Мытарь - Андрей Фролов

Андрей подхватил пуховик, перчатки, значок и бумажник. Подумал и выдернул из черной сумки бумажник Яны. Постоял немного, повертел в пальцах фарфоровую балерину. Дыхание истории... Сунул фигурку в штаны, вздохнул, отгоняя воспоминания. Спрятал обрез в дутом рукаве куртки и решительно вышел из комнаты, на ходу натягивая шапку.

– В куртке не поедешь, может быть, шумно.

– Да ладно, не сильно-то и хотел. Своим ходом все равно быстрее...

По служебной лестнице спустился вниз, торопливо, только со второй попытки, набрав код. Ни слуг, ни гостей. Вышел в холл и едва не остановился в проходе, неожиданно обнаружив там охранника. Демонстративно не обращая внимания на подозрительные взгляды сидящего на пуфе у входной двери здоровяка, двинулся дальше. Автомата у охранника не было, видать, один из приезжих... А эти полицейского не знают. За садовника примет, и ладно. Гонзо шустро пробирался вдоль стены, став как бы даже серее. Андрей толкнул тяжелую створку входной двери, уже собираясь выйти на улицу, как вдруг властный и до отвращения чеканный голос внезапно остановил его на полпути.

– Собираемся прогуляться? – непринужденно поинтересовался капитан Шелест, выходя из-под парадной лестницы и раскуривая папиросу. Андрей некстати вспомнил, что забыл забрать из комнаты сигареты. Обернулся, отпуская металл дверной ручки. – Развеять, так сказать, грусть по ушедшей безвременно подруге, да? Или повторить ее подвиг?

Таких, как Шелест, во все времена вызывали на дуэли. Или ловили толпой в переулке, ломая ноги палками. Или душили во сне. Но только у Андрея не было ни возможности лицезреть спящего капитана, ни толпы с дубьем, да и дуэлировать он не умел. Кроме того, прекрасно понимал, что во все времена такие, как Шелест, могли запросто выигрывать дуэль за дуэлью или в одиночку раскидать в подворотне толпу. Отдавая себе отчет в собственной мощи, на своем поле Шелест выигрывал автоматически. Андрей скосил на приближающегося офицера глаза. Сидящий в двух шагах охранник не изменился в лице, таких в чужие дела не лезть специально натаскивают.

Шелест подошел поближе, очевидно раздосадованный, что ковер не может придать его сапогам нужного стука подков. Как всегда холеный и надменный, одетый словно на парад, на этот раз лишь без фуражки. Андрей сунул руку в глубь куртки, пряча ее в рукав с обрезом. Поежился, словно от холода, и невзначай приподнял пуховик на плечах, прячась от мнимой прохлады. Шелест наклонился (бахрома эполета красиво качнулась вперед) и пригладил ладонью едва заметный ежик светлых волос, сострадательно хмуря брови и выдыхая в лицо Андрею облако папиросного дыма. Ну как же ему везет на капитанов...

– Чем ты расстроен, полицейский? Что-то случилось? Поделись со мной своим горем! – Лешик пальцем качнул стальной аксельбант. – Мы же становимся давними знакомцами, правда? Почти друзьями...

На лестнице неожиданно и бесшумно появилась Валерия. Девушка переоделась, заменив шерстяную юбку на плотные штаны, и набросила куртку. Шелест не обернулся, стоя к лестнице спиной. Медленно опустив широкую спортивную сумку на ступени, Валерия обреченно рассматривала разговаривающих внизу мужчин. Она не пошла в гараж, услышала разговор и пришла с печалью наблюдать, как рушится выстроенный заговорщиками план. И то, что она видела, выражение лица Андрея, его позу и глаза, ей совершенно не нравилось. Уходим как можно тише, так он сказал, да? Лишь уткнувшийся в журнал охранник и окруженный папиросным дымом капитан ничего до сих пор не замечали. Андрей положил пальцы на спусковые крючки и обернулся к Валерии.

– Мы готовы? – просто спросил он.

– Да, – просто ответила она.

– А ведь это здорово, Шелест, что я тебя сейчас встретил, – Андрей нехорошо улыбнулся, – очень здорово, гнида, а то бы потом всю жизнь мучился – искал!

Офицер нахмурился, озадаченно прищурился, оборачиваясь к наконец замеченной на лестнице Валерии. И открыл было рот в попытке материализовать догадку в слова, но разговаривать больше капитан Алексей Шелест был не в состоянии. Приподняв стволы обреза вместе с рукавом куртки почти на высоту капитанского лица, Андрей щелкнул правым курком и нажал на спуск.

