Ганнибал - Томас Харрис

— Вы меня никогда ни о чем не просили, Старлинг. Если вам потребуется работа…

— Благодарю вас, сенатор Мартин.

— Что же касается этого проклятого Лектера, то я обязательно поставлю в известность ФБР, если получу от него весть. Я помещу ваш номер прямо здесь, рядом с телефоном. Чарлси знает, как поступать с корреспонденцией. Однако сомневаюсь, что услышу о нем. Последние слова этого мерзавца в Мемфисе были: «Мне очень нравится ваш костюм». Он поступил со мной так жестоко, как никто иной в моей жизни. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Мне известно, что он насмехался над вами.

— Когда Катрин пропала, а я была в отчаянии, он сказал, что располагает информацией о Джейме Гаме. Когда я стала умолять его сказать все, Лектер взглянул на меня своими змеиными глазами и спросил, как я нянчила Катрин. Он хотел знать, кормила ли я дочь грудью. Я сказала ему, что кормила. В ответ он спросил: «Вы жаждали этого занятия?» И ко мне вдруг очень остро вернулись все ощущения того времени — я держу крошку на руках, она голодна и ждет, когда я наполню ее животик. Это воспоминание пронзило все мое существо, как никакое иное. А он просто всасывал в себя мою боль.

— Что на вас было, сенатор Мартин?

— В каком смысле на мне? Не понимаю.

— Какой костюм так понравился доктору Лектеру?

— Позвольте подумать. Темно-синий… от Живанши, превосходного покроя. — Судя по ее тону, сенатор Мартин явно была озадачена вопросом Старлинг. — Когда он снова окажется за решеткой, Клэрис, навестите меня. Мы отправимся на конную прогулку.

— Спасибо, сенатор. Я запомню ваши слова.

Два телефонных разговора. Одна беседа пролила свет на очарование доктора Лектера, вторая демонстрировала его черную сущность.

Год сбора винограда, привязанный к дате рождения. Эти сведения уже были включены в ее небольшую программу. Она сделала пометку, чтобы позже вставить слово «Живанши» в свой список источников высококлассных товаров. Затем, сама не зная почему, Старлинг записала: «кормление грудью». Времени обдумать свой поступок у нее не было, так как зазвонил ее красный телефон.

— Отдел изучения моделей поведения? Я пытаюсь связаться с Джеком Крофордом… Говорит шериф Дюма из графства Кларендон, штат Виргиния.

— Шериф, я — помощник мистера Крофорда. Сегодня он выступает в суде. Может быть, я смогу вам помочь? С вами говорит специальный агент ФБР Клэрис Старлинг.

— Мне надо потолковать с Джеком Крофордом. У нас здесь в морге парень, с которого срезали мясо. Скажите, меня соединили с тем самым отделом?

— Да, сэр, это мяс.., да, это именно тот отдел, который вам надо. Если вы скажете, где вас искать, я немедленно выезжаю. Я извещу мистера Крофорда, как только он закончит давать показания.

«Мустанг» Старлинг и на второй передаче имел достаточно мощности для того, чтобы на выезде из Квонтико заставить морского пехотинца-охранника погрозить ей пальцем. Солдат даже нахмурился, дабы не позволить себе осклабиться в приветливой улыбке.

Глава 58

Морг графства Кларендон связан с местной больницей коротким воздушным шлюзом с вытяжным вентилятором на потолке и двустворчатыми дверями в каждом конце, открывающим легкий проход для каталок с покойниками. У дверей стоял помощник шерифа, сдерживая напор пяти репортеров и одного фотографа.

Старлинг приподнялась на цыпочки за спинами репортеров и высоко подняла руку со служебным значком в ней. Когда помощник кивнул, заметив значок, она протолкалась через толпу журналистов. Теперь уже за ее спиной засверкали вспышки фотоаппаратов.

Тишину прозекторской нарушало лишь позвякивание инструментов, укладываемых на металлический поднос.

В морге находилось четыре стола из нержавеющей стали, на которых производилось вскрытие. Каждый из столов был снабжен весами и металлической раковиной. Два стола были прикрыты тканью, образовавшей странного рода палатку над покоящимися под ней останками. На ближайшем к окну столе шло самое обычное вскрытие скончавшегося в больнице пациента. Патологоанатом и его помощница были, видимо, заняты каким-то весьма тонким делом и не подняли голов, когда в помещение вошла Старлинг.

