Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских - Мария Голованивская

Неплохая расшифровка этой коннотации получается при анализе гравюры Бовилуса «Интеллект» (Париж, 1510 год), представляющей солнце как активное начало, как «интеллект» ангельский, а луну – как пассивное начало, как «интеллект человеческий». На этой же гравюре изображены и «сферы знания» – maretia, mineralia, viuentía, sensibilia. Помимо этого, сфера, круг, поле – символы замкнутого целого, уподобляющие голову человека небесным светилам (ср.: светило говорят об ученом, враче, но не о пианисте, художнике, так как у первых двух важны знания, а у вторых – мастерство). Очевидно, что это древняя, дохристианская аллегория, в силу этого – в высокой степени универсальная. Христианская образная система оставила свой след в branches de la connaissance, соотносимых с древом познания.

Французское слово и понятие le savoir, обозначающее «знание и умение» – субстантивированный глагол, произошедший от латинского sapere, непереходного глагола, обозначающего «иметь вкус», «пахнуть», а также «чувствовать органами вкуса», откуда через расширение – «иметь ум», «быть благоразумным», «знать», «понимать».

Savoir обозначает «знания» (зафиксировано с 842 года), затем «мудрость», «ловкость, умение». Это слово с XII века и до настоящего времени обозначает совокупность приобретенных знаний, в XII же веке оно обозначало магическое искусство.

Таким образом, из сопоставлений этимологий слов connaissance и savoir мы видим, что оба эти слова связаны с чувственным познанием, однако первое понятие восходит к чувственному познанию другого человека, а второе – к чувственному познанию только материального мира.

В средневековой аллегории образ savoir был чрезвычайно хорошо разработан. Чезаре Рипа так описывает le savoir (слово долгое время было женского рода): «Это женщина, которую окружает ночь, она одета в одежду бирюзового цвета, в правой руке у нее – горящая лампа, полная масла, в левой – книга. Изображается молодой, поскольку ей покровительствуют звезды, которые не стареют, они открывают ей божественные секреты, живые и правильные извечно и навечно. Свет – это свет разума, книга – это Библия – книга книг».

Человеческое знание Чезаре Рипа описывает так: «Все разделяют мнение, что древние изображали Минерву таким образом, каким они ее представляли: она родилась из головы Иеговы, она не умеет заблуждаться, у нее три головы, чтобы советовать другому, размышлять для себя и рассуждать в воображении. Человеческое знание часто изображается в виде обнаженного юноши, у которого четыре руки и четыре уха, в правой руке – флейта (излюбленный инструмент Аполлона), на боку у него висит колчан. Этим они хотели продемонстрировать, что знания – это не только и не столь созерцание, но умение вести дела (четыре руки), а также слушать советы других (четыре уха). Стрелами он приобретает и удерживает знания».

Божественное знание Чезаре Рипа представлял, ссылаясь на соответствующий источник (Dilectio Dei Honorabilis Sapientia in Eccl. cap.l), так: «Поскольку мирское знание мы представляли в соответствии с образом Афины Паллады, мне кажется необходимым, чтобы божественное знание выглядело следующим образом: очень красивая и здоровая женщина, стоящая на квадрате, с белой перевязью, на груди у нее латы, на голове – шлем, на котором сидит петух. От висков и ушей ее исходят лучи божественного сияния, в правой руке круглый щит с изображением святого духа посредине, в левой руке книга мудрости, с семью печатями, а на ней пасхальный барашек. Она стоит на квадрате, так как опирается на устойчивую основу, которая не шатается, не опрокидывается ни на какой бок. У нее белая перевязь, так как белый – чистый цвет, приятный Богу. Вооружение ее – мистическое вооружение. Петух на шлеме – разум и свет разума. Платон пожелал посадить петуха ей на голову. Представление петуха как символа разума имеет глубокий смысл. Пифагор и Сократ связывали с петухом душу, но только такую, в которой есть настоящий разум. Лучи – символ святости и благочестия. Святой дух на середине щита представляет мир, вот почему божественное знание постоянно управляет миром, также и потому, что оно может посылать свет и мудрость правителям, чтобы они разумно управляли. Книга символизирует знание, находящееся за семью печатями, и в первую очередь то, что приговоры знания скрыты от людских глаз».

