Царства смерти - Кристофер Руоккио

для каждого, милорд, – ответил Таллег. – Их жертва… во имя безопасности Содружества.

У меня откуда-то нашлись силы встать.

– Ваше Содружество – это ваш народ, болван! – крикнул я. – Нация есть народ, а вы продали ваш на убой!

Старший вайядан откинул голову и издал звук, похожий на скрежет рвущегося металла. Это был нечеловеческий смех.

– Горре! – выкрикнуло Вати на своем языке. – Отведи нашего гостя на корабль и подготовь к путешествию.

Сверху спрыгнул сьельсин – вероятно, Горре. За ним поспешно спустился Девятый председатель. Я до сих пор не понимал, почему низкорослый министр прислуживает ксенобитам, но за ним последовали трое его приспешников и полдесятка сьельсинов.

– Пустыня – ничто, Лорс Таллег! – выкрикнул я, вспомнив наш разговор за ужином. – Ничто!

Я должен был заставить его понять, пусть он был бы единственным в этой республике чудовищ. Мир, для создания которого они продали свои души и души своего народа, никогда не наступит. Как любой, возомнивший себя Фаустом, они не осознавали, что сам акт покупки мечты делал ее навеки недостижимой. Фунт мяса мог купить для них место под солнцем в мире их новых хозяев, но лотрианцы будут там лишь временными жильцами. Конклав продавал на мясо собственный народ, при этом обвиняя соларианских палатинов в похищении лотрианских крестьян и их поедании ради продления собственной жизни.

Как говорил Аргирис?

Обвиняй врага в том, что делаешь сам.

Глава 24. Колдуны

Сьельсины повели меня по дворцовым залам, крепко держа за руки когтистыми пальцами. Когти вжимались в армированную подкладку моего комбинезона. Мы шли поэтапно: сначала гвардейцы конклава расчищали перед нами залы и блокировали входы и выходы, чтобы не выдать случайным свидетелям тайный альянс между конклавом и главным врагом человечества. Иована, Девятого председателя, осталась сопровождать лишь одна женщина из его шайки. Четырнадцатый председатель? Нет, Тринадцатый. Моя голова еще кружилась, и все тело ломило после удара лорда Вати.

– Ничего у вас не выйдет, – процедил я, скованными руками пощупав шишку на подбородке. – Когда ваш народ узнает… что вы сделали… он не смирится с этим.

– Dajaggaa o-tajun ne! – рявкнул Иован, обращаясь к моим сопровождающим-ксенобитам на их родном языке. «Заткните ему рот!» – Не желаю больше слушать его лепет.

К моему удивлению, сьельсины подчинились. Один достал откуда-то моток шелковой веревки и сунул мне между зубов. Когда это было сделано, Иован панибратски положил руку мне на плечо.

– Давайте не будем устраивать сцен, хорошо? – с улыбкой подмигнул он серым глазом.

После короткой поездки на лифте мы вышли в грузовой ангар. Выходы и обзорные пункты охраняли гвардейцы, обеспечивая полную безопасность здания. Нас дожидался бронированный фургон, такой же, как мы угнали в посольстве. Меня погрузили в кузов, приковав кандалы к цепи, соединенной с железным кольцом в полу. Конвоиры-ксенобиты молча расселись по обе стороны от меня. Снаружи Иован на лотрианском раздал приказы водителю и гвардейцам, после чего тоже забрался в кузов. Тринадцатый председатель – за ним. Я не удивился, когда Иован уселся прямо напротив меня. Двери закрылись.

Иован ухмылялся во весь рот, но ничего не говорил. Фургон зарычал и тронулся.

Я говорить не мог и лишь хмуро щурился на Девятого председателя.

Так прошло несколько минут. Машина катилась, изредка подскакивая. Занявший пост у дверей сьельсинский офицер Горре, облаченный в доспехи, белую маску и черную робу, наблюдал за нами, не выпуская из руки меча.

– Не поверите, как тяжело далось нам решение о вашей поимке, – заговорил Иован, когда тишина стала невыносимой. Он говорил на галстани, изучая выражение моего лица, как будто я был подопытным кроликом. – Когда вы упали с моста и пропали, я решил, что навсегда вас потерял. Был готов все бросить. Потерять такого противника после стольких лет…

– …это настоящая трагедия, – закончила за него женщина.

Иован мрачно кивнул. Я не сводил с него глаз. Он рассуждал так, будто мы были давно знакомы, но я определенно ни разу с ним не встречался. Иован был лотрианцем с головы до пят. Серая лотрианская кожа, черные лотрианские волосы, угловатые черты лица и черные глаза… хотя постойте. Глаза Иована были серыми и, кажется, поблескивали в тусклом освещении кузова, отражая свет примерно так же, как глаза Валки. Они были искусственными.

– Не помните? – словно дразнясь, спросил Иован, прочитав мое замешательство. – Обидно.

– Мы ведь давно знакомы, – добавила женщина, и ее серые глаза точно так же блеснули.

– Ваша шавка подстрелила меня на Эринии, – сказал мужчина.

Эриния. Пораженный догадкой, я уставился на него.

Эриния. Там мы впервые получили свидетельства альянса между людьми и сьельсинами. На Эринии колдуны МИНОСа скрестили сьельсинов с машинами. Вероятно, на Эринии были созданы Иэдир Йемани, сконструированы их железные детали. Сами колдуны живыми не давались, предпочитая покончить с собой, но при этом перемещали свой разум сквозь Тьму на специальные корабли, спрятанные на дальних орбитах. Мы с Сиран загнали одну колдунью на подземную фабрику, где сразились с ней и ее ручным чудовищем, мелким демоном, прототипом тех гибридов, что с тех пор возглавляли армии шиому. Сиран застрелила ведьму – та определенно была женщиной.

Как ее звали?

– Вы правда не помните? – недоумевал Иован.

– А-а-а! – Женщина хлопнула себя по лбу. – Это же воспоминания Северин! Это мы все напутали.

Точно, Северин. Так звали ту ведьму с Эринии. Урбейн на Беренике также произносил ее имя.

– Ну вот, такое веселье обломалось! – воскликнула женщина и вытащила у меня изо рта шелковый клубок.

Я пошевелил языком и почувствовал вкус крови там, где сьельсинская веревка поцарапала плоть.

– Так это были вы, – выдохнул я после паузы.

Колдуны, сверкая мертвыми механическими глазами, уставились на меня.

– Валка говорила, что почувствовала другое… – я сплюнул розовую слюну, – нейронное кружево. Думала, остаточный эффект, а это были вы.

– А, ваша тавросианская любовница, – чинно кивнул Иован. – Ее имплантаты нас беспокоят, особенно…

– Урбейн четко ее отделал! – перебила женщина. – Готова поспорить, ноги у нее до сих пор подкашиваются!

Я огрызнулся и привстал, но сьельсины усадили меня на место. Даже на цепи я мог допрыгнуть до женщины и расквасить ее ухмыляющиеся губы.

– Adajjaa! – рявкнул командир сьельсинов.

«Держите его!»

Я немного посопротивлялся ксенобитам, но после побоев и плохого питания сил у меня оставалось мало. Тяжело дыша, я опустился на скамейку. Тринадцатый председатель хихикнула.

– Боевой дух не сломлен? Хорошо! – воскликнул Иован. – Я боялся, что из вас весь запал выбили.

Он постучал пальцем мне по носу и улыбнулся:

– Наш заказчик будет доволен.

– У сьельсинов нет ни заказчиков, ни клиентов, – парировал я. – Только рабы.

– Как же