Как убивали «Спартак» - Рабинер Игорь Яковлевич

— Это больное место нашей антидопинговой службы. Именно для того, чтобы разобраться с этим вопросом, мы организуем сейчас совместную систему поиска со спецслужбами — в частности, Госнаркоконтролем. Также и ВАДА договорилась о сотрудничестве с Интерполом, потому что нелегальный оборот анаболиков по итогам последних лет превысил оборот наркотиков!

Нормально тренироваться при тотальной атаке на допинг «Спартак» не мог. Рассказывают, что едва Владимир Федотов пытался дать минимальную нагрузку, у футболистов начинала кружиться голова, и они уходили с поля. После звонка Федотова директору НИИ все стало ясно. «Барокамеры и все остальное — очень энергоемкие процедуры, — объяснил директор. — Нагрузки при этом противопоказаны».

— Состояние после всех этих процедур было такое, что у всех силы пропали, — говорит Деменко. — На тренировках уставали очень быстро. Побегаю немного — и голова начинает кружиться. Не до смеха, в общем, нам было.

— А к матчам когда готовились? — интересуюсь у Ващука.

— Да не готовились мы к ним вообще! Приедем на базу после процедур, побегаем 20 минут — помылись и по домам. А руководство клуба от нас еще какой-то результат требовало. Никто не мог думать об игре — у всех мысли были только о том, как всю эту мерзость вывести из организма. Когда все это выяснилось, мы сначала вообще решили, что не будем играть, пока не окажемся «чистыми». Но нас уверили, что этот препарат выводится за семь — десять дней, и мы успокоились. На деле оказалось — что и не за 40. Титов с Ковтуном еще долго куда — то ездили, а мне в какой-то момент надоело, я плюнул — и ездить перестал.

Рассказывают также, что Федотов вместе с тренером «Спартака» по реабилитации Владимиром Паниковым каждый день садились за «умный» компьютер последнего, вносили туда мельчайшие данные о состоянии каждого игрока, выспрашивали футболистов о самых незначительных деталях их здоровья.

Ващук говорит:

— Сейчас можно задаться вопросом: почему разгребать завалы должны были не Щукин и Чернышов, а ни в чем не повинный Федотов, добрейшей души человек, с которым у всех игроков были великолепные отношения? Может, из-за этих отношений «Спартак», почти не готовясь к матчам, и разгромил бухарестское «Динамо» — 4:0. А человек все эти месяцы, по сути, сидел на пороховой бочке.

— На допинг — тесты за это время вас часто возили? — спрашиваю Деменко.

— По — моему, еще раза два. В течение, кажется, месяца все эти процедуры продолжались, и после второй поездки в лабораторию нам сказали: все, вы «чистые». Кажется, это было дня за четыре до матча Кубка УЕФА с бухарестским «Динамо».

Бромантан к моменту той игры если и оставался у игроков, то в ничтожно малых количествах — тесты в Москве их не показывали. Так что та победа была футбольной, а не фармакологической.

— Радость после той игры была очень большая, — рассказал мне один из спартаковцев. — Давно мы уже ничему так не радовались. Потому что все знали, чего эта победа стоила.

С Катулиным, оставшимся после ухода Щукина единственным врачом, и. о. главного тренера почти не общался. Добрейший Федотов, говорят, готов был задушить главврача собственными руками. Ведь если бы кто—то из крайне ослабленных игроков однажды упал замертво, а такое было совсем не исключено, то как руководителю держать ответ пришлось бы ему, Федотову.

Во всей этой истории в принципе не может быть положительных героев. А потому все то, что было сказано о Щукине, — судя по имеющейся информации, ставшем инициатором применения бромантана в «Спартаке», — вовсе не обеляет главврача Катулина.

Так, сразу из трех источников довелось услышать, что когда у Титова и Ковтуна перед вылетом в Ирландию обнаружили бромантан, Катулин адресовал Щукину недвусмысленную угрозу. Дескать, если не напишешь докладную на имя Червиченко, где все возьмешь на себя, — будут проблемы. Ключевыми, говорят, были слова: не забывай, мол, что у тебя две дочери есть…

Через полгода после опубликования «Бромантанового „Спартака“» Щукин отвечал через прессу Титову, бросившему ему прямое обвинение, и обнародовал факт угрозы со стороны Катулина.

Как бы ни был виноват Щукин, как бы ни подставил он тебя, угрожать здоровью близких — большой грех. Кстати, записку требуемого Катулиным содержания, по имеющейся информации, Щукин все же написал. Правда, взяв на себя рекомендацию употребить пресловутую «Омегу — 3» (рыбий жир, если запамятовали) лишь в последнем «допинговом» матче — в Ярославле.

Так, как о Катулине, в футбольно — медицинских кругах не спорят, кажется, ни о ком. Причем количество врагов, особенно среди врачей старшего поколения, значительно превосходит число его друзей. К последним без оговорок можно отнести только Червиченко. Вину Катулина как главврача экс — президент «Спартака» не отрицает, но подчеркивает, что до и после этого специалиста травматизм в «Спартаке» был намного выше, чем при нем. И что методы работы он использовал куда более современные, нежели доктора «старой обоймы». Да уж, слова «у тебя две дочери есть» — действительно современный метод…

Как — то раз мой коллега по «Спорт — экспрессу» Александр Мартанов набрал номер старейшины цеха спортивных медиков армейца Олега Белаковского. В тот момент Катулина взяли в «Спартак», и целью звонка была краткая характеристика нового лица в команде. У Олега Марковича всегда была репутация доброго, беззлобного человека. Когда коллега услышал ответ, то сначала подумал, что ему изменил слух. Таких выражений от Белаковского он не слышал ни разу.

Опытные врачи при упоминании Катулина тут же припоминают, что именно он был врачом ЦСКА во время трагической истории с Сергеем Перхуном (этот голкипер летом 2001-го во время матча с «Анжи» столкнулся на поле головами с нападающим Будуновым и через несколько дней умер от тяжелейшей травмы головного мозга. — Прим. И. Р.) и принимал участие в решении о транспортировке находившегося в коме вратаря на самолете из Махачкалы в Москву. Сам Катулин на это утверждает, что тот вердикт выносил большой консилиум нейрохирургов, и его мнение никак не могло быть решающим.