По ту сторону небес - Робардс Карен

Та вместо ответа опустила глаза к своей чашке, затем стала сосредоточенно смотреть на Хоуп и по сторонам, стараясь не встречаться взглядом с Мэри. Не выдержав, та издала нечто похожее не храп или фырканье. Столь неделикатный и нехарактерный для Мэри звук заставил Кэролайн быстро взглянуть на нее. И по торжествующему выражению лица подруги поняла, что она преследовала именно эту цель.

— Ну ладно. — Кэролайн вздохнула, решив прекратить сопротивление. — У Даниэля с Мэтом… произошла… некоторая размолвка.

— Размолвка? — У Мэри округлились глаза. — Ты хочешь сказать, драка? Из-за тебя?

Вместо ответа Кэролайн хмуро кивнула головой.

— Вот здорово! — лукаво улыбаясь, воскликнула Мэри.

— Как ты можешь так говорить!

— Звучит ужасно, не правда ли? — радостно посмеивалась Мэри. — Но моим заветным желанием всегда было видеть Мэта женатым и счастливым. Ему так много пришлось пережить, а он такой чудесный человек! Джеймс очень его любит и я тоже. Мэт заслуживает хоть немного счастья. А ты — ты именно та, кто ему нужен! Сама удивляюсь, как же я не поняла этого раньше?! Ведь я все время прочила тебя в жены Даниэлю, и это закрывало мне глаза на все другие варианты.

— Но Мэт не сказал мне ни слова о женитьбе.

— Дорогая моя, если он сцепился со своим братом — они ведь все пятеро очень близки между собой, — то ни о чем другом Мэт и не помышляет, поверь мне. Даже если колеблется в данный момент, то, вероятнее всего, потому, что у него в голове все смешалось. В подобных делах мужчины не обладают и половиной ясного женского ума.

Это объяснение придало Кэролайн немного уверенности, и она чуть приободрилась. После того как Мэри выудила из своей гостьи все, даже самые незначительные детали происшедшего (хотя Кэролайн, конечно, умолчала о том, что произошло между ней и Мэтом в сарае), она наконец согласилась отпустить подругу по делам. Но ровно на столько, что-бы сделать необходимые покупки. И то при условии, что по пути домой Кэролайн еще раз заскочит к ней немного поболтать. Так как Кэролайн в любом случае пришлось бы вернуться за мушкетом, который она оставила в углу кухни, она с готовностью согласилась. Хотя после продолжительной беседы у нее почти не оставалось свободного времени.

— Я всегда чувствовала, что мы станем сестрами, хотя и представляла тебя женой другого брата, — сказала Мэри, прощаясь.

На секунду она заключила Кэролайн в объятия. Кэролайн улыбнулась и тоже обняла ее. И хотя она была уверена, что Мэри чересчур оптимистична в отношении намерений Мэта, все еще продолжала улыбаться, когда, помахав подруге, вышла на улицу.

Обычно сонная, тихая главная площадь в базарные дни преображалась. Утопавшие в жаре, как в легком, слегка дрожащем облаке, покупатели отчаянно торговались с фермерами, продававшими зерно и овощи, а также выращенный домашний скот и птицу, которые демонстрировались тут же, в повозках, и наскоро сооруженных загонах. Уличные разносчики предлагали ножницы, ножи со стальными лезвиями и прочие подобные предметы. Предприимчивые горожане стояли за прилавками, где были выставлены пироги с мясом и кружки сидра. Среди толпы бродило даже несколько одетых в штаны из оленьей кожи индейцев, предлагая за понравившийся им товар связки меховых шкурок. Стайка мальчишек в кожаных передниках — Кэролайн решила, что это ученики ремесленников, — сидели в тени раскидистого вяза и отпускали шуточки в адрес прохожих, в том числе Кэролайн. Она не стала обращать внимания ни на них, ни на пастора с его дьяконами, довольно активно сновавших взад и вперед, будто пытаясь одним своим серьезным видом поддерживать порядок в толпе изнемогающих от жары людей.

Поравнявшись с Кэролайн, преподобный отец Миллер бросил на нее суровый взгляд, но когда она, без тени смущения или страха, уставилась на него, притворился, что ничего не заметил. Слуги и служанки в голубых рубахах и передниках мелькали среди горожан, покупая припасы для своих хозяев. Кэролайн пришло в голову, что, если бы не Мэт, она могла бы оказаться одной из них. Но эта мысль была настолько неприятна, что она поспешила выбросить ее из головы.

