Первая книга. Перед рассветом - Олег Башкатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Получается, что патенты ― это бесполезная вещь? ― спросил Антон.
– Получается так, ― ответил наш герой. ― Я как-то думал, и получилось, что если создать целый институт и работать только в медицине, не говоря уже о сельском хозяйстве, биологии и химии, то нужно будет иметь пару тысяч умных и инициативных учёных, которые всё бы это тащили на приемлемый уровень. А если применить мою идею о двухмерной подаче информации и моделировании процессов, тогда, вообще, конец. Потребуется целый агломерат институтов и смежных с ними предприятий и много ещё чего. И никто этого не будет делать, потому что тупые, и потому что информация во Вселенной для дураков и таких уродов закрыта.
– И тогда можно будет уволить всех медиков?
– Две трети.
– Этого не случится, ― утвердительно сказал Антон и улыбнулся.
– Конечно, ― улыбнулся наш герой.
– А что же делать?
– Ничего. Ждать, я думаю. Человечество уже проскочило все важные повороты в развитии. Если Вселенная поможет, если найдутся энтузиасты с чистой душой, если эти энтузиасты будут достойны, тогда, возможно, мы и увидим новый мир.
– Теперь я понимаю, почему ты оттуда ушёл, ― сказал Антон, и друзья пошли по весенним улицам чуть быстрее, разговаривая уже совсем на другие темы.
2.17.
Через полтора года после смерти подруг Аня продолжала себя чувствовать плохо. Её донимали какие-то тревоги, страхи и подозрения. Она не знала, как начать всё исправлять, не знала как жить и умела только пугаться. Ей всё время хотелось, чтобы кто-нибудь загородил её от этого мира хотя бы на минуточку, чтобы кто-нибудь лучше неё знал что делать и как. Но никто этого не делал, ничего не объяснял, и она продолжала бояться.
Иногда Ане казалось, что она невезучая и постоянно притягивает неудачи. Регулярно случавшиеся в её жизни мелкие неурядицы травмировали и раздражали её. Девчонка становилась нервной и замкнутой. Её почти ничего не радовало, даже её собственная грусть. Хотелось о ком-то заботиться, но заботиться было не о ком, хотелось кого-то любить, но любить тоже пока не получалось.
Так она и грустила всё лето. И в начале осени, сидя в парке и глядя в даль, она тихонько плакала и грустила. В этот момент неожиданно и сзади к ней подошёл странный человек и сказал «привет». Она ему ответила. Он спросил «грустишь?», она кивнула. Тогда он предложил ей грустить вместе и так они просидели молча несколько минут. Они молчали и сидели, но слёзы у Ани прошли. Странный человек повернул к ней голову и представился. Девчонка назвала ему своё имя, и они стали разговаривать.
– Когда мне грустно, ― говорил странный человек, ― я успокаиваю себя тем, что могло быть ещё хуже.
– Куда же хуже? ― спросила Аня.
– Если тебе некого любить, ― это не значит, что жизнь кончилась.
– А как Вы догадались?
– Ты ещё молодая, и не знаешь как это делается.
– А разве любить надо уметь? ― удивилась Аня.
– Ещё как, и любить надо уметь, и жить надо уметь, и слабым быть надо уметь, и себя любить надо уметь. Всё нужно.
– А Вы умеете?
– Я умею. И, если хочешь, могу тебя научить.
Странный человек и Аня поменялись номерами телефонов, и он тут же исчез.
Уже через два дня они бродили по городу и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Он всё время что-то спрашивал, задавал какие-то странные вопросы, она рассказывала ему о себе всё, даже то, что он не просил, даже то, что она боялась о себе говорить маме. И всё потому, что этот человек точно описывал её жизнь и её ощущения, будто видел насквозь и знал наперёд. Становилось страшно, что он знает о ней всё, а она о нём совершенно ничего. Но вместо того, чтобы задавать вопросы, она снова рассказывала о себе. Было жутко интересно, это её пугало, но какие-то подозрительные предательские мурашки удовольствия бегали по её телу.
На следующей встрече Аня рассказала ему историю с подругами, поделилась своими мыслями об удивительных случайностях и совпадениях, рассказала ему о том, что эти случайности происходили с ней уже не первый раз в жизни, а он всё слушал и улыбался. И чем больше он улыбался и смотрел на неё большими глазами, тем ей становилось страшнее.
– Как мне теперь жить? ― спросила Аня, рассказав историю с подругами.
– Обыкновенно, ― ответил странный человек. Если что-то случается, значит на это были причины. Тебе дали шанс. Может быть, за твои дела и дела твоих предков, а может быть, авансом, зная, что в будущем ты своей жизнью покажешь, что была достойна этого. А может быть, и то, и другое. Мало ли.
– А я смогу?
– Конечно сможешь. На каждого человека никогда не нагружают больше, чем он сможет унести. Такой закон природы. Так что, ты сможешь. Даже не переживай.
– А что я могу? ― спросила Аня.
– Жить и любить. Ты девочка. Это твоя главная миссия. Только любить не так, как все и как принято, а так, как ты считаешь.
– Ты же говорил, что надо учиться любить?
– Всё правильно. Учиться любить так, как ты считаешь надо любить.
– Ты не поймёшь меня, если я тебе скажу, как я считаю мне надо любить, ― сказала Аня и покраснела.
– Мне кажется, я знаю, как ты считаешь ты хочешь любить, ― сказал странный человек. ― В этом нет ничего плохого.
– А мне кажется, что это плохо.
– Ты думаешь, что быть слабой, подчиняться и отдавать себя всю другому ― это плохо?
– Не знаю, ― грустно сказала Аня и очень удивилась, что он так быстро понял главную её тайну.
– Понимаешь, Анечка, ― сказал странный человек, ― чтобы быть слабым не по принуждению нужна огромная воля
