Пилюли для феи - Катерина Снежинская

— Не обеднеет она от двух жалких пирожных, — проворчал сыщик. — И нечего чужие перекусы считать. Моему молодому и активно растущему организму требуется правильное и, главное, обильное питание. Особенно после тяжёлых физических усилий с утра. А то вот так стараешься-стараешься, можно сказать, трудишься в поте лица и никто ведь не позаботится. Все только требуют! Ни одна ведь собака…

— Мне бы тоже хотелось услышать ваши выводы, госпожа Каро, — негромко, но решительно перебил стенания оборотня Росс.

— Д-да? — удивилась густо покрасневшая теург, злобно глянув на переставшего дуться, зато изрядно повеселевшего блондина. — Ну, в целом… — Курой откашлялась в кулак, ещё раз попыталась испепелить взглядом лыбящегося Мастерса, поёрзала в кресле, поудобнее пристраивая на коленке блокнот — собралась с мыслями, в общем. — Госпожа Иельон много всего интересного про брата рассказала. Но, если не вдаваться в подробности, сухой остаток таков: обидевшись на родственников, отец нашей заказчицы решил им отомстить. Прежде всего, он скупил все долговые расписки Иельонов. А поскольку сразу погасить долги они не сумели, господин Олэан фактически завладел их фабрикой, оставив сестру на должности управляющего. Юридически она является владелицей семейного бизнеса, а фактически вынуждена была танцевать под дудку братишки.

— Что-то мне подсказывает: ей это не нравилось, — хмыкнул Алекс, откидываясь в кресле.

— В подробности госпожа Иельон не вдавалась, но похоже на то, — кивнула Каро. — Ну а его требование женить племянника на собственной дочери стало очередным унижением. Ведь девочки Олэан по меркам фей невесты не из завидных: полукровки, да и приданое за ними просто смешное. Но сестре деваться некуда было, согласилась она.

— То есть, инициатива со свадьбой исходила от папаши Олэана? — уточнил альв.

— Да. И матушка Алоа на это согласилась с большой неохотой, — Каро облизала разом пересохшие губы: дальше ей предстояло излагать собственные догадки, фактами почти не подкреплённые. И в очередной раз опозориться не хотелось. А, честно говоря, попросту страшно было. Но куда деваться? — Вот когда она об этой свадьбе говорила, я и заметила ещё одно несоответствие. Про племянниц матушка Алоа слова дурного не сказала. Мне кажется, что больше всего её нервировало то, что она снова вынуждена подчиняться брату.

— И что? — приподнял бровь Росс.

— Вот и я тут ничего не понял! — встрял оборотень. — На кой тебе понадобилось расспрашивать её, как она к феечкам относилась?

— Да подожди ты, — отмахнулась от Рона тега. — Не беги впереди лошади! Итак, тётушка к племянницам относилась вполне доброжелательно, а среднюю и вовсе любила. В старшей ей не нравилась чрезмерная покорность и зависимость от мнения окружающих, а младшая была… Ну, недалека умом. Но об этом многие говорили. Средняя же — Эрия — по словам госпожи Иельон походила на неё саму: решительная, умная и способная на своём настоять. Есть ещё один момент. Почти десять лет воспитывала тётка. Даже уволившись со службы, отец забирать их не спешил, а потом и вовсе в пансионат отправил. То есть, девочки родственников своих прекрасно знали, как и они сестёр.

— С этим, вроде, никто и не спорил? — Алекс облокотился о кресло, прикрыл рукой рот.

Значит, слушал внимательно.

— Да, но! — Каро ткнула пальцем в потолок. — Алоа всегда напирал на то, что его исключительно земля, в приданое выделенная, интересует. О кузинах он вообще практически ни слова не сказал. Складывалось такое впечатление, будто фат с ними и не знаком. А однажды в разговоре со мной он и вовсе имена перепутал, назвав Энию — нашу заказчицу — Эрией.

— Ну и что? — зевнул оборотень, продемонстрировав клыки до коренных зубов. — Оговорился, бывает. Имена-то почти одинаковые.

— Я тоже сначала так подумала, — не стала спорить тега. — Вот только госпожа Иельон утверждает, что весь фейский выводок она воспитывала скопом, вместе с сыном. И Алоа был очень дружен со средней сестрой — Эрией. Чрезвычайно шебутная парочка росла, вечно что-то выдумывали и пакости устраивали.

— Всё равно я не понимаю, к чему ты ведёшь, — Мастерс наконец-то сел прямо, вынув руки из-за головы.

Тоже, видимо, заинтересовался.

— Да не торопись ты, — огрызнулась теург. — Ещё одна нестыковка. И доктор пансионата, и директриса, и ещё кто-то — я уже не помню — утверждали, что младшая из дочерей была едва ли не умственно отсталой, с трудом правильно говорить научилась. Это же подтвердила и госпожа Иельон. Да и находясь в агентстве Эния гением мысли себя не показала. В самый первый её визит сказала Яте что-то вроде: «не ложте». Потом на Рона вешалась, истерики устраивала и… В общем, не слишком умна, так?

