Сестры Тишины. Глупышка - Вера Чиркова

– Демон, – выдохнул Змей, попытавшись представить старшего брата, спокойного и рассудительного Лаверта, на кухне, – я сам поеду за ними.

Глава 30

– Куда это? – немедленно заинтересовалась вернувшаяся в комнату Тмирна в строгом черном платье и такой же вуали, приподнятой над закрывающей лицо румяной маской, которую монахиня носила во время допроса.

– Если король подпишет амнистию, за отцом и братьями, – ответил Змей откровенно.

Не уточняя, какой из королей, старый или новый. Впрочем, для него это не имело особого значения, хотя принц, конечно же, лучше.

– Нет, – мягко вздохнула монахиня, – это неправильное решение, хотя и благородное. Идем в карету, я все объясню тебе по дороге.

– Они не единственные, кто вернется к разбитому дому, и поверь мне, многим придется намного хуже, – печально сообщила монахиня, когда они устроились в удобной герцогской карете: Олтерн с матушкой Тмирной на заднем диванчике, а Змей, Эста и Алн – напротив.

– Но твоим родичам я сама помогу добраться, у меня есть там надежные люди. Не волнуйся, их и оденут, и накормят, и привезут. А вот ты сейчас нужнее всего здесь, потому что развалил все прежние порядки в охране и пока не закрепил новые указами и пояснениями. Если ты уедешь, начнется крысиная возня. Выяснение, кто сильнее, и борьба за твое место или место твоего помощника. Да и новых гвардейцев вместо тех, что отправил в гарнизон, тоже тебе набирать.

– Змей, – посмотрев сквозь вуаль на нахмурившегося графа, осторожно коснулась его руки Эста, – матушка права. Кстати, я написала для тебя контракт, хочешь почитать? Его нужно подписать, пока мы не приехали во дворец. Ты же понимаешь, что принцу тоже захочется иметь тебя среди своих людей.

– Давай, – нарочито угрюмо буркнул Дагорд, забирая у тихони контракт и поворачиваясь к оконцу.

Показывать всем, что ее тихий голос и простое прикосновение затянутых в перчатку пальчиков мгновенно всколыхнули в душе неведомые надежды и отвлекли от мыслей о братьях, почему-то не хотелось. И настолько непривычным и непонятным оказалось резко возникшее стремление подальше спрятать ото всех не только свои неожиданные чувства, но и глупышку вместе с ее странными нарядами и жуткими масками, закрыть в надежном замке, запереть все ворота и поднять все мосты, что Змей не узнавал сам себя и терялся. Начиная с досадой подозревать, что влип так основательно, как никогда ранее.

Теперь он очень отчетливо понимал, что ощущал Олтерн в те весенние ночи пятнадцать лет назад, и просто не мог не посочувствовать бывшему господину. Да теперь уже и нынешнему. Граф пробежал глазами контракт, ни на миг не сомневаясь, что Эста предусмотрела для него все. И возможность уйти, если от него потребуют несоразмерных с понятиями о чести действий, и возможность вернуться к герцогу Адерскому, если тому понадобится помощь. Но хотя разумом понимал, что, скорее всего, она сделала бы то же самое и для Геверта, и даже для лукавого Лаутра, благодарное умиление все равно омывало душу незнакомым теплом.

– Вот, – поставив широкий росчерк, передал он бумаги герцогу, – я подписал.

– Спасибо, – кивнул Олтерн, неожиданно почувствовав в горле комок, сам он ни за что не присягнул бы человеку, еще вчера бросавшемуся на него с кинжалом.

– Я тоже подписала, – протянула свой лист Эста, наблюдая из-под вуали за герцогом.

За последние сутки с ним произошли разительные перемены. Олтерн больше не был жестким и непреклонным интриганом, смотревшим на всех с такой холодной высокомерной властностью, что каждый сразу понимал: перед ним почти единоличный правитель страны. Теперь словно что-то сломалось или растаяло внутри него, несомненно, делая герцога Эфройского более уязвимым, но одновременно и более человечным. Отныне тихоня уже не считала работу на него возвратом долга за хорошо оплаченный договор и готова была работать за обычное вознаграждение, лишь бы помочь хоть немного исправить последствия давнего самонадеянного поступка. Или, скорее, фатальной ошибки из разряда тех, что меняют границы и судьбы целых стран.

– Дагорд, а тебе не нужно получить у Геверта освобождение от клятв? – прочтя контракт и не найдя в нем никакого упоминания об особой оплате, деликатно поинтересовался герцог.

– Герт не принимал у меня присяги. – В голосе Змея невольно проскользнули нотки превосходства. – Сказал, что с друзей клятв не берет.

– Из мальчика вырос хороший человек, – мягко подтвердила матушка Тмирна, – несмотря на все свалившиеся на него несчастья.

Эста только печально вздохнула, вспомнив, как Геверт не хотел ее отпускать. Ей и самой хотелось бы еще хоть пару дней пожить в родном замке, обойти знакомые стены и башни, постоять на западной галерее, провожая гаснущий закат. Но пока не стоит об этом и мечтать, поход с настоятельницей в спальню якобы ради переодевания на самом деле был не чем иным, как обменом мнениями и догадками. Хотя сестры Тишины и не любили пустых предположений, от основанных на доказанных фактах догадок никогда не отрекались.

– Ты все верно сделала, – тихо сказал Алн, светло улыбнувшись тихоне, и Эста неожиданно сообразила, что плотная вуаль вовсе не преграда для чуткого полуэльфа, и ее неслышный вздох он прекрасно расслышал.

Поэтому отвечать не стала, просто улыбнулась в ответ, не пытаясь разгадать, что именно он имел в виду.

В парадном зале королевского дворца их ждала целая толпа народа. Первыми взгляд притягивали стоявшие плотной кучкой вокруг патриарха сопровождавшие его жрецы в длинных белоснежных накидках с разноцветной вышивкой по подолу, затем важно озиравший присутствующих глава гильдии целителей в темно-зеленом балахоне. Он тоже был с коллегами, как и старший королевский дознаватель.

Навстречу герцогу со спутниками торопливо ринулся старый дворецкий, сияющий золотой вышивкой фиолетового камзола и посматривающий на ораву нежданных посетителей слегка настороженно и недоверчиво. Не принято было во дворце устраивать какие-либо собрания или торжества, не предупредив его заранее.

– Король у себя, – доверительно сообщил старик герцогу после обычной приветственной процедуры и не успел ничего добавить, как Тмирна спокойно и властно взяла его под руку.

– Проводи меня к нему, у нас важное сообщение.

И озадаченный слуга, не дождавшись ни от кого ни опровержения этого приказа, ни какого-либо объяснения, покорно увел монахиню в боковую дверь.

– Думаю, нам можно посидеть, – оглядев присутствующих, осторожно предложил глава целителей, но патриарх молча покачал головой, и все остались на своих местах.