Рыночная площадь, опустевшая из-за обеденного времени, стала снова заполняться покупателями, которые дожидались, когда уставшие от жары фермеры согласятся снизить цены. Кэролайн увидела неподалеку Ханну Форрестер и Пейшенс Смит и помахала им. Затем поприветствовала Саймона, отца Лиззи Питерс, служащего городского акцизного управления. Это был лысеющий, с округлым брюшком человек, чья изрядно поредевшая шевелюра лишь отдаленно напоминала рыжую копну Лиззи. К удивлению Кэролайн, Саймон демонстративно отвернулся от нее и даже не пошевелил пальцами в ответ на приветствие.

Очевидно, в городе еще не знали, что Даниэль сделал Кэролайн предложение и был отвергнут. Иначе мистер Питерс, вероятно, пал бы перед ней на колени.

Кэролайн еще долго улыбалась мрачной улыбкой, покупая свежую треску. Присоединив рыбу к паре уток, которых планировала приберечь на конец недели, и еще кое-какой провизии, она решила, что остальное докупит в следующий раз. Было так жарко, что, казалось, волны раскаленного воздуха поднимаются от самой земли. Тщетно обмахиваясь фартуком, как веером, Кэролайн покинула рыночную площадь и направилась обратно вдоль Хай-стрит.

На пути к дому Джеймса она прошла мимо приземистого белого здания школы, где все окна от духоты были открыты настежь. Изнутри доносились напевные строки гимнов: дети повторяли урок. Кэролайн слегка улыбнулась, узнав скороговорку, которую пару дней назад усердно проговаривал Дэви:

— Юные Авдий, Давид и Иосая — все набожны были и благочестивы…

…Захария… он… стал на дерево лезть, чтобы Господа узреть.

«Какие безрадостные уроки», — подумала Кэролайн, как и в тот раз, когда услышала их впервые. Но здесь, в этом пуританском краю, многое было безрадостно. Конечно, среди колонистов встречались люди, не соблюдавшие обычаев «круглоголовых», но их было очень мало, и к ним относились не самым лучшим образом. Одного упоминания о короле Карле было достаточно, чтобы ортодоксальные горожане начинали кипеть от злости, а то и просто плеваться. Кэролайн никак не могла уразуметь, как столь богобоязненные и ревностно почитающие Господа люди могли отказывать своему королю в праве являться помазанником Божьим. В конце концов, она поняла, что, считая себя богоизбранным народом, они готовы были растоптать любого, кто не разделял их религиозных убеждений или не вписывался в строгие каноны пуританской морали.

Крики, внезапно раздавшиеся за ее спиной, заставили Кэролайн обернуться. Ученики, как горох, энергично посыпались вниз по ступенькам школьного крыльца. Вероятно, из-за жары им устроили дополнительную дневную перемену. Следом за ребятишками на крыльцо вышел учитель и остановился на ступеньках, косясь в сторону городской площади. Одетый в рубашку с короткими рукавами, сутулый и худощавый, он выглядел очень изнуренным и, видимо, не только от жары. Кэролайн снова взглянула на учеников. Мальчишки, особенно маленькие, здорово похожи друг на друга, если смотреть на них издали. Но Кэролайн показалось, что она различает иссиня-черные головки Джона и Дэви среди носящихся по двору учеников. Будь она уверена в том, что ей обрадуются, Кэролайн навестила бы их.

Она не успела пройти по дороге и полдюжины шагов, как услышала позади себя дрожащие от страха голоса и остановилась словно вкопанная.

— Бешеная собака! Бешеная собака!

Отчаянные крики не умолкали. Кэролайн обернулась и увидела детей и взрослых, разбегавшихся в разные стороны от дороги, будто листья, гонимые внезапным порывом ветра.

— Бешеная собака! — снова раздался предупреждающий об опасности крик.

Мужчины и женщины, подхватив под руки детей, стремительно убегали прочь. Толпа школьников неслась по дороге в направлении Кэролайн. Одним из первых бежал быстроногий Джон, а пыхтевшего Дэви она заметила в последних рядах среди малышей. На лицах всех детей отражался ужас.

— Джон! Дэви! — Уронив на землю корзину, Кэролайн ринулась им навстречу.