Cosa Nostra история сицилийской мафии - Дикки Джон

Казалось, с падением сепаратизма Джулиано стал политическим сиротой. Тучи сгустились над ним в 1946 году, когда государство, наконец, взялось за бандитов, а мафия начала избавляться от закоренелых преступников, которым она еще недавно оказывала покровительство. Одного за другим бандитов либо убивали, либо арестовывали. Зачастую аресты производились благодаря контактам, существовавшим между полицией и мафиози.

Как это часто бывало в прошлом, пролегла незримая черта, разделявшая бандитов, которых можно было приносить в жертву, и мафиози, которые держались поближе к политической власти. Полиция обнаружила, что некоторые из бандитских главарей уже мертвы, но имена их убийц так и остались неизвестными. В селениях Западной Сицилии мафия вновь выступала в роли силы «правопорядка».

Со свойственной ему рисовкой Джулиано громогласно ответил на этот вызов, объявив, что он назначил вознаграждение за голову министра внутренних дел. Но чтобы рассчитывать на помилование в будущем, когда политическая обстановка на Сицилии станет стабильнее, он должен был найти новых политических друзей. Он решил предложить свои услуги тем, кто боролся против коммунизма. Через одного американского журналиста он отправил письмо президенту Трумэну, в котором жаловался на «нестерпимый лай коммунистических собак» и объявлял о своем участии в борьбе с «красной угрозой». Результаты состоявшихся в апреле 1947 года выборов нового состава регионального собрания Сицилии ошеломили Джулиано, как, впрочем, и многих других. Сокрушительной победы на этих выборах добились левые партии, объединившиеся в Народный блок. Они получили почти 30 процентов голосов и стали самым крупным политическим объединением в собрании. Это событие подтолкнуло самозваного «короля Монтель-пре» совершить самое постыдное из всех его преступлений.

В памяти итальянцев имя Сальваторе Джулиано будет всегда связано с местечком Портелла делла Джинестра. Похоже, что сегодня нигде на Сицилии нет более мрачного и пропитанного насилием места, чем этот участок открытого пространства, расположенный в конце долины, которая протянулась от Пиана дельи Альбанези д Сан-Джузеппе Ято. Именно там собрались крестьяне, чтобы отпраздновать первое мая 1947 года. По-праздничному одетые люди съехались со всей округи, чтобы попеть песни и потанцевать. Их ослы и телеги были украшены знаменами и лентами. Они собирались отпраздновать восстановление свободы, ставшее возможным после падения фашизма.

В 10:15 утра из моря красных флагов поднялась фигура секретаря Народного блока из Пиана дельи Альбанези, который собирался произнести вступительную речь. Его слова заглушили громкие хлопки. Сначала многие подумали, что это фейерверк, сюрприз от организаторов праздника. Но пули, выпущенные людьми Джулиано, стали находить свои цели. В течение десяти минут продолжался автоматный огонь со склонов окружающих долину холмов. В результате погибло одиннадцать человек, среди которых оказались пятнадцатилетний Серафино Ласкари, двенадцатилетний Джованни Грифо, а также Джузеппе Ди Маджио и Винченцо Ла Фата, которым было по семь лет. Тридцать три человека получили ранения, в том числе и тринадцатилетняя девочка, которой пулей оторвало челюсть.

Это массовое убийство произвело неизгладимое впечатление на местных жителей. Когда Франческо Рози приехал снимать эпизод бойни в Портелла делла Джинестра, он попросил тысячу крестьян вспомнить и точно воспроизвести то, через что они сами, их друзья и родственники прошли четырнадцать лет тому назад. Развернувшиеся в дальнейшем события практически вышли из-под контроля режиссера. Когда раздались звуки, имитирующие стрельбу, толпа пришла в ужас и в панике опрокинула одну из камер. Женщины в отчаянии рыдали и молились. Мужчины бросались на землю и бились в агонии. Одна пожилая, одетая во все черное женщина встала перед камерой и безостановочно повторяла один и тот же вопрос: «Где мои дети?» Двое ее сыновей погибли от рук Джулиано и его бандитов.

Несмотря на гнев, который вызвали в обществе известия о бойне в Портелла делла Джинестра, «Король Монтельпре» в течение последующих трех лет оставался на свободе. Послеэтого массовогоубийства горячая лава социальной напряженности, которой отличалась послевоенная Сицилия, стала медленно застывать, превращаясь в новый политический ландшафт, главной частью которого становились христианские демократы. Именно эти политические перемены, а не ярость и скорбь, вызванные деяниями Джулиано, постепенно превращали его в рудимент, анахронизм. Победы христианских демократов на выборах постепенно избавляли от необходимости использовать окровавленный меч антикоммунистического террора, которым размахивал «последний бандит».

