Увядание - Лорен Де Стефано

У нее на лбу выступила испарина, словно разыгранная сценка далась ей с большим трудом. Но в руках, словно ценный приз, она держит зажигалку.

– И что ты будешь с ней делать? – спрашиваю я.

– Принеси мне одну из твоих свечек. Я собираюсь поджечь гостиную, – говорит она таким тоном, будто речь идет о чем-то само собой разумеющемся.

– Что, прости?

– Когда Комендант Линден, Распорядитель Вон и слуги услышат вой пожарной сигнализации, они все тут же примчатся сюда, чтобы выяснить, в чем дело. У тебя появится шанс пробраться в подвал.

Не самый безумный план из возможных, настаивает Дженна, если вспомнить мои игры со смертью на площадке для мини-гольфа. Прошу ее подождать, пока я не вставлю зеленые линзы.

– Может, с ними меня не узнают, – объясняю я.

Даже те слуги, которые меня ни разу не видели, хоть что-то да обо мне знают. Рейн. Самая хорошая из троих. Не жалуется. С необычными глазами.

На Дженну моя хитрость производит большое впечатление.

– Поищи там костюм химической защиты, – советует она. – В нем тебя точно не узнают. Посмотри в лабораториях.

Я умалчиваю о том, что одна лишь мысль о посещении этих темных комнат приводит меня в неописуемый ужас. Ограничившись кивком, протягиваю ей одну из лавандовых свечек, которые должны помочь мне бороться с бессонницей.

– Оставайся здесь, – говорит она. – Когда сработает сигнализация, постарайся не попасться никому на глаза.

Улыбнувшись, Дженна пружинистой походкой направляется вниз по коридору. Похоже, ей давно хотелось здесь что-нибудь поджечь.

Несколько секунд спустя раздается оглушительный рев сирены. На потолке вспыхивают лампочки. Из комнаты напротив слышится детский крик. В коридор выбегает Сесилия, прижимая руки к ушам. Двери лифта открываются – прибыли слуги. Вон с Линденом появляются чуть позже, когда дым из гостиной уже валит клубами. С нашего этажа нет выхода ни на одну лестницу, и меня всегда интересовало, что было бы с нами в случае пожара. Зная Вона, могу предположить, что нам дали бы погибнуть, а наши места заняли бы новые девушки.

Улизнуть оказывается легко. Моя магнитная карта имеет ограничения, и доступа в подвал у меня нет, так что я нажимаю на аварийную кнопку. В творящейся на этаже сумятице, подстегиваемой надрывающейся сигнализацией, это остается незамеченным. Двери лифта раздвигаются. Подвал. Здесь нет ни одного окна и так тихо, что кровь стынет в жилах. Не вижу никаких следов сигнализации, на потолке флегматично мигают лампочки.

Зеленоглазая и пока никем не замеченная, иду, спотыкаясь, по коридору и шепотом зову Габриеля по имени. В поисках костюма химзащиты заглядываю в кладовую. Она ими буквально забита. Выбираю один и натягиваю его поверх одежды. Внутри резко, удушающе пахнет химией. Дышу глубоко. Смотровое окошко костюма быстро запотевает. Я словно вижу наяву кошмарный сон. Мне снится, что меня похоронили заживо.

– Габриель! – шепчу я снова и снова со все возрастающим отчаянием.

Мне так хочется верить, что мы можем столкнуться в любую секунду или я поверну за угол и увижу его там, протирающего полы или раскладывающего припасы по полкам. Я в сотый раз твержу себе, что за эти двери мне заглядывать не придется, как вдруг слышу его голос. По крайней мере, мне кажется, что слышу. Костюм очень плотный, да и шум моего собственного дыхания почти заглушает все внешние звуки.

Что-то касается моего плеча, и я вздрагиваю от неожиданности.

– Рейн?

Он резким движением разворачивает меня к себе. Габриель. В целости и сохранности. Не лежащий на операционном столе в бессознательном состоянии. Не избитый до полусмерти. Живой. Он не умер. Умер. Это слово звенит в моей голове, как все сигнализации вместе взятые. Внезапно понимаю, чего именно боялась больше всего. Бросаюсь ему на шею. Объятие у меня выходит несколько неуклюжим, мешает шлем, но мне все равно. Главное, я оказалась в кольце его сильных рук, остальное – пустяки.

Он снимает с меня шлем, и в уши врываются звуки окружающего мира. Его негромкий смех. Стук упавшего на пол шлема.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Габриель, прижимая меня к себе.

– Я думала, ты умер, – бормочу я, уткнувшись носом в его рубашку. – Думала, умер. Думала, умер.

Эти слова оказывают на меня успокаивающее действие. Озвучив главную причину своих тревог, осознав, что все хорошо, я чувствую, как страх меня оставляет. Габриель проводит рукой вверх по моей спине, касается волос, обхватывает ладонью затылок и замирает. Время словно останавливается.

Разжав объятия, он убирает волосы с моих глаз и смотрит на меня долгим внимательным взглядом.

– Что с тобой случилось?

– Ты о чем? Я в полном порядке.

– Твои глаза.

– Цветные линзы. Чтобы не узнали, если натолкнусь на кого-нибудь незнакомого и… А сам-то ты как? – вскрикиваю я, опомнившись. – Я так давно тебя не видела!

Он прижимает палец к моим губам, призывая к молчанию, и заводит меня в одну из этих ужасных темных комнат. Страшнее них места нет. Но Габриель рядом, а значит, все будет хорошо. Свет он не включает. Чувствую холодный металлический запах. Слышу, как капли воды с мерным стуком разбиваются о твердую поверхность. Я держу Габриеля за руки, стараясь различить в кромешной темноте его силуэт.

– Послушай, – говорит он вполголоса. – Тебе нельзя здесь находиться. Распорядителю обо всем известно. Он знает и о нашем поцелуе, и о том, что ты хотела сбежать. Если он застанет нас вдвоем, мне конец.

– Он тебя выгонит?

– Не знаю. Но что-то подсказывает мне, что дело не обойдется без большого мешка из черного пластика.

Ну конечно. Надо же было такое сморозить! Никто не уходит отсюда живым. Вообще-то я не уверена, что хоть кому-нибудь удается выбраться отсюда даже после смерти. Вону постоянно нужны тела для вскрытия. Не об этом ли Дженна пыталась меня предупредить? Так и вижу свои глаза в стеклянной банке на полке одного из медицинских кабинетов Вона. Сжимаю губы, борясь с подступившей к горлу тошнотой. Очень возможно, что я попалась в его ловушку. Уж больно это все подозрительно: дать мне ключ от лифта, спрятать Габриеля в подвале, зная, что я наверняка буду его здесь искать. Вдруг он сейчас прячется поблизости, сгорая от нетерпения запереть меня в одной из своих пыточных? От этой мысли сердце заходится в бешеном ритме, стучит в висках, но присутствие Габриеля помогает мне пересилить страхи. Я бы не смогла жить дальше, если бы так и не попробовала его найти.

– Но откуда? – удивляюсь я. – Откуда он об этом узнал?

– Не знаю, но он не должен видеть нас вместе. Рейн, это небезопасно.