Бог из машины - Людмила Астахова

– Именно. Конри даже не слишком интересовала сама тетрадка, которую потерял Удэйн. Князь послал меня за бумагами, Конри – за мальчишкой. И я, как всегда, оказалась между двух огней, – она пожала плечами. – Хотя я уже привыкла. А насчет Удэйна ты зря смеешься, Джойн. Он – хороший ролфи. Настоящий.

– Не обижайся, – улыбнулась графиня Янамари. – Но я еще помню его настоящим диллайн. Почти настоящим. Интересно, а как же ты сделала из него ролфи?

– Не я! – рассмеялась Грэйн. – Локка! Только ей такое под силу.

История преображения тива Удаза в вольном изложении эрны Кэдвен оказалась захватывающей, но короткой. Некоторые подробности Грэйн пересказывать не стала. Когти Локки, да с какой радостью она вообще забыла бы навсегда эти самые «подробности»! Особенно теперь, когда при каждом взгляде на названую сестрицу вспоминается ее сородич, тот, который с косами. Больше не Про́клятый Джэйфф Элир. Поймет ли он когда-нибудь?.. Впрочем, неважно, неважно! Главное, что останется жив. Теперь уже совершенно точно. Все остальное – такие пустяки…

«Ты недоговариваешь, сестра моя Грэйн! Скрытничаешь, причем неумело».

– Локка может – это верно. Если уж богиня положила глаз на смертного… А кстати, зачем тебе Тиглат?

Наобум спросила и угадала.

– Тиглат… – задумчиво протянула Грэйн и все-таки решила кое-что объяснить – вдруг шуриа удовлетворится этим и отстанет, прекратит расспросы: – Тиглат пришелся кстати. Ты ведь помнишь Холдейра? Того ролфи, которого отдал мне Джэйфф тогда, на Шанте? Это был неплохой подарок, но, как говорят у нас на Ролэнси: дар требует ответа! И если у меня появилась возможность взять господина Тиглата, перевязать его черно-зеленой ленточкой и отослать на Тэлэйт, чтобы наши любезные кузены, – она изобразила шутливый полупоклон в сторону Джойн, – сами наказали своего злодея, неужели я упущу такой шанс?

– Почему-то мне кажется, что сделать Джэйффу подарок можно более приятным способом – самой поехать на Шанту. И, если тебе нравятся ленточки в патриотических цветах, то завязать таковую на поясе. Элир обрадуется.

«Очень обрадуется! – мысленно съязвила Грэйн. – Так уж обрадуется – сама приехала и уже с готовой удавкой на шее. Тут-то он мне эту ленточку и затянет!» Ролфийка нахмурилась и отвернулась. Откровенничать не хотелось, но куда денешься?

– Я вряд ли когда-нибудь еще приеду на Шанту.

– Это еще почему?

Грэйн молчала, угрюмо выставив челюсть, хотя прекрасно понимала, что с Джойн это не поможет. Этой хитрохвостой бестии совершенно невозможно врать! И отмолчаться, словно на допросе, тоже не получится.

Смутное подозрение Джоны окрепло и превратилось в уверенность.

– Грэйн эрн Кэдвен! Немедленно признавайся, что ты натворила?

«Ах, ты ж… ролфи!»

– Я не поеду на Тэлэйт, потому что не хочу, чтобы Джэйфф меня зарезал, – сдалась наконец ролфийка и отрубила, взмахнув рукой, пытаясь пресечь дальнейшие расспросы: – Вот и все.

– Грэйн, он тебя любит и никогда не зарежет. Расстались вы без ссор. Так что же случилось с тех пор, как ты уплыла с Шанты на «Меллинтан»?

Отсутствием логики шуриа не страдают. Когда хотят, естественно. А еще они приставучие и дотошные, если решили, что должны непременно узнать правду.

Эрна Кэдвен хмурилась и сопела, но ведь от шуриа так просто не отделаешься. И если уж начала сознаваться, так надобно договаривать до конца.