Вспышка разорвала бок пуховика, обжигая ребра и руку, а капитан Шелест, так и не донесший руку к кобуре на поясе, уже валился на ковер, обильно украсив холл особняка красным. Охранник, от неожиданности опешивший, изумленно смотрел на падение внезапно ставшего безголовым капитана, слишком медленно пряча руку за отворотом пиджака. А Андрей выдернул обрез из рваной дыры в куртке, взвел второй курок и, практически не целясь, выстрелил тому в грудь. Обрез хлопнул, холл заволокло дымом, и охранник с хрипом отвалился на ковер, роняя пуф. Полицейский обернулся к Валерии:

– Бежим!

Они рванулись в дверь – сначала она, следом Андрей, на бегу перезаряжающий оружие. Заметивший вначале невесту хозяина, а уже потом чужого мужика с горящими глазами, охранник, появившийся из-за подъезда, вообще понять ничего не успел.

– Внимание, слева! – сказал Гонзо.

Захлопывая стволы, Андрей без остановки, по инерции, вскинул оружие и выстрелил. Вышло в лицо. В упор. А заряд оказался дробовым...

Валерия замерла, изо всех сил пытаясь справиться с шоком, когда упавший на колени у самых ее ног охранник без передней части головы медленно, словно огромный ломоть мяса, повалился вперед, едва не коснувшись пальцами сапога. Андрей подхватил девушку за руку, увлекая к машинам и широким дверям подземного гаража, но Валерия вырвалась, за разорванный рукав неожиданно потащив в совершенно другую сторону.

– Но гаражи?!

– Сюда!

С автомобильной стоянки перед домом зажгли фонарь. Кто-то закричал, щелкнул затвор автомата.

– Бей ниже и левее фонаря, – скорректировал Гонзо, и в ночи снова хлопнул обрез. Яна была бы в восторге – ни одной осечки. Человек заверещал, фонарь ринулся вниз, расчертив темноту причудливым зигзагом, и разбился, на стоянке заработала сигнализация нескольких автомобилей.

В доме начали зажигаться огни, раздались крики, топот ног. В ночи залаяли псы.

Андрей задержался, отбрасывая обрез. Воротов поймет. Он умный. И это срубит его не хуже прямого удара в лицо. Наклонился, снимая с изувеченного картечью охранника «беретту». Рванулся за Валерией, убегающей в самую глубину парка. Куда она его ведет?

– Собака, на десять часов! – Гонзо, как верный поводырь, не отрывался от ноги напарника, не давая дремать. Тот сбросил предохранитель автомата и, поймав в прицел размытую в оконном свете быстро приближающуюся тень, дал короткую очередь. Зверь завопил, споткнулся, переворачиваясь через голову, и упал, судорожно пытаясь вскочить. Андрей побежал дальше, еще одной короткой очередью с ходу добивая собаку.

– Быстрее, сюда! – Валерия уже была в конце северной аллеи.

Из дома выбегали люди, слышались крики, снова ожили прожектора, и вслед беглецам понеслись первые пули. Андрей пригнулся, не оборачиваясь, выстрелил несколько раз назад и прыгнул в кусты.

– Собака, на полдень!

Андрей вскинул оружие, окаменев от ужаса, когда мимо замершей столбом Валерии в его сторону пронесся здоровенный алабай. Хозяйку не тронул... Собака нашла свою смерть на бегу, отнюдь не быструю, мучительную – такие псы умирают долго. Пропахала асфальт аллеи мордой и задергалась в конвульсиях, жалобно и зло рыча. Костин, стараясь не выходить на освещенную прожекторами территорию, по живым изгородям двигался дальше, за удаляющейся в темноте девушкой.

– Это же к вертолету?! – осознал Андрей, выбегая из кустов на открытое место. За спиной стреляли из автоматов, бежали вслед, кто-то заводил мотор машины.

– Ну да! Быстрее, Андрей!

– Я не умею водить такую модель! – Он упал на колено, развернулся и растерял отлично различимые на фоне освещенного особняка два бегущих силуэта. – Что ты задумала?

– Быстрее! Я умею. В этом доме я многому научилась... – Девушка уже была на взлетной площадке и открывала машину. – Прикрой нас!

– Гонзо – в вертолет. – Андрей, пятясь, тоже достиг площадки, переключился на одиночный огонь и продолжил отстреливать силуэты. Еще через пару раненых охрана наконец поняла, что к чему, и залегла за кустами, продолжая поливать взлетную площадку огнем.

Из дома на освещенный подъезд высыпали японцы. Они страшно и бестолково верещали на своем языке, а спешащий за ними следом переводчик надрывался, во всю глотку наседая на игнорирующих его охранников.

– Не попадите в вертолет! Ради Бога, не попадите в вертолет! Кто тут старший?! Кто приказал стрелять?!

Лопасти машины начали медленно раскручиваться над головой Андрея, быстрее, быстрее, прижимая к земле коротко остриженную, устойчивую к сибирским морозам траву. Андрей выстрелил, еще, а потом правое плечо вдруг лопнуло от боли, заставляя выронить автомат на бетон. Он отшатнулся к вертолету, сползая по холодному черному борту.