Высокий визг электрической пилы заполнил комнату, и уже через несколько мгновений патологоанатом, отложив в сторону крышку черепа, извлек сложенными ковшиком ладонями мозг покойника и положил его на весы. Затем он прошептал в висящий на груди микрофон вес, посмотрел на лежащий на весах орган и потыкал его пальцем. Заметив за спиной помощницы Старлинг, врач взял мозг в руки и швырнул его в открытую грудную клетку трупа. После этого он стянул с рук эластичные перчатки и отправил их в бак так, как мальчишки в школе стреляют резинкой.

Старлинг вдруг обнаружила, что протягивает ладонь для рукопожатия несколько нерешительно.

— Клэрис Старлинг, специальный агент ФБР.

— Доктор Холлингсворт — медицинский эксперт, больничный патологоанатом, шеф-повар и мойщик посуды. — Ясные голубые глаза доктора Холлингсворта блестели как пара тщательно очищенных от скорлупы птичьих яиц. — Марлен, — обратился он к помощнице, не сводя глаз со Старлинг, — соединитесь по пейджеру с шерифом, он сейчас в реанимации отделения кардиологии, и откройте останки. Прошу, мэм, — закончил доктор, вновь обращаясь к Старлинг.

Старлинг на основе своего прежнего опыта считала патологоанатомов людьми профессионально образованными и толковыми, но в обычных беседах они почему-то всегда выглядели типами несдержанными, не очень умными и весьма склонными к рисовке.

— Вы недоумеваете по поводу его мозгов? — спросил он, проследив за взглядом Старлинг.

— Да, — сказала она, разводя руками.

— Это не есть проявление нашего бессердечия и легкомыслия, специальный агент Старлинг. Я оказываю огромную услугу похоронному заведению, не возвращая мозги назад в череп. В данном случае предстоит продолжительное бдение, гроб долгое время останется открытым, и ничто не может помешать мозговому веществу просачиваться на подушку. Поэтому мы набиваем череп памперсами или чем-нибудь иным, я прихватываю черепную коробку несколькими стежками за ушами, чтобы она не соскользнула, и все счастливы, включая родственников, которые получают труп в полном наборе.

— Понимаю.

— А теперь скажите мне, понимаете ли вы это, — произнес патологоанатом.

Помощница доктора Холлингсворта уже успела снять покрывало со столов.

Старлинг обернулась, и перед ней открылась картина, которую она не сможет забыть до конца своих дней. На стоящих рядом столах из нержавеющей стали лежали олень и человек. Из тела животного торчала стрела. Рога и стрела поддерживали общее покрывало наподобие палаточных кольев.

Голову человека над ушами пробила другая, более короткая и массивная, стрела. Из всей одежды на нем осталась лишь бейсбольная кепка, надетая козырьком назад. Кепка была прочно пришпилена к черепу стрелой.

Взглянув на труп, Старлинг едва не расхохоталась. Это был бы нелепый, ничем не оправданный поступок. Поэтому девушка сразу справилась с собой, а звук, который успел сорваться с ее губ, вполне мог сойти за проявление потрясения. Оба тела лежали не на спине, как обычно бывает при вскрытии, а на боку, и это говорило о том, что их освежевали почти одинаково. Филейная часть, включая тонкий слой мяса, лежащий внизу позвоночника, были срезаны аккуратно и весьма экономно.

Шкура оленя на поверхности из нержавеющей стали… Голова животного, приподнятая рогами, покоилась на металлическом возвышении и была повернута назад, словно олень пытался получше рассмотреть убившую его стрелу. Зверь, лежащий на боку на блестящем столе в безукоризненном порядке прозекторской, казалось, был более диким и более враждебным человеку, чем любой из обитающих в лесу оленей.

Человек лежал с открытыми глазами, и красные капли, сочившиеся из слезных протоков, создавали впечатление, что труп плачет кровью.

— Странно видеть их рядом, — заметил доктор Холлингсворт. — Интересно, что сердца оленя и человека весят одинаково. — Бросив взгляд на Старлинг и убедившись, что она в порядке, доктор продолжил:

— Единственное различие при разделке состоит в том, что у человека ребра срезаны с хребта, и легкие вывернуты на спине наружу. Они даже чем-то похожи на крылья, не так ли?

— Кровавый орел, — пробормотала Старлинг, немного подумав.

— Никогда не видел ничего подобного.

— Так же как и я.

— Неужели для этого есть название? Как вы сказали?

— Кровавый орел. В библиотеке Квонтико о нем имеется упоминание. Таким образом приносили человеческие жертвы древние скандинавы. Разрубали у основания ребра, вытаскивали легкие и расправляли их по спине, делая похожими на крылья. В тридцатых годах этот ритуал возродили так называемые неовикинги. Это произошло в Миннесоте.

— Вам, наверное, часто приходится видеть такое. Я имею в виду не это, а нечто подобное…