– Я его… выкупила, – выдавила ролфийка. – Он больше не Про́клятый. Вот что я сделала с ним, Джойн.

– Ты что? Ты… выкупила? Джэйффа?

Никто не может! Никто! Никогда! Ни герои, ни колдуны, ни шаманы. Правда, никто из них не был ролфийкой и Посвященной. Да в голову никому не могло прийти, что у смертной получится… Великие Духи! Язык не поворачивался назвать чудо выкупом. Джойана Алейя словно перенеслась на четыре года назад, на старую баржу, плывущую по Лиридоне, когда впервые узрела эрну Кэдвен. Не подменили же Грэйн? Вроде бы – нет. Те же высокие скулы, упрямо сжатые губы и прищур характерный такой.

– Как? Как ты это сделала? Ты уверена, что он больше не Про́клятый? Ты точно знаеш-ш-ш-шь?

Схватила за руки, тряхнула, зашипела, не в силах сдержать чувств.

– Говори, эрна! Говори!

Говорить… А как? Как объяснить то, что и сама не понимаешь? Грэйн так старательно пыталась не думать о том, что же на самом деле произошло в сторожке на островке посреди ничейных приграничных болот, что теперь растерялась. Она действительно не понимала до конца, что именно сделала тогда Локка, да и Локка ли это сделала? Была ли Грэйн первой, кто потребовал у богов такой платы за свою… Душу? Суть? Свободную волю? Мысли ролфийки разбегались и вязли в болоте слов, ни одно из которых не подходило, чтобы объяснить – как?

– Я знаю точно. Это Локка… – Грэйн затрясла головой, отчаявшись найти те самые верные слова. Но, может, Джойн поймет хоть что-нибудь из ее сбивчивого бормотания? – Огненная… она хотела Удаза, ей нужно было, чтобы я стала чашей для Ее огня, чтобы впустила ее, отказалась от себя. А боги не могут такого просить у смертных. Она хотела невозможного и сказала мне назначить любую цену… вот я и назначила. – Ролфийка сжала кулаки и выпалила яростно: – Я подумала: лучше мне никогда не ступать на землю Тэлэйт, чем вернуться туда однажды и найти давно остывший погребальный костер! И, пока я волчицей бегала со сворой Маар-Кейл, Локка превратила Удаза в Удэйна – и расплатилась. Мужчину за мужчину, жизнь за жизнь. Все оказалось очень просто.

– Мужчину за мужчину, значит…

Момент требовал осмысления. Не так часто над древней страшной тайной приоткрывается завеса, причем так неожиданно.

А что странного-то? Женщина выкупила своего мужчину, выкупила у Внезапной Смерти. Как там сказано в их трактате «О ролфийских женах»? Что-то вроде: «и если понадобится, на себе вынести мужа с поля боя, не потеряв ни меча, ни щита, ни доспеха его». Так, кажется? Джона еще хихикала, мол, хорошо хоть, коня на себе не нужно выносить.

– Стало быть, можно… Великие Духи! Грэйн, я даже не знаю, что сказать… – всхлипнула Джона. – Спасибо! Спасибо за Джэйффа.

А она сама? Разве не потащила бы на себе, выдайся такой уникальный шанс, всех своих мужчин – Бранда, Аластара и мальчишек? Взвалила бы на спину и ни меча, ни щита не потеряла бы.

– Он тебя не прирежет, конечно, – улыбнулась шуриа. – Впрочем, я не рискну предположить, как Элир отнесся к твоему дару. Но… пусть он живет.

«Глупая злая волчица, зря ты надеешься, будто судьба и богиня развели вас с рилиндаром навсегда. Вы обязательно встретитесь снова, – твердила мысленно Джона. – Нет, не так! Вы с Джэйффом обязательно, непременно встретитесь, чтобы не расставаться никогда! Хитрая, но романтичная змея отчаянно желает, чтобы так однажды случилось. Змеи тоже желают волкам добра и счастья… хм… иногда».