— Ну, допустим, — кивнул Мастерс.

— А теперь вспомните, как она себя вела, когда о своём деле рассказывала. В тот самый первый раз.

— Обычно, — кажется, Рон даже растерялся слегка, — рыдала.

— Нет, ты вспомни, как она говорила, — надавила Каро, в азарте даже вперёд подавшись.

— Да нормально! — раздражённо огрызнулся сыщик.

— Вот именно! Нормально! — Каро прихлопнула по блокноту. — Как благовоспитанная барышня. Но при этом прекрасно поняла мой намёк про… девиц лёгкого поведения. Да, нестыковочка крохотная. Но если всё вместе собрать, получается много. Давай считать. Фея, которая из пансионата прямиком под домашний арест попала, заподозрила вас с Яте в любовной связи — это раз…

— Меня? — вытаращился оборотень.

— Тебя! Не мешай. Впрочем, в пансионате и не такое можно узнать. Так что за раз берём разное поведение здесь, в кабинете, и в приёмной. Два. Когда её отец избил, она якобы больше суток в одиночестве в холле пролежала, некоторых оборотней дожидалась.

— Да ты бы видела, что там творилось! Даже на стенах кровь…

— Вот именно, — торжествующе улыбнулась Каро. — Кстати, кровь я видела. То есть, Олэан избивает дочь, бросает её фактически умирать… Вопрос: зачем? Почему не вернулся? Хотел убить? Тогда способ какой-то ненадёжный — ты вот явился. Прислуга, кстати, куда делась? Но это всё дополнительные вопросы. Итак, она почти сутки лежит, встать не может, а уже на следующий день тут, в конторе истерики закатывает. Нестыковка номер два.

— Номер три, — подал голос Алекс. — Яте ударили сзади. Тогда как Призрак стоял перед ним, а Олэан (возможно повтор) в дверях.

— Три, согласилась тега. — Четыре. Папашу-фата видели, он даже умудрился свою любовницу изуродовать, сюда прийти. Но при этом труп его в реке плавал. Дальше. Поведение Алоа. Он много и охотно рассуждал о своём бизнесе. И врал напропалую. Дело принадлежит не ему, а дяде. И расширять или не расширять его решает дядя, а не племянник. Кстати, захоти Олэан — давно построил на этом пустыре фабрику. Земля-то его. На месте управляющего молодой Иельон сменил не отца, а мать…

— Ладно, пять, — неохотно буркнул оборотень. — Фата перед смертью пытали. То есть что-то узнать хотели. Что именно? Конечно, махинации и всё такое, но бизнес его давно налажен, работает, как часы. И никого случайного к таким делам и близко не подпускают.

— Шесть! — провозгласила Каро. — Пусть и вместе с фабрикой, закладной лавкой и мошенничеством с фондом он всё равно не мог позволить себе просаживать по сто золотых на скачках. Речь тут идёт о действительно больших деньгах.

— Всё-таки сокровища? — предположил Алекс.

— Сокровища, — Курой сегодня только и делала, что кивала. — Мы ещё забыли про Призрака и его неведомые богатства, на которые он жену содержал.

— Между прочим, его действительно отравили, — негромко уточнил альв.

— Мышьяком, — теург не спросила, а факт озвучила. — И — та-да-да-дам! — вопрос дня. Где фея, наша заказчица?

— Кажется, я знаю, у кого это спросить можно, — объявил Росс, вставая.

Тега это тоже знала. Только вот на сей раз знание никакого удовлетворения не несло. Почему-то не хотела Каро правой оказываться.

Глава двадцатая

Cтарение неизбежно. Взросление выборочно.

Весна в Элизий заявилась неожиданно и разом: без предварительных договорённостей, робкого стука в двери и посылания визиток. Вчера ещё грязь на улицах мёрзла, покрытая глянцевой корочкой льда. А уже сегодня с утра небо голубое — ни облачка. В подворотнях ручьи журчали, а на мостовых в каждой луже солнце кувыркалось. К ночи, правда, снова похолодало. Но о жестяной подоконник за стеклом всё рано капало звонко и настойчиво. А в приоткрытую форточку — накурили за день в конторе, да и домовые вдруг решили раскочегарить радиаторы так, что хоть загорай — пробирался деликатный сквозняк, теребящий пышную штору.

Уличный воздух пах талой водой, конским навозом и ожиданием чего-то хорошего, необычного.

И в конторе «Следа» хорошо сделалось, по-домашнему уютно. Никто и не сговаривался, само собой вышло. Верхний свет погасили, оставив гореть только лампу на алексовском столе, да светильник в приёмной. Сбоку старый резной шкаф подсвечивал по-стариковски сварливо бурчащий телефон — Росс, весь день кому-то названивающий, позабыл закрыть дверцу сейфа. И аппарату это категорически не нравилось.