Темный принц - Кристин Фихан

Он отвернулся.

— Я знаю, лучше, если ты будешь рядом. Я не должен был искать убежища в исцеляющей земле. Это слишком отдалило меня от тебя. А Грегори думает только о моей защите.

В зеркале Рейвен увидела, какая боль проступила на его лице.

— В ту минуту, малышка, когда я проснулся от твоего крика, я был все еще в земле и бессилен тебе помочь. Только моя ярость усиливала бурю. По мере того как я прокладывал путь на поверхность, я чувствовал каждый удар ножа и понимал, что подвел тебя. В тот момент, Рейвен, я столкнулся лицом к лицу с чем-то таким безжалостным, свирепым и уродливым внутри себя. Если бы он тебя убил, никто бы не избежал моей мести. Никто.

Он сделал это признание напряженным голосом, вытянувшись как струна.

— Ни карпатцы, ни люди. Я только молюсь, что если когда-нибудь со мной случится нечто подобное, Грегори успеет убить меня.

Рейвен встала перед ним и взяла его лицо в ладони.

— Иногда в горе проявляются качества, которые лучше никому не показывать. Никто не безупречен. Ни я, ни Элеонор, ни даже ты.

Слабая ироничная улыбка тронула его губы.

— Я прожил века, пережил нападения вампиров, войны и предательства. И пока ты не вошла в мою жизнь, я никогда не терял самообладания. Я никогда не имел ничего, чего бы желал так сильно, ничего, что боялся потерять.

Она притянула его голову, целуя в горло, в уголки рта.

— Ты хороший человек, Михаил, — улыбнулась она проказливо, — у тебя просто слишком много власти. Но не волнуйся, я знаю одну американскую девчонку, которая собьет с тебя спесь.

Он засмеялся и расслабился. Подхватил ее на руки и закружил. И, как всегда, сердце у него подпрыгнуло.

Прижимаясь ртом к ее губам, он пересек комнату и опустил Рейвен на кровать.

Она, смеясь, дразнила его.

— Мы не можем заняться этим снова.

Но его тело опустилось на нее, коленом он легко раздвинул ее бедра и прижался к ней.

— Думаю, тебе лучше остаться обнаженной и подождать меня, — прорычал он между ласками.

Она заманчиво приподняла бедра.

— Не уверена, что мы знаем, как это делать в постели.

Эти слова растворились во вздохе наслаждения, поскольку он соединил их тела.

И вновь его рот нашел ее губы, смех смешался со сладким вкусом страсти. Его руки ласкали ее грудь. Столько радости было в ее сердце и сознании. Вся его оставшаяся жизнь будет заполнена ее смехом. Он захохотал от счастья.

Глава 11

Михаил отсутствовал в течение долгих двух часов. За это время Рейвен прошла по дому, осмотрела комнаты. Она любила одиночество и была рада побыть одна и во всем разобраться. Но как бы она ни старалась, так и не смогла понять, кем все-таки стала. Только Михаил помогал ей не терять рассудок. Он постоянно присутствовал в ее сознании, занимал ее мысли, избавлял от всего лишнего, и теперь только он там и был. Его кровь текла в ее венах, его запах она ощущала на своей коже, его метки остались на горле и на груди. Ощущение того, что он обладал ею, присутствовало в каждом ее шаге, в каждом движении ее тела. Рейвен плотнее завернулась в его рубашку. Она знала, что он жив и здоров, поскольку он часто дотрагивался до ее сознания. Она обнаружила, как радостно ей его легкое прикосновение, как страстно она желает его, как разделяет его потребность слиться с ней.

Вздохнув, Рейвен завернулась в длинный теплый плащ с капюшоном. Стены дома вдруг стали давить на нее, словно тюрьма. Ей захотелось выйти на длинную крытую веранду, а ночь, казалось, звала ее по имени. Рейвен взялась за дверную ручку и повернула ее. И сразу ночной воздух обдал ее прохладой и ароматами. Она вышла на веранду, прислонилась к колонне, сделала глубокий вдох. И сразу почувствовала притяжение, зов. Не раздумывая, спустилась по ступенькам и пошла по тропинке.

Ночь шептала и пела, маня ее все дальше в лес. В небе прошелестела сова, из укрытия робко вышли три лани и опустили свои бархатные морды в холодную реку. Рейвен ощутила их радость жизни, их принятие ежедневной борьбы не на жизнь, а на смерть. Она слышала, как в деревьях, словно отливы и приливы, гудит сок. Ее обнаженные ступни, казалось, сами находили мягкую землю, избегая колких веточек и острых камней. Стремительное движение воды, звук ветра — само биение земли взывало к ней.

Завороженная, Рейвен брела без цели, кутаясь в длинный черный плащ Михаила, ее волосы спадали по спине до самых бедер каскадом иссиня-черного шелка. Она казалась неземным существом, в лунном свете ее бледная кожа была почти прозрачной, а большие синие глаза — фиолетовыми. Изредка из-под полы плаща виднелись стройные ноги.

Что-то прокатилось по ее сознанию, встревожив безмятежную красоту ночи. Печаль. Слезы. Рейвен замерла, стараясь понять, где находится, так как до этого шла наугад, словно в прекрасном сне. Она повернулась туда, откуда доносились сильные эмоции, и ноги сами понесли ее. Разум автоматически обрабатывал информацию.

Мужчина. Около двадцати. Неподдельное горе. Гнев на отца, смущение и чувство вины за то, что он приехал слишком поздно. Что-то глубоко в Рейвен откликнулось на все это. Юноша сидел, съежившись, у старого дерева, на самом краю леса. Он подтянул колени и закрыл лицо.

Приблизившись, Рейвен тихо дала знать о своем присутствии. Парень поднял залитое слезами лицо, и его глаза расширились, когда он ее увидел. Он попытался было вскочить на ноги, но Рейвен остановила его.

— Пожалуйста, не вставайте, — тихо сказала она, и ее голос был тихим, как сама ночь. — Я не хотела вас беспокоить. Просто не могла уснуть, вот и вышла пройтись. Хотите, я уйду?

Руди Романов с благоговением смотрел на видение, которое вышло из тумана. Она была не похожа ни на кого, покрытая тайной, как и темный лес вокруг. Слова застряли у него в горле. Неужели причиной ее появления стало его горе? Он едва не поверил в суеверные истории, которые рассказывал ему отец. Истории о вампирах и женщинах из темноты, заманивающих мужчин в смертельную ловушку.

Парень смотрел на нее, словно она была привидением.

— Мне так жаль, — пробормотала она и повернулась, чтобы удалиться.

— Нет! Не уходите. — Он говорил по-английски с сильным акцентом. — Выйдите из тумана на минуту, а то я не могу поверить, что вы есть на самом деле.

Рейвен помнила, что под плащом на ней почти ничего нет, поэтому запахнулась поплотнее.

— С вами все в порядке? Может быть, нужно позвать кого-нибудь? Священника? Или вашу семью?

— Никого нет, больше никого нет. Меня зовут Руди Романов. И вы, должно быть, уже слышали о моих родителях.

Ужасное видение встало перед ней. Она увидела волков, выскочивших из леса, их красные глаза зловеще мерцали; огромного черного волка, возглавившего стаю и набросившегося на Ганса Романова. А в сознании молодого человека она увидела его мать, Хейди, лежавшую на кровати, а пальцы ее мужа сжимались у нее на горле. Какое-то время она не могла дышать. Что пришлось пережить этому парню! Всего за час потерять обоих родителей. Отец-фанатик убил его мать.