Как и всегда, мы видим, что аллегории, описанные Чезаре Рипа, глубоко эклектичны по своей природе, они соединяют античную образную систему с философской моралью, однако содержат в себе все противопоставления, значимые для французского менталитета сегодня – в частности, разделение знания на человеческое и практическое.

В современном языке под словом savoir (n. f.) понимается совокупность более или менее систематических знаний, полученных последовательной интеллектуальной деятельностью, а также есть специальное философское значение – «состояние знающего разума; отношения между субъектом и объектом познания».

Мы не можем привести практически никакой сочетаемости этого слова (пожалуй, только I ’étendu de son savoir, la part de son savoir). Оно литературно, его глагольное «прошлое» помешало ему полноценно развиться в субстантивированном облике, и поэтому в подавляющем большинстве контекстов будет использоваггься connaissance, а не savoir.

Особенности этого понятия нам может приоткрыть его отрицательная сочетаемость: человек не может совершать никакого действия с savoir, ни расширять, ни демонстрировать, ни углублять, savoir – это внутренняя скрытая данность, факт, не поддающийся экспликации. У слова savoir не обнаруживается ни одной целостной коннотации (сферы, водоема, сосуда с жидкостью), некоторые рудиментарные островки – протяженность savoir – явно недостаточны для какой-либо серьезной реконструкции. Важной особенностью savoir являются его производные savoir-vivre, savoir-faire и пр., где это слово означает «умение» и трактуется соответственно как «умение хорошо управлять своей жизнью», «качества человека, владеющего правилами хорошего тона» и «практический навык в разрешении жизненных проблем, умение достигать поставленной практической цели». В этих сочетаниях savoir приобретает значение практического навыка, позволяющего человеку хорошо устраивать свои дела. Иначе говоря, в ряде контекстов мы обнаруживаем в его значении прагматическую маркированность, о которой мы столько писали ранее. Огрубляя, мы можем констатировать, что во французском языковом сознании существует как бы два вида знания – абстрактное и практическое, имея в виду под практическим знанием производные от savoir сложные существительные и тот факт, что в значении «знание» savoir употребляется редко и ограниченно.

Эквивалентами русских понятий мысль и идея являются pensée и idée, однако, несмотря на многочисленные аргументы, склоняющие в пользу установления четкого соответствия между ними, существуют контексты, заставляющие провести более тонкие разграничения в значении и употреблении этих слов (так, например, мы не можем перевести «у меня есть одна мысль» как j’ai une pensée или j’ai aucune idée de cela – как y меня нет никакой идеи об этом).

Французское слово pensée (n. f.) – субстантивированное причастие прошедшего премени женского рода глагола penser, произошедшего, в свою очередь, от латинского глагола pensare – фреквентатива от pendere, означавшего также «взвешивать». Отсюда – две различных производных: «взвешивать, платить» и – в интеллектуальной области – «оценивать» (интересна параллель, возникающая с русским «взвешивать» в значении «подумать», например: он все взвесил и сказал). С XIII века pensée обозначает сам разум как орган мышления, вычленившись из выражения être en pensée, что означало «быть обеспокоенным чем-то». В течении XIII века по метонимии слово начинает употребляться для обозначения способности мыслить и далее – для размышления, мысли. Многие из значений этого слова, распространенных в XIII веке, вышли из употребления («душевные склонности», «воля», «намерения»). Параллельно с этими употреблениями с XVI века отмечается использование этого слова во множественном числе с особенным значением – «надежда».

Контексты, в которых это слово связывается непосредственно с интеллектуальной деятельностью, становятся особенно многочисленными в XVII веке: pensée обозначает продукт деятельности человеческого разума, то, что человек обдумывает в настояший момент. По метонимии pensée начинает обозначать мнение, точку зрения (например, у Паскаля). Затем слово попадает в область литературы и начинает обозначать лаконично сформулированную мысль, афоризм (Паскаль, Ларошфуко).