Земля: долгий путь вокруг - Юэн Макгрегор

— Я упал. И очень неудачно, — раздался вдруг голос Клаудио по рации. Он говорил так спокойно, что я сразу понял, насколько все серьезно. «Вот дерьмо, — подумал я, — плохо дело».

— На какой бок? На какой бок упал мотоцикл? — воскликнул Чарли. И тут же поправился: —…То есть я хотел спросить, ты сильно ушибся?

— Все-таки догадался поинтересоваться? — прошипел я, возмущенный тем, что Чарли больше беспокоился о мотоцикле Клаудио, нежели о его здоровье.

Мы развернулись и поехали назад в гору, где обнаружили, что мотоцикл Клаудио лежит на боку, а сам он стоит рядом, с совершенно убитым видом. Правым кофром он зацепился за скалу, из-за чего мотоцикл закрутило, и Клаудио, потеряв равновесие, свалился как раз на треснувший левый бок. Чарли спрыгнул с мотоцикла.

— Ну блин! Неужели нельзя было ехать поосторожнее… — принялся он отчитывать Клаудио. — Ведь сколько раз тебя предупреждали. — Чарли стоял над мотоциклом Клаудио, укоризненно качая головой. — Впрочем, чего уж теперь говорить. Что сделано, то сделано. С целой стороны просто сорвало кофр. А вот поврежденная выглядит еще хуже, а это хреново.

Клаудио, падавший значительно реже Чарли и меня, сокрушенно стоял у мотоцикла.

— Ладно хоть с тобой все в порядке, — продолжал Чарли. — Но впредь уж будь любезен держаться кого-то из нас и просто ехать за нами. Лады?

— Лады, — отозвался Клаудио.

— У нас больше опыта езды по такому гравию и…

— Да, конечно… — согласился Клаудио, склонив голову, словно провинившийся школьник перед строгим учителем.

— …и так мы сможем показать тебе самый легкий маршрут, который, спешу заметить, отнюдь не всегда самый ровный.

— Простите.

— Впрочем, очень милое местечко для аварии. Красота какая, а?

— Ребята, ну простите, пожалуйста!

— Да хватит извиняться, — вмешался я. — Ты сам-то в порядке? Вот что главное. Сильно ушибся?

— Да со мной-то все нормально. А вот мотоцикл я угробил.

Чарли обсудил ситуацию по телефону с Говардом, сотрудником представительства BMW в Англии. Затем он показал на раму фирмы «Touratech» на мотоцикле Клаудио и сказал:

— Хуже всего, Клаудио, что эта трещина такая огромная. Говард уверяет, что нельзя ехать дальше, пока мы все не починим.

Та часть рамы, которая до этого была просто треснувшей, теперь развалилась пополам. Говард посоветовал как-нибудь ее перевязать и добраться до ближайшего города, а там сварить. В «пампасах», сказал он, частенько попадаются очень квалифицированные сварщики, ибо большинство машин там весьма старые, так что они постоянно оттачивают свое мастерство.

— Говард еще что-нибудь сказал?

— Велел нам не падать духом из-за этого. Посоветовал побольше улыбаться. Просто посмотреть друг на друга и улыбнуться.

Я принялся колотить по кофру Клаудио, чтобы выправить его, Чарли тем временем стал ваять халтуру, хуже которой и представить невозможно: при помощи примерно сорока соединительных тросов и двух монтажных лопаток соорудил вдоль разлома нечто наподобие бандажа. Меня поразило, что он просто взял и сделал это — уверенно, без лишних слов. Закончив, он отступил назад и полюбовался на дело рук своих.

— По идее, должно держать, — изрек Чарли, — если повезет. — Это выглядело как произведение искусства.

Мы тронулись вниз. И снова было чрезвычайно сложно ехать. К полудню, страшно расстроенный тем, что мы почти не продвигаемся, я погрузился в мрачнейшее настроение, усугублявшееся перспективой провести целый день без еды. Наконец, спустя полтора дня после того, как начали объезд разлившейся реки, мы вернулись на главную дорогу. По приличной дороге ехать было легче, однако я следовал в хвосте, и пыли было столько, что следующие несколько часов я только и глотал грязь, отбрасываемую мотоциклами Клаудио и Чарли. Поднимаясь на третий перевал за день, я изо всех сил старался не заснуть, к тому же мне надоело тащить часть оборудования Клаудио, которое настолько утяжелило мой мотоцикл, что я едва мог им управлять. Объезжать на нем теперь камни было все равно, что управлять китом.

Мы добрались до вершины перевала и остановились. Я тут же набросился на Чарли, выговаривая ему за тучи поднимаемой им пыли, слишком быструю езду и десяток других огрехов — на самом деле все было не так уж страшно, но я находился просто в скверном настроении. Потом я отошел в сторону, уселся на камень на склоне горы и обвел взглядом местность. Я просто не поверил своим глазам. Красота совершенно неописуемая!

Я увидел, как дорога, по которой мы ехали, петляет по дну долины и зигзагом поднимается на гору вдали. Я закрыл глаза и просидел так минут пять, вдыхая горный ветер, дувший мне прямо в лицо. Время от времени я открывал глаза, вновь оглядывал этот великолепный пейзаж, опять закрывал глаза, подставляя лицо ветру, а затем смотрел снова. И при этом неизменно восхищался так же, как и в самый первый раз. От плохого настроения не осталось и следа. Я извинился перед Чарли, и мы вновь тронулись в путь, трясясь по склону горы и долине. Через несколько часов нас обогнали двое на захудалом русском мотоцикле, который, тем не менее, двигался значительно быстрее наших. Затем я поднял глаза и увидел небольшой русский внедорожник с прицепом, перемещавшийся параллельно нам. Как ни странно, он не подпрыгивал и не поднимал за собой облако пыли. И тут до меня дошло: да он же едет по дороге. А я уж и забыл, что они существуют.

Я был уверен, что мы будем ехать по гравию и песку до самого Улан-Батора. Мир тут же вновь засиял красками.

Чарли: Мы прибыли в Улаангом, открытый всем ветрам городишко с несколькими тысячами жителей, и остановились у полицейского участка. Халтура на раме Клаудио еще держалась, но все равно требовалась сварка. Мы уже знали, что большинство монголов имеют привычку поначалу общаться с совершенно непроницаемыми лицами. И этот раз тоже не стал исключением. Не знаю, насколько они нас поняли, но, кажется, на языке жестов все-таки удалось объяснить им, что нам нужно. Неожиданно один из них выступил вперед, запрыгнул на мотоцикл и знаком велел нам следовать за ним. Он привел нас в мастерскую на перекрестке двух пыльных улиц. Сварочный аппарат был весь помят, покрыт ржавчиной и издавал тревожный гул, однако выбирать не приходилось.

— Рискнем? — спросил я.

— Конечно. Он же сварщик, разве нет? — отозвался Юэн. — У него есть сварочные пруты и маска.

Переодеваясь на ходу в поношенный халат, сварщик разглядывал мотоцикл Клаудио, а я снова связался по телефону с Говардом. Наше появление привлекло толпу местных — все хотели посмотреть на мотоциклы и узнать, что происходит.