или принять это и жить дальше. И я выбрал второй вариант, профессор. Вы сказали, что они умерли, спасая мою жизнь. И вы думаете, это то, что они хотели? Чтобы их сын всю свою жизнь носился одержимый вендеттой за смерть родителей? Они хотели бы, что бы я просто жил и был счастлив… Они умерли, профессор, и никогда, никогда не вернутся. И сколько бы я не убил тёмных лордов, это их не вернёт. Поэтому, мой ответ — нет, профессор. Я не хочу никому мстить.

Я твёрдо посмотрел в глаза директору, чувствуя облегчение оттого, что выговорился.

— Но если действительно кроме меня никто не может убить Волдеморта, я это сделаю, профессор.

Я не сказал ему, что меня терзают здоровые сомнения по поводу всего происходящего. Директор посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом, а потом улыбнулся. Кажется, ему понравилось, что я сказал.

— Волдеморт провёл почти год в Хогвартсе, торча на башке у одного из профессоров? — воскликнула Лу, — ну и дурдом тут у вас…

— Что ты хочешь? — пожал плечами Пат, — если тут Петтигрю сколько лет ошивался…

— А директор рассказал, что это за медальон? — с надеждой спросила Гермиона. Примерно с такой же, с какой я спрашивал об этом Дамблдора.

— Конечно, — кивнул я. Все трое ошеломлённо вылупились на меня.

— Он всё мне рассказал в красочных подробностях, что и как Регулус стащил у своего хозяина, а потом мы с ним тщательно обсудили план действий по поимке и ликвидации Волдеморта.

— Не смешно, — через пару секунд тишины сказал Пат.

— А я что, смеюсь?

— Глупо было думать, что директор тебе это расскажет, — удручённо согласилась Гермиона, — но, всё-таки, что же это такое?

— Вряд ли подарок троюродной бабушки на семнадцатилетние, — пробурчала Лу.

— А ты у него спросил, почему он тебе у Дурслей оставил, а не готовил к встрече с Волдемортом? — обратился ко мне Пат, — ты всё по этому поводу возмущался.

— Спросил, — иронически засмеялся я, — теперь я у директора вообще зарекаюсь что-нибудь спрашивать. Такие ответы, ей богу, хуже двух вопросов.

Я сцепил ладони перед собой и принял вид священника, читающего проповедь.

— Знаешь, мой мальчик, — продекламировал я, — чтобы победить зло, не обязательно становиться могущественным волшебником, познавшим все возможности магии. Есть сила, которая сильнее любых заклятий, и она поможет тебе победить.

— Всё что тебе нужно — это любовь! — почему-то довольно пропела мне Лу.

— Дорогуша, ты с Дамблдорами не в родстве? — поднял брови я.

— Гарри, но директор ведь знает, что делает, — мудро изрекла Гермиона.

— Не сомневаюсь. Только это не исключает необходимости думать своей головой. Гермиона, я не люблю загадки. По крайней мере, те, которые касаются жизни людей, и моей в том числе.

— А может быть, — задумчиво проговорил Пат, водя пальцем по губам, — а, нет… глупости…

— Что за дурацкая привычка говорить А, и не говорить Б! — возмутилась Лу, и дёрнула Пата за руку, — что у тебе «может быть»?