Тайна старой знахарки - Сандра Лессманн

— Я должен сейчас же сходить домой к мастеру Риджуэю и все там осмотреть, — решительно заявил Иеремия. — Возможно, удастся обнаружить нечто такое, что поможет нам понять, что там в действительности произошло вчерашним вечером.

— Тогда я с вами, святой отец, — предложил судья. — В это время городские ворота заперты, и со мной вам будет легче добраться до центра города.

Иеремия был от души благодарен судье за готовность помочь. По пути Иеремия бросил взгляд из кареты судьи на еще одну городскую тюрьму — Ладгейт, — условия в которой, правда, были не такими уж суровыми, как в Ньюгейте, куда помещали главным образом тех, кто обвинялся в совершении тяжких преступлений. Как сейчас там Ален? Пастор про себя воздавал мольбу святому Леонарду, чтобы тот покровительствовал его другу и помог преодолеть выпавшие на его долю страдания, продержаться хотя бы до утра, когда придет помощь.

Карета остановилась у лечебницы. Иеремия вылез первым и попытался открыть дверь. Она не поддавалась. К счастью, у иезуита с прежних времен остался ключ от дома — Ален вручил его Иеремии, чтобы тому не пришлось дожидаться у дверей на случай отсутствия Риджуэя.

— Вы побудьте у двери, пока я не зажгу свет, милорд, — посоветовал Иеремия судье — в лечебнице царила кромешная тьма. Иезуит без труда обнаружил на одном из шкафчиков плошку и зажег ее, чтобы было чем запалить керосиновые лампы. Покончив с этим, иезуит позвал сэра Орландо.

— Может, все-таки было удобнее прийти сюда с утра, хоть видно было бы лучше, — предложил судья.

— Иногда свет лампы очень даже помогает, — не согласился Иеремия.

Вооружившись лампами, они стали медленно обходить помещение. Прямо у операционного стола на небольшом шкафчике в полнейшем беспорядке были разбросаны хирургические инструменты. Подойдя ближе, Иеремия опустился на табурет и обнаружил валявшиеся на полу скальпели. К лезвию одного из них присохла запекшаяся кровь.

— Какой кавардак! — поразился судья Орландо.

— Обычно Ален держал инструменты чистыми и в безукоризненном порядке. Они всегда были разложены вот на этом самом шкафчике, так чтобы в любое время можно было найти что нужно, — пояснил Иеремия. — А тут кто-то основательно поработал, причем в спешке.

Трелони, подняв выше лампу, осветил помещение лечебницы.

— Ну и что вы обо всем этом думаете, святой отец?

Иеремия посмотрел туда, куда пальцем указывал судья.

На полке неподалеку ровными рядами выстроились пузатые тигли с мазями. Один из них был разбит. Иезуит осторожно подобрал осколки и выложил на операционном столе. Сэр Орландо наблюдал, как его друг пробует пальцем содержимое разбитого тигля.

— Что вы там ищете?

— Да вот этот тигель почему-то оказался разбит вдребезги. Причем он один. Хотелось бы понять, как это произошло… Ага, понятно, вот она! Как я и предполагал.

Иеремия протер находку куском ткани и предъявил судье.

— Так это же пуля! Свинцовая пуля! — удивленно произнес Трелони.

— Именно! Кто-то вчера вечером открыл здесь пальбу. Но в кого стреляли?

Иезуит присел на корточки у полки, где обнаружил разбитый тигель, пытаясь на глаз вычислить траекторию полета пули.

— Стреляли, очевидно, с лестницы, — заявил Иеремия и, присев на корточки, с лампой в руках принялся изучать пол.

— Вот здесь капли крови. То есть пуля как минимум задела того, в кого стреляли, когда тот бросился влево.

— Почему влево? — удивился сэр Орландо.

— Операционный стол располагается слева. И шкаф, на котором были разложены инструменты. Тот, в кого стреляли, пытался чем-то вооружиться, и при этом рассыпал скальпели и остальное хозяйство. Предположительно это был мастер Риджуэй. Но, повторяю, это лишь предположение. Так вот, стрелявший стоял на лестнице или у лестницы. Он либо поднимался по ней, либо, наоборот, спускался.

Пастор и судья тщательно осмотрели пол у подножия лестницы.

— И здесь кровь, — отметил сэр Трелони.

— Да, но немного. Надо бы сходить на второй этаж и взглянуть, что там.

Иеремия первым поднялся по лестнице и после некоторого раздумья толкнул дверь в комнату Элизабет.

— Милорд, вы только взгляните!

Сэр Орландо последовал за ним. На полу у стола они увидели целую лужу запекшейся крови.

— Одна из жертв погибла здесь, — заявил иезуит. — Трудно в этом усомниться. Жаль вот только, что трупы уже убрали. Было бы весьма разумно, если бы вы расспросили и тех, кто увозил покойников в морг, сэр.

