Суси-нуар. Занимательное муракамиедение - Дмитрий Коваленин

– А как же!

На прощание я дарю ему «кошку Селедку». Купил перед отъездом на Арбате. Славная такая, из необработанной глины. И, уже обуваясь в прихожей, вспоминаю «коронный» вопрос от московских друзей:

– Ну а в Макдоналдс вы заходите – хотя бы иногда?

– (Картинно ужасаясь.) Ни за что! Терпеть не могу весь этот джанк-фуд…

Часть 3

Дэнс коромыслом

Переводчик versus Редактор – 2001

Виртуальная дискуссия в ходе редактирования перевода I тома романа Харуки Мураками «Дэнс, Дэнс, Дэнс»117 (главы 1—24)

Кому как – а мне еще ни разу в жизни не приходилось читать опубликованной кем-либо переписки между редактором и переводчиком одного и того же произведения. Причем в процессе перевода этого произведения. «Жанр, однако», – задумались мы с редактором, расчищая забитые посланиями почтовые ящики. И не только задумались. Что получилось – судите сами.

Снимая с себя всякую ответственность за будущее новоизобретенного литжанра, равно как и за трезвость рассудка читающих его индивидов, Переводчик и Редактор романа Харуки Мураками «Дэнс, Дэнс, Дэнс» желают вам сорванных ремней безопасности и приятных танцев на протяжении всего полета вовнутрь.

Избранные места из личной переписки, включая маргинальную лексику, публикуются с согласия всех участников переписки. Особенности «сетевой» орфографии сохранены.

– Мить, ну поехали. Всех своих авторов я предупреждаю, что все мои соображения носят рекомендательный характер – т.е. автор-переводчик сам решает, принимать ему мои поправки-варианты или настаивать на своей версии. Только там, где исправление носит характер безусловный – явная неграмотность там или опечатка, – я вношу его прямо в текст, что выделяется цветом и на полях. В иных случаях – см. комменты.

ГЛАВА 1

Мне часто снится отель «Дельфин».

Во сне я принадлежу ему.

– По поводу вот этого места – некоторые считают, что злоупотреблять курсивом в русском тексте не стоит, что это вообще не принято – выделять что-то курсивом или жирным. Мол, слишком сильное экстратекстуальное изобразительное средство. Я не знаю, но подумай – стоит ли во второй строке так сильно на это упирать.

– Здесь – согласен, курсив убираю. Но впредь имей в виду, что в 9 случаях из 10 курсив будет авторский (там есть свои способы выделения иероглифов в тексте), он-то как раз любит с этим играть. Причем у него есть как типа курсив, так и жирность – двояко. Буду стараться просто делать то же, что и он, – за исключением особо геморроидальных акцентов собственно перевода.

И я нисколько не сомневался, что переживу эту грусть без особых проблем.

– Я б вот по возможности избегал слова «проблема»… Не знаю…

– А здесь-то чего? У тебя точно не профессиональная англофобия? Вот мой папа тоже советовал вычеркнуть в «Овцах» фразу «это твои проблемы». А ведь нынешние 20—30-летние по-другому и не говорят! Все-таки со временем такие штуки меняются, не думаешь? Согласен, по мере сил «проблему» хорошо иногда заменять на «дело», «вопрос» и т. п. Но в данном случае, например, все по-русски, мне кажется… ОК, меняю на «переживу эту грусть без труда».

– Тут же вот еще в чем дело – дообъясню, сейчас, хотя особой нужды нет – простые вещи же вроде. Мы все тут, которые писучие, – уже давно не верховные жрецы чистоты языка, эта функция ушла вместе с советской школой литературного редакторства… Мы так, подшарашиваем помаленьку, где можем. Типа – пописать вышли… Но я все же искренне полагаю, что везде, где нашей культуры-знаний-вкуса-такта-наглости хватает на то, чтобы не впустить в язык-речь лишний кусок мусора – нам лучше бы это делать. Ну, потому что так – честнее, что ли. Мир, конечно, от наличия-отсутствия у тебя лишнего слова «проблема» не станет ни хуже ни лучше. Я больше чем уверен, что значительная часть читателей, равно как и критиков, его и не заметит вовсе – так, скользнет глазом, а если и отметит как эдакий ляп, то спустит переводчику с рук по малому счету, как спускают языковое безвкусие, бесстилье и массированные продрочки Пелевину, Акунину или Аксенову. Но почему мы должны стоять с ними в одном ряду? Я не призываю тебя вытаскивать словесность на своем горбу, нет – но ты можешь вставить свои пять иен. И я могу, наверное. Так что – здесь слова «проблема» быть не должно. В других местах – ты прав. Зависит от контекста.

В конце мая издохла кошка.

– Издохла подразумевает некие мучения. Я бы не выпендривался и написал просто: сдохла.

– Йепп.

Как там моя Селедка, подумал я. Там, в яме, наверно, темно – хоть глаз выколи, подумал я. И вспомнил, как комья земли ударялись о бумажный пакет… Что поделать, дружище. Такой финал – самый подходящий для нас. И для тебя, и для меня.

– Давай определимся – она у тебя все же он или она? Если она, тогда лучше: подруга.

– Ну, тут пора раскрыть страшную тайну: с самых «Овец» это не кошка, а кот. Всю дорогу в оригинале – «он», а не «она». Но «кот Селедка» – ты сам понимаешь. Пришлось его сделать девочкой. Тем более что с появления этой животины в «Овцах» и до самой смерти в «Дэнсе» ее половая принадлежность никак не обыгрывается. Так что привет на тот свет покойному Заходеру с его Пятачком, который по паспорту Piglet… Кстати, я тебе еще не говорил: тут в Москве даже появилась рок-банда под названием «Селедка», и всем журналюгам они так и говорят – мол, назвались так в память о кошке героя Мураками:-) Правда, по музыке – отстой полнейший, а жаль… Заменил на «подругу».

Ни жажды славы, ни желания как-то отличиться на трудовом фронте.

– Я готов допустить, что такое понятие свойственно японскому менталитету – но уж очень отдает совком…

– Что ты, у нас на востфаке даже присказка ходила: «Япония – это единственная страна мира, которая втихую, но построила-таки коммунизм. Может, именно потому, что она об этом никогда на весь мир не орала и лозунгов не развешивала, как остальные…» Еще как свойственно, еще как отдает, об чем и речь.

Я опять заказал сакэ. И вот, отправляя в желудок чарку за чаркой горячей рисовой водки, я наконец задумался: что я делаю и какого черта здесь нахожусь?

– Я пмаю, что русский с японцем – братья навек, но не до такой же степени. Митя, это все же анахронизм, чарка стилистически привязана к былинной России. Чем ипонцы пьют сакэ – чашками? Стаканчиками? Как эти маленькие дряни называются? Меняй, христаради.

– Хиппонский городовой… Хорошо тебе говорить – «меняй»! А как еще назвать эти падлы, только и похожие, что на наши солонки из фарфора? Стопарики, блин? Ну хорошо, пусть будет «чашку за чашкой» – это совсем не то, но я умываю руки от вашей сравнительной культурологии… Главное – чтоб не получалось, как у некоторых наших старперов от японистики: «Ой ты гой еси, мотоцыкл «кавасаки»!»:-)