Джулиано продолжал нападать на активистов крестьянского движения, но члены его банды постепенно попадали в руки властей — часто благодаря информации, поступавшей от мафии. В то же самое время становилось все сложнее понять смысл действий Джулиано. Летом 1948 года он убил пятерых мафиози, в том числе босса группировки Партинико. До сих пор неизвестно, зачем он это сделал. Не случайно многие убеждены в том, что именно это событие окончательно определило дальнейшую судьбу Джулиано. Тем не менее, спустя год он все еще обладал достаточной силой, чтобы убить шестерых карабинеров, которым устроили засаду в Белло-лампо, совсем рядом с Палермо.

Все это время расследование массового убийства в Портелла делла Джинестра продвигалось с трудом, преодолевая нагромождения домыслов, суть которых сводилась к тому, что кто-то (возможно, министр внутренних дел) приказал Джулиано устроить эту бойню. Сам бандит написал открытое письмо, в котором взял на себя всю ответственность за совершенные убийства и опроверг предположение, что за ним кто-то стоял. Он утверждал, что его люди должны были стрелять поверх голов собравшихся и что гибель крестьян — результат ошибки. В качестве доказательства того, что произошел несчастный случай, он привел тот факт, что погибли не только взрослые, но и дети: «По-вашему, у меня камень вместо сердца?» Восемьсот гильз, обнаруженных на месте преступления, сами по себе недвусмысленно опровергают циничную ложь Джулиано.

Выступая с речью в Портелла делла Джинестра, посвященной второй годовщине массового убийства, лидер сицилийских коммунистов Джироламо Ли Каузи, уцелевший после взрыва гранаты в Виллальбе и ставший сенатором, публично призвал Джулиано назвать имена виновных. Это заявление привело к весьма необычной открытой дискуссии между двумя лидерами. Ли Каузи получил от главаря бандитов письменный ответ: «Только люди без стыда и совести выдают имена. Этого не сделает человек, который стремится вершить правосудие, который ставит себе целью не уронить свой авторитет и для которого эта цель важнее собственной жизни».

В своем ответе на это послание Ли Каузи напомнил Джулиано о том, что его самого почти наверняка предадут: «Неужели вы не понимаете, что Шельба (министр внутренних дел, сицилиец) непременно вас убьет?»

Джулиано дал понять, что знает тайны сильных мира сего: «Я знаю, что Шельба хочет меня убить, он хочет меня убить, потому что он у меня на крючке. Я могу утверждать, что он принимает в расчет те свои дела, которые, доведись их раскрыть, поставят крест и на его политической карьере, и на самой жизни». Никто не знал, насколько этим заявлениям можно было верить.

Летом 1950 года арестованным сообщникам Джулиано, которые находились неподалеку от Рима, в местечке Витербо, были наконец предъявлены обвинения, и их привлекли к суду, который должен был дать ответы на все вопросы. Но не успели начаться слушания, как завеса таинственности, окружавшая банду и ее главаря, стала еще более непроницаемой, — как раз в это время был обнаружен труп Джулиано. Его нашли во дворе одного из домов местечка Кастельветрано, у самых границ горных владений Джулиано. Фильм открывают кадры (с придирчивой точностью воспроизводящие то, что происходило в действительности), на которых мы видим труп бандита, лежащий лицом вниз во внутреннем дворе дома. На нем носки, сандалии и окровавленная нижняя рубашка. Из-под тела вытекает тонкая струйка крови, высыхающая на изрытой следами борьбы земле. Правая рука Джулиано, на которой можно разглядеть кольцо с бриллиантом, вытянута в направлении полуавтоматического пистолета марки «Беретта». На самом деле, в этом эпизоде присутствует доля иронии, поскольку Рози прекрасно знал, что «подлинное» место гибели Джулиано — точно такая же фальсификация, как и его кинематографическая версия. Когда репортеры стали фотографировать труп бандита, карабинеры заявили, что именно они убили Джулиано в ходе яростной перестрелки. Но один мужественный и любознательный репортер вскоре доказал, что официальный отчет является фикцией. Заголовок его статьи гласил: «Единственное, что известно наверняка, это то, что он мертв». Как только была дискредитирована официальная версия смерти Джулиано, появился более правдоподобный вариант, согласно которому бандита застрелили прямо в постели, вероятно, это сделал его двоюродный брат и заместитель Гаспаре Пишотта, доверенное лицо карабинеров. Сами же карабинеры перенесли труп во двор, чтобы газетчики могли его сфотографировать и тем самым окутать тайную операцию туманом. Для чего — так и осталось неясным. Джулиано убили как раз в тот момент, когда его, судя по всему, можно было бы арестовать; несомненно, имелись политики, полицейские, карабинеры и мафиози, для которых мертвым он представлял меньшую опасность.