— Я завтра же непременно допрошу их, святой отец.

Выйдя из комнаты, они зашли в спальню Алена и Энн.

Сэр Орландо, прижав платок к носу, невольно отпрянул.

— Бог мой! Какая вонь! Просто невыносимо. А я-то считал себя привычным!

И Иеремия почувствовал, что ему становится не по себе. Мерцающий свет керосиновых ламп выхватил из темноты кровать. Покрывало на ней почернело от засохшей крови.

— Что здесь произошло, Бог мой? — недоумевал сэр Орландо, зажимая нос платком.

Иеремия пристально посмотрел на него.

— Думаю, здесь скончалась жена Алена. Взгляните на эти перемазанные кровью подушки на полу. Мне кажется, что Энн получила ранение в голову. Мастер Риджуэй, вероятно, решил предпринять попытку спасти ребенка, сделав жене кесарево сечение. Но ребенок наверняка не выжил, потому что Кит, этот мальчик, ученик Алена, ни о каком ребенке и словом не обмолвился.

— Откуда вам может быть известно, что ваш друг сделал жене такую операцию? — недоверчиво спросил судья Орландо.

Иеремия указал на прикроватную тумбочку.

— Здесь лежат все необходимые для этого инструменты. Кроме того, это доказывается и обилием крови.

— Значит, в комнате напротив была убита тетка Энн.

— Я тоже так думаю.

— Следовательно, мы имеем дело с вооруженным нападавшим, сделавшим как минимум один выстрел из пистолета, — подытожил судья Трелони. — Вы правы, интересно знать, были ли обе женщины застрелены или нет. Возможно, они, застав в доме преступника, спугнули его. Во всяком случае, за всю судейскую карьеру мне чрезвычайно редко приходилось сталкиваться со случаями, когда тайком проникнувший в дом грабитель столь хладнокровно расправлялся бы с хозяевами, как в данном случае, к тому же с двумя беспомощными женщинами. Может, помните нашумевшее дело капитана Тернера, которого четыре года назад приговорили к повешению за кражу со взломом. Тогда он и его сообщники привязали хозяев дома к кровати, но оставили в живых, причем явно сознавая опасность того, что хозяин запомнит их и донесет властям и что их явно ждет за это виселица. Так что здесь мы имеем дело с чертовски опасным преступником.

Иеремия продолжал мрачно глядеть на судью.

— Уверен, что на совести убийцы и другие жертвы, не только эти.

Сэр Орландо понял, что имел в виду иезуит.

— Думаете, это тот самый человек, который убил повитуху?

— Убежден в этом, милорд, — кивнул Иеремия. — И вчера этот дьявол довел до конца то, что не успел осенью. А за все это должен расплачиваться мастер Риджуэй!

Глава 30

Ален вступил в преддверие ада. Так ему показалось, когда констебль привел его в будку охранника Ньюгейтской тюрьмы и заявил дежурному тюремщику, чтобы тот принимал нового «гостя».

— Имя? — спросил тюремщик.

— Ален Риджуэй. Вот ордер на арест, подписанный сэром Генри Краудером, — ответил Осборн, снимая с Алена наручники.

— Что он натворил?

— Порешил свою беременную жену и ее тетку. Так что за ним нужен глаз да глаз!

Тюремщик присвистнул от удивления.

— Разве не каждый мечтает заткнуть пасть своей сварливой бабе? Так что вам, дружище, следовало бы действовать хитрее.

— Я никого не убивал! И ни в чем не виновен! — с жаром заявил Ален.

— Все так говорят, — продолжал издеваться тюремщик.

Внеся имя Алена Риджуэя на одну из засаленных страниц книги учета заключенных, он сделал знак сидевшему тут же со скучающим видом надзирателю.

— Надень-ка на него цепи, Том! Да подлиннее!

Надзиратель, кивнув, поднялся с табурета и вышел. Вскоре он вернулся с металлическими цепями в руках и бросил их в угол будки охранника, где они лязгнули об пол. Ален поежился от этого жуткого звука. У него никак не укладывалось в голове, что все происходящее не кошмарный сон, а самая настоящая реальность, что он на самом деле в стенах самого ужасного лондонского узилища. Сколько раз он искренне сочувствовал узникам Ньюгейта, бывая здесь по самым разным причинам, но как посетитель. Ему и в голову не приходило, что он и сам в один прекрасный день может оказаться среди заключенных.

— Садись на табурет да скидывай башмаки! — приказным тоном произнес Том.

Ален без слов повиновался.

— Давай сначала правую, — потребовал тюремщик и, подобрав железное кольцо, от которого тянулась увесистая цепь, просунул в него ногу Алена. После этого, вооружившись молотком и уложив кольцо в особую форму, ударами молотка стал стягивать кольцо так, чтобы его нельзя было снять с ноги.