Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

— Благодарю вас от всей души! Ваши извинения приняты! — выпалила я и рванула на выход.

Я была так взбудоражена, что до Хрустальной башни долетела словно на крыльях, однако на лестнице начала пыхтеть.

— Как же я скучаю по лифтам, — стонала, поднимаясь на последний этаж.

«Тренироваться нужно и побольше», — нравоучительно заметил Огонёк.

Крыть было нечем. Он прав.

Отложив книги, достала дневник и упала с ним на кровать. Почерк у меня был аккуратный и красивый, разбирать его с лупой и каплями для глаз было не нужно, так что через несколько минут я нашла то… что совсем не планировала. В мой дневник внесли изменения! Аккуратно удалили часть текста и продублировали написанные рядом строки, чтобы при пролистывании я не заметила подмены.

Я и при чтении не сразу сообразила, что происходит! Мозг современного землянина настолько заточен под компьютеры, что когда я впервые увидела задвоившиеся строчки, подумала о технической ошибке. Иногда ненароком выделишь часть текста, скопируешь и вставишь. Или кот поможет.

Только дневник–то написан вручную!

Внимательно просмотрела записи всех страниц. Текст, что я писала в Харраде, был подправлен искусно и тонко, без спешки, но последующие страницы явно зачищали второпях. Заклинания с замещающим текстом выделялись криво пришитой розовой заплаткой на красных джинсах.

Отложила в сторону дневник и подошла к окну, открывая его и впуская свежий вечерний воздух.

Итак, что мы имеем.

Лорд и леди Фогрейв были знакомы достаточное время для заключения брака и первый вопрос, на который мне нужен ответ — на какой территории они встречались?

Аргумент к версии: дракон не стал бы разводиться с женой до встречи с истинной парой. В высшем свете так не принято, кроме того, прежде такого желания у его светлости не было. Как и возможности бесконечно посещать Землю. Сам он не стихийный дракон, а Рагнар, если верить служанкам, в Харраде почти не появлялся. Да и Огонёк прямо сказал, что Рагнар — не служба доставки.

Меня же с вещами доставили лишь тогда, когда появилась возможность открыть портал между мирами. Тот самый, который можно активировать раз в пять или более лет.

Теперь следующее.

У сайрены дар убеждения и стихия воды. Рагнар сказал, что она глушит мой дар, подразумевая огонь и воду. Однако моя настоящая мама, та, что жила со мной на Земле, каким–то образом тоже глушила мой дар, отгоняя Тьму. Не позволила мне её принять и пройти все те инициации, о которых рассказал Маро. Делала ли она это специально?

К глазам подступили слёзы, потому что думать о маме без эмоций я не могла. Да, она была строгой и отстранённой, никогда не баловала своим вниманием, но заботилась, растила, сидела со мной, когда я болела.

Но не принимала моего тепла.

Я и блогом начала заниматься по большей части от того, что именно от общения с подписчиками, от их живых и ярких эмоций напитывалась, словно глубоководная морская губка. И в ответ дарила им свои время, любовь и уважение.

В груди запекло от мысли, что и она не была моей матерью, скорее напоминая няньку или охранницу.

А ещё одним важным и небезынтересным моментом была реакция Таньки на мою маму. Она её сторонилась и даже, кажется, побаивалась, хотя обычно лучшая подруга не боялась ни бога ни чёрта. Неужели что–то чувствовала?

Увы, этот вариант тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Я прошла с дневником к столу, спрятала его в тумбочку, достав оттуда чистую тетрадь. Любимым тайным другом пользоваться уже не могла — его испачкали чужие руки, опорочили, нарушили наше с ним единение. Пришлось изобрести временную замену, куда записала основные мысли.

Во время записи уже продуманных теорий осознала, что информация о романе сайрены и лорда Фогрейва есть у Рагнара, вполне можно уточнить хотя бы официальную версию, ведь ранее он уже рассказал мне некоторые подробности, правда, больше о своей матери. Но тем не менее. Ему же можно показать дневник. По крайней мере те странички, где нет упоминаний о нём, то есть лишь самые первые.

Что касается Маро, возможно, стоит попросить его очистить мне память. Что–то мне подсказывает, рыжий хитрец или телепат или что–то около того, слишком неожиданно он меняет решения, основываясь на невысказанных идеях. Но пока интуиция молчит, Тьма ему благоволит, а Огонёк отчего–то совсем не проявляет к нему нелюбви, хотя, что называется, ярый фанат Рагнара, не буду считать его злом во плоти. Но общаться всё–таки буду в присутствии брата.

Брата…

Хмыкнула.

С тех пор, как тётка выказала Рагнару недоверие и тем лишила власти надо мной, а значит, и возможности бесконечно мной командовать, дракон стал вести себя куда любезнее. Он не лез с советами, не приказывал, не тревожил неожиданными визитами, при этом защищал и поддерживал, и вообще вёл себя выше всяких похвал. Даже держался на приличном расстоянии. А я… я скучала. Скучала по прежнему вредному Рагнару, с которым можно посмеяться, погрустить, поспорить на повышенных тонах, поцеловаться…

В дверь постучали, и сердце тревожно замерло.

Кого могла пропустить академия?

Отложила тетрадь в сторону и поднялась, но подойти и встретить незваного гостя не успела — массивное и крепкое деревянное полотно грохнулось на пол вместе с косяком и частью стены. На пороге стоял Рагнар.

— Я просил тебя не уходить из библиотеки до моего возвращения, — едва слышно выдавил он, сверкая глазами.

Глава 17

Рагнар был зол как тысяча чертей, но у меня и мысли не мелькнуло испугаться.

— Ты–то мне и нужен! — обрадовалась я, схватила его за рукав, потянула на себя.

Дракон не ожидал подобной реакции и на долю секунды завис, что позволило мне затащить его в комнату и обнаружить стоящего двумя ступенями ниже Маро. Работающий на полную мозг обрадовался — допросим сразу обоих!

Сверкнула глазищами.

— Я всё понял, иду добровольно, —