Невский романс - Ольга Свириденкова

— Хм! А я кто, по-твоему? Не мужчина, что ли?

— Видишь ли, — смущенно пояснила Полина, — я не имела в виду то, что происходит между нами сейчас. То, что мы делаем сейчас, мне очень нравится. Но ведь дело этим не ограничится!

— Почему же? — невозмутимо возразил Владимир. — Ты что, полагаешь, что я стану тебя к чему-то принуждать? Если ты хочешь, чтобы мы ограничились лишь невинными поцелуями, так тому и быть.

На лице Полины отразилось замешательство, и Владимир понял, что его заявление поставило ее в тупик. Вероятно, Полине и в голову не приходило, что ей предоставят свободу выбора. Торопясь закрепиться на завоеванных позициях, Владимир нежно коснулся губами ее ушка и прошептал:

— Напоминаю, мой ангел, ты всегда можешь сказать мне «нет», если тебе что-то не понравится. Ты ни в чем от меня не зависишь и не обязана подчиняться моим прихотям.

— А ведь верно, — обрадовалась Полина. — Господи, ну какая же я все-таки глупая! Извини, что я наговорила тебе всю эту чепуху. — Она бросила на него виновато-ласкательный взгляд, а затем примирительно погладила по плечу. — Что ж, в таком случае, не пора нам раздеться и лечь в постель?

— Как считаешь нужным, дорогая, — с улыбкой отозвался Владимир. И, запечатлев на ее губах нежный поцелуй, спросил: — Ты разденешься сама, или это сделать мне?

Полина на секунду задумалась.

— Даже не знаю. А ты как хочешь?

— Полагаю, что мне в любом случае придется тебе помочь. — Владимир отступил на шаг и критически оглядел Полину с головы до ног. — Вряд ли ты сумеешь выбраться из платья и корсета самостоятельно.

— Да, правда! — со смехом подтвердила она. — Я еще никогда не раздевалась без помощи горничной. Но сможешь ли ты справиться со столь нелегкой задачей? Ведь раздевание женщины — целая наука!

— Делать нечего, — со вздохом отозвался Владимир. — Придется освоить ее! Только, будь добра, подскажи мне хотя бы, с чего начать.

— Думаю, сначала следует снять с меня платье, — проговорила Полина с уморительно серьезным выражением. — Посмотри: сзади, под вырезом, есть такие неприметные крючки… Нашел?

— Ага, — отозвался Владимир, откидывая ее волосы на грудь и начиная осторожно расстегивать крючки. — Уф, кажется, справился! Что дальше?

— Дальше найди такие же крючки на поясе. Расстегнул? Брось его куда-нибудь. А теперь нужно снять платье через ноги. Сначала верх, куда ты тянешь юбку?!

— Извини, не сообразил, — смущенно пробормотал Владимир. — Видимо, в этом деле требуется чуть больше сноровки.

Он осторожно высвободил из рукавов ее руки. Потом потянул платье вниз, и оное мягким шелестом упало к ногам Полины. Теперь она осталась в корсете и жестко накрахмаленной нижней юбке — таких же сиреневых, как и платье, только более нежного оттенка.

— Знаешь, кто ты? — внезапно сказал Владимир, помогая ей переступить через платье. — Очаровательная Королева фиалок, вот кто! И не только из-за наряда, а еще потому, что у тебя фиалковые глаза.

— Фиалковые глаза? — с легким удивлением переспросила Полина. — Надо же! А я всегда думала, что они голубые.

— Они постоянно меняют цвет. Порой бывают ярко-голубыми, как небо в солнечный день, а порой как-то странно темнеют и становятся похожими на южное море перед штормом. А сегодня они напоминают мне прелестные нежные фиалки.

Полина скептически усмехнулась.

— Ну и мастер же вы, однако, сочинять, мсье Нелидов! Знаете, как польстить романтически настроенной женщине!

— Спасибо на добром слове, — язвительно отозвался он. — Нет, и она еще говорит, что я невыносим! Да это на вас не угодишь, сударыня!

— Не обижайся, — примирительно сказала она. — Ты же не мог знать, что я из романтика превратилась в завзятого циника.

— Ох, и набью я когда-нибудь морду твоему «учителю», — вполголоса пообещал Владимир. — Итак, что у нас дальше?

— Нижняя юбка, а затем корсет.

С юбкой он управился быстро. А вот с корсетом пришлось изрядно повозиться. Стремясь разнообразить процесс развязывания шнуровки, Владимир стал заигрывать с Полиной. Для начала он пробежался пальцами по ее обнаженным ключицам, и, убедившись, что ей это нравится, осыпал их легкими поцелуями. Потом мягко обнял ее за талию и припал губами к шее. Его руки заскользили по ее животу, поднимаясь к упругим холмикам груди…

С губ Полины сорвался протяжный стон, ее голова запрокинулась назад. Не долго думая, Владимир быстро освободил ее грудь от корсета и завладел пленительными округлостями. Их губы слились, затем разомкнулись, и Владимир снова принялся целовать изгибы ее шеи, попутно подразнивая пальцами нежные соски. Полина разнеженно постанывала, розовые бугорки твердели на глазах…

И вдруг она вскрикнула и резко высвободилась из его объятий.

— Зеркало, — промолвила она дрожащим от возмущения голосом. — Зачем ты повернул меня лицом к зеркалу? Ты сделал это нарочно!

— Нарочно? — непонимающе перепросил Владимир.

— Да! Для того, чтобы смотреть на меня в зеркало… Чтобы мне стало неловко, когда я увижу себя в таком положении!

Он, наконец, понял, в чем дело. Вероятно, мерзавец что-то такое с ней проделывал… Глубоко вздохнув, Владимир посмотрел Полине в глаза и спокойно пояснил:

— Ты ошибаешься — я не делал этого нарочно. Я вообще не смотрел в это проклятое зеркало, я смотрел только на тебя. А если тебя так смущают зеркала, я могу их завесить.

— Извини, — огорченно промолвила она, — я ошиблась. Меня в самом деле смущают зеркала, когда я без одежды.

— И напрасно: ты восхитительно сложена, и стесняться тут нечего.

— Ты не так понял…

— Да все я понял! — Он порывисто привлек ее к себе и начал успокаивающе гладить по спине. — Милая моя, неужели ты думаешь, что я способен намеренно тебя обидеть? Ты же дорога мне, как часть моего тела. Ну скажи мне, кто станет причинять боль собственной руке?

Тело Полины утратило напряженность. Слегка отстранившись от Владимира, она признательно улыбнулась ему и сказала:

— Знаешь, чем дольше я с тобой рядом, тем сильнее ты мне нравишься. И, главное — я уже почти не боюсь того, что должно произойти.

— А что нужно сделать, чтобы не боялась совсем? — ласково спросил он. И, не дожидаясь ответа, сказал: — Пройти весь путь до конца, вот что.

Полина согласно кивнула, на секунду опуская глаза. Потом порывисто обняла Владимира и прижалась губами к его рту. Последовал продолжительный поцелуй, такой же упоительно-нежный, как первый, но уже более страстный. Руки Полины снова забрались под рубашку Владимира, и он торопливо сдернул ее с плеч. А потом, не переставая целовать и ласкать Полину, избавил ее от корсета и кружевных панталон.