Мародёр - Дмитрий Швец

вовремя. В тот самый момент, когда весь вес паучьего тела был как раз на этой лапе. Хитиновый коготь захрустел, тело задрожало. Два из шести черных глаз уставились на меня.

Коготь не сломался. Жаль, но мне этого и не надо было. Я был рад уже тому, что сбил его. Выбил из ямки в каменном полу, заставил оторваться от земли. Пусть немного, самую малость, но того и достаточно. Паучьей тело заваливалось. Вторая передняя лапа молотила по воздуху в надежде найти опору, короткие задние лапки отчаянно цеплялись за саркофаг, но сделать уже ничего не могли. Паук рухнул.

Меня оторвало от земли, швырнуло к стене. Я чувствительно приложился спиной, но тут вскочил, выхватил из колчана болт. Короткий, не больше ладони. Не очень острый, он не предназначен для того, чтобы колоть, а для того чтобы пробивать ещё как. И, думаю, глаз он пробьет хорошо.

Паук упал неудачно, подмял под себя подбитую мною ногу, завалился на бок.

Я уже стоял рядом над ним с ножом в правой руке и болтом в левой. Тварь смотрела на меня всеми шестью черными, как ночь глазами и пыталась встать. Я не позволил. Запрыгнул ему на спину. Волоски оказались твёрдыми и острыми и точно порвали бы одежду если бы она не была покрыта окаменевшими каплями крови и слюны более мелких тварей. И все же несколько дыр и пару свежих царапин я заработал. Не обращая внимания на боль размахнулся болтом.

В последнее мгновение паук успел прикрыть глаз толстым и очень прочным на вид веком. Но это не помогло, болт пробил и веко, и глаз. Спасибо Порядку и моей силе. И спасибо Порядку за силу!

Тварь задрожала, огромные жвала разошлись, на пол полилась густая слюна из пасти вырвался дикий, полный боли, ненависти и отчаянья вопль. Группа атаковавших в этот момент птиц камнем рухнула на пол. Мне же врезало по ушам, в голове затрещало, но я лишь сильней вцепился в торчащий из глаза твари болт.

Паук дрожал, мотал головой, пытался дотянуться до меня задними недолапами, но я держался и сильней выдавливал стать в черепа. Жаль короток болт, до мозга не достал. Да и есть ли у этого чудища мозг?

Да к демонам рассуждения, у него ещё пять глаз. Я дотянулся до колчана, достал новый болт. Тварь встала. Резко, подбросив меня, и едва не сбросив. Ей каким-то образом удалось вытащить из-под тела лапу, вбить ее в пол и опереться. Если он встанет на все лапы, мне придется туго.

Я ударил болтом в глаз. Промахнулся. Болт порвал кожу, беспомощно царапнул кость, едва не сломал мне пальцы и звякнул об пол где-то внизу. Я вытряхнул ещё один, не поймал, звона не слышал, да и жалеть об утерянном болте не собирался. Ещё есть.

Но достать их оказалось сложно. Удалось лишь с третьей попытки, когда тварь уже оперлась на все шесть лап. И я ударил ножом. Бил наугад, не видя куда бью, лишь бы ударить, но попал удачно. Лезвие вошло в узкую полоску не защищённой шкурой розовой кожи. Я повел его вправо, влево, расширяя рану. Выбил болт в глаз, уцепился за него как мог, продолжая перепиливать пауку шею.

Огромная тварь дергалась, мотала головой, трясла задом, стремясь меня сбросить. Не вышло. Я держался крепко. Очень крепко. Даже когда хлынувшая потоком черная кровь окатила меня едва не полностью не выпустил болта и работать ножом не перестал.

Он вновь и вновь открывал пасть. Вновь и вновь кричал, но спасти его это уже не могло, кровь темным ручьем вытекала из шеи. Большим, полноводным ручьем. Я вытащил нож, изогнулся, едва не соскользнув, ударил под пасть. Отрубил не то отросток, не то губу. Ударил ещё раз. Ещё. И зря. Паук резко упал на пол. Я выпустил болт, замахал руками, стараясь не свалиться, но тварь мотнула головой, и я свалился. Ударился об пол, закувыркался, катясь по жиже. Врезался спиной в стену и остановился. Резко развернувшись, сел и обомлел.

Паук стоял на задних лапах, разбрызгивал слюну, молотил передними по воздуху. Пара птичек неудачно подлетели к нему и были разрублены пополам. Но это все было мелочью. Брюхо чудища светилось изнутри. И внутри него было яйцо. Огромное, светящееся, жуткое. По яйцу этому ползали крохотные паучки. А яйцо продолжало светиться.

- Так ты баба чтоль? - прошептал я.

Паук не ответил, он задрожал, брюхо его погасло, и огромная тварь рухнула на пол, заливая все вокруг черной кровью.

Я выдохнул.

- Я выполнил твою просьбу, - пересохшим горлом прошептал я. - Награда будет?

Суть Смерти молчала.

- Суть? – тишина, только птичий крик, да агония паука. – Смерть? - И тоже ответа нет. -Видимо не будет. Ну и ладно!

Я смотрел на лежащего спокойно огромного паука и сильно сомневался, что он вот так просто умер. Подтянул ногой дохлого мелкого паучка, швырнул его в большого. Не попал. Кидал-то левой рукой, правая все ещё сжимала нож и отпускать его я не собирался.

Вздохнул зацепил обломок паучьей лапы с острым наконечником. Бросил. Попал! Попал отлично, хитиновый шип вошёл прямиком меж разведенных в стороны жвал, воткнулся во что-то мягкое и закачался. Паук даже не дернулся. Ну вроде помер.

Я откинулся на стену и закрыл глаза. Разом накатили усталость и боль. Я ощущал каждый кусочек своего тела и каждый кусочек его болел. Особенно те, которые сейчас пострадали от шипов на спине паука. Вот ведь твари, кровь ядовитая, слюна ядовитая, на лапах и шипах яд. И как сами себя не потравили.

Да и демоны с ними. Сейчас приду в себя, отдохну немного, отдышусь и пойду в Дол доклады докладывать. Птички словно сошли с ума, орут чего-то истерят, летают возле меня, обдавая ветром от взмахов крыльев, едва не касаясь меня ими. Я открыл глаза, взглянул на склеп, полностью заполненный кучками летающих птиц. Они метались по залу, и я не понимал, как они не сталкиваются друг с другом. У них было пиршество. Они хватали тела мертвых пауков и утаскивали из наверх, под потолок. Странно, но сверху не падало ничего. Ни костей, ни шкур, ни хитиновых когтей. Птички все ближе подбирались к главному блюду, но приниматься за него не торопились. И правильно!

Тело паука задрожало, выгнулось, брюхо пошло волнами, словно выталкивая что-то. Я с интересом смотрел на происходящее, но прополз пару шагов к запримеченному самострелу. Положил его на ноги,