Грешники - Алексей Чурбанов

— Какого результата?

— Беременности, какого же ещё.

— А если я не хочу менять партнёршу?

— Ну, тогда работайте. Если ничего не будет получаться, осенью приходите. Гонодотропинчик поколем, тестостерончик. Бывает, помогает.

— Владимир Ильич, а то, что в рекламе обещают, с гарантией, это чушь?

— А как вы сами думаете, молодой человек? — сказал Феноменов сердито. — Мы не боги, чтобы гарантии раздавать. Чудеса бывали, не скрою, но не благодаря нам, а скорее вопреки. Сколько лет, кстати, вашей подруге?

— Почему не жене?

— Меня не обманешь. Жена бы с вами сюда пришла и ждала бы вон там в коридорчике.

— Моей невесте, — с лёгким укором произнёс Валя, — двадцать пять лет.

— О, тогда у вас ещё навалом времени. Так что не волнуйтесь, а то душевное состояние тоже влияет на генерацию сперматозоидов. Позы поглубже используйте. Ноги на плечи, например, да вы сами знаете не хуже меня. Интернет небось уже весь перерыли.

— Перерыл.

— И что пишут?

— То же, что вы сказали.

— Ну, вот видите. Работать надо в поте лица да правила соблюдать, — сказал Феноменов, протягивая Вале анализы, — не дрова ведь колоть, верно?

— Это точно, — согласился Шажков не без симпатии к врачу, не верящему в возможность излечения, но и не без досады о потерянном времени. — Сколько я вам должен?

— Восемьсот рублей в кассу. Хотя ладно, не надо. Советы я даю бесплатно.

«Итак, что у нас в сухом остатке, — размышлял Шажков, пробираясь домой в плотном потоке автомобилей, — оба здоровы, а результата нет. Ну что ж, будем работать».

6

Дима Стрепетов приехал, как и обещал, восьмого марта и при встрече не произвёл на Валентина ожидаемого негативного впечатления. Перед ним предстал высокий худой парень с растрёпанной шевелюрой. Симпатичное курносое лицо, голубые глаза. Взгляд открытый, готовый принять вызов и ждущий его, от Шажкова во всяком случае. Может быть, немного настороженный, но в такой ситуации это немудрено.

Валя решил с самого начала взять на себя инициативу, первый подал Диме руку и представился. Дима после секундного колебания тоже протянул руку и цепко сжал Валину ладонь худыми длинными пальцами.

Лена стояла рядом, собранная и напряжённая, но когда состоялось это совсем неожиданное для неё рукопожатие, она перевела дух и сказала, обращаясь к Шажкову, но глядя по очереди на них обоих: «Валя, Дима хотел с тобой поговорить. Давайте я вам чай приготовлю, а вы пока пообщаетесь. Можно я пойду?»

— Да. Чаю неплохо бы, — быстро, не давая вступить Валентину, сказал Стрепетов, присаживаясь на край тахты, — я к чаю торт принёс, — он махнул длинной рукой в сторону кухни, — на холодильнике стоит.

— Хорошо, — и Лена ушла на кухню, плотно закрыв за собой дверь.

«Она мне доверяет», — подумал Шажков. Накануне у них состоялся разговор. Прежде всего, Лена попросила не унижать Стрепетова, так как он способен на необдуманные поступки. Шажков с чистым сердцем пообещал, но внутренне чуть поднапрягся, точнее сказать, мобилизовался, не из страха, а чтобы лучше контролировать себя и действительно не допустить какой-нибудь обидной шутки. Как ни странно, он чувствовал уважение к сопернику, может быть, и не к нему самому даже, а через него — к Лене. Ещё Лена попросила не трогать Стрепетова, даже если тот будет провоцировать ссору.

— Первым не буду, — ответил Валя.

— Ну и слава богу, — облегчённо вздохнула Лена. — Тогда всё хорошо будет. А я посмотрю, нет ли у него оружия.

— Что, даже так? — удивился Валя. — Не шутишь?

— Нет. Он в последнее время всегда носил с собой травматическое оружие, типа пистолета.

— Не вмешивалась бы ты, Лена. Разберусь. Я в детстве самбо занимался, а в юности — карате. До Путина мне, конечно, далеко, но засветить могу, если потребуется.

— Не должно потребоваться, — твёрдо сказала Лена, — обещай.

— Хорошо, обещаю.

Теперь вот Дима Стрепетов сидел на краю тахты, скрестив руки на груди, и смотрел перед собой, упираясь взглядом Шажкову в живот. Валя, чтобы не стоять перед ним, отошёл к окну и облокотился на узкий подоконник. Оба молчали. Первым не выдержал Шажков.

— Ты хотел со мной поговорить? — спросил он.

— Хотел, — ответил Дима, стараясь придать голосу твёрдость.

— Ну, говори.

— Я хотел понять, что она в вас нашла.

Валентин, помня своё обещание Лене, промолчал. Он, кажется, начинал понимать этого человека, и это понимание не добавило оптимизма — такие на компромисс не идут. «На „вы“ обращается — молодец, есть выдержка», — думал Шажков, наблюдая за соперником. Валентину (втайне даже от самого себя) хотелось, чтобы Дима Стрепетов оказался интеллигентным парнем, каким он представился ему вначале (несмотря на некоторую колючесть во взгляде и ершистость в поведении: это вполне можно было списать на юношеский максимализм).

Но реальность не оправдывала надежд.

— Валентин Иванович, — начал Стрепетов, — мы с Леной уже много лет живём семьёй. Это не важно, что мы в разных городах. Мы очень много пережили вместе, и хорошего, и плохого. Вы этого просто не знаете, и я не хочу вам объяснять. Вы явились со стороны. Прийти вот так и всё сломать легко, — Дима замолк, ожидая, что скажет Валентин, но Шажков молчал.

«Зря я затеял эту встречу», — с тоской думал он.

— Мы и сейчас встречаемся. Каждый раз, когда она приезжает домой, — продолжил Стрепетов. — Она меня любит, а не вас, не стройте иллюзий. Что, удивил я вас? Разочаровал?

— Нет, не удивил и не разочаровал. А ты-то её любишь?

— Шажков опять «тыкнул» ему по праву возраста ли, опыта или просто с досады, но прозвучало это неубедительно.

— Я без неё сгину, — твёрдо объявил Стрепетов, выражением лица подтвердив сказанное. Ответ расстроил Валентина.

— Что так? — с разочарованием в голосе поинтересовался он. — Жизнь заела? Не справляешься?

— Наоборот, — уверенно ответил Стрепетов, и у него в глазах появилась неявная блуждающая улыбка, — жизнь только начинается. Я вот в Москву перебираюсь. Это чего-то значит! Заберу её с собой, и станем москвичами.

— Где будешь жить в Москве?

— Фирма квартиру мне снимет, а там видно будет.

— Это всё непросто, — отрываясь от окна, сказал Шажков, причём с таким искренним неравнодушием, что Стрепетов поднял голову и удивлённо посмотрел на него.

— Вон у меня студенты иногородние. Пытаются зацепиться за Питер все, а удачно устроиться удаётся единицам. И всё через унижение, временную прописку, взятки. Ты просто не знаешь.