Адаптер - Борис Петров

мы же все знаем, откуда ты и кто такой. Инфоблоки мы все смотрим, там про тебя было. Можешь не говорить, просто объясни — за что такое скотство?

Столовая зашумела, поддерживая мужчину со шрамами. Лиз села на лавку рядом с мужем и сжала его пальцы, слегка толкнув правым плечом. Беджан кивнул и после долгого вздоха заговорил.

— Для того, чтобы это понять, вам придется перестать быть людьми.

— Как это? — удивился мужчина со шрамами. — Я хоть и урод, но я человек и видеть не могу, как мы собираем мертвецов, а потом сжигаем, будто бы их и не было на свете! Почему мы не оставляем ничего о них, как требует наша вера? Разве они не заслужили покоя и памяти?

— И не надо говорить, что они все больны, и их убил вирус, — добавил молодой старик, закашлявшись от волнения.

Беджан молчал, рассматривая пальцы Лиз. Она колола его ладони заострившимися отросшими ногтями, которые Мана ежедневно выравнивала пилкой, приговаривая, что скоро у мамы будут настоящие когти, как у пантеры. Он думал, знают ли эти двадцать два уголовника, ожидающие пересылки за разные статьи и такие непохожие на настоящих головорезов и убийц, которых обычно демонстрировали в ежедневных полицейских хрониках. Мысль его ушла в другую сторону, он вспоминал, сколько раз за свою короткую жизнь слышал о том, что государство победило преступность, но каждый день в инфоблоке росло количество криминальной хроники, часто перемешанной с выявлением и задержанием госизменников и шпионов. Раз в пять лет вспоминали о террористах, добавляя в палитру ужаса больше кроваво-черных оттенков. Ориентировки на Лиз и Ю-ли висели постоянно на терминале, и каждый мог опознать, заподозрить и обеспокоиться, доложив, настучав куда следует. Но зачем, если никаких зачетов срока или других благ доносчик не получит. Если на человека надели браслеты, и он уже находится в пересыльном пункте, то нет никакой возможности погасить или скостить назначенный срок, всегда превышавший расчетное время дожития. На время заключения гражданин лишался основных прав, без которых можно было существовать, и не было ни одного юридического механизма возврата прав гражданину после отбытия срока. Беджан это проверял и не раз, за что получал предупреждения в университетской библиотеке, так и не вышедшие за стены университета, никак не повлиявшие на его рейтинг, сохраняясь лишь в личном деле студента. Не было и доверия к этим людям, как не может быть доверия к незнакомому человеку, не проявившему себя достаточно. Нормы и правила, созданные тысячелетия назад религиями и скомпонованные государством до законов, требовавших воспринимать каждого исключительно положительно, каким и должен был быть новый человек справедливого государства, не работали, оставаясь догматом для узкого круга истинно верующих, правоверных фанатиков. Государство старалось не плодить ярых поборников веры, понимая, что они же первые уничтожат власть, найдя в ней признаки истинного сатанизма.

Система контроля давным-давно заменила начальников тюрем и колоний, а вместе с ними полностью уничтожила иерархическую структуру зоны. Оказалось, что виной всему был именно сам человек, желавший власти и властвовать над другими, полностью подчиняясь своей звериной природе. Бесстрастный и неподкупный электронный мозг следил, анализировал и на ранних стадиях отсеивал тех, кто пытался восстановить прошлые порядки. И это была неродовая память или передаваемые из уст в уста скрижали воровской этики и уклада зеков — человеческая сущность сама рождала это в тех, кто родился таким, кто никогда бы не смог изменить себя, повинуясь доминированию лимбической системы животного над малой надстройкой мозга, делавшей человека человеком. Таких зеков забирали охранники, а конвоиры перевозили в спецучреждения, где зеки жили не больше пяти-шести лет, сдыхая от лучевой болезни. Это была самая грязная и вредная работа, на которой любая защита или спецпитание с восстановительными препаратами были бесполезны. Туда же отправляли и доносчиков, не забывая о проверке доноса. И об этом знали все, с первого же дня, попадая в первичный спецприемник, ожидая этапа. Знали и делали свой выбор, часто неосознанный, на уровне инстинктов. Беджан все это знал, и Лиз, коловшая его, бесшумно шепча что-то на ухо, тоже знала. Ю-ли сидела напротив и недовольно смотрела на него, не понимая, почему он медлит.

— Я должен повторить, что понять вы сможете только тогда, когда перестанете быть людьми. Перестанете думать и чувствовать, перестанете жалеть. У государства по определению не может быть ни жалости, ни сострадания — это политика, которая играет на чувствах людей. Но политика не нужна государству, она нужна людям, чтобы обманывать себя, чтобы видеть во всем, что происходит смысл и не задавать вопросов. Запомните — сомнение рождает внутри человека семя дьявола, которое может прорасти и выпустить на свободу самое худшее, самое ужасное и страшное, то, отчего защищает людей государство. Так легче жить, так имеет смысл жить.

Он замолчал, и никто не сказал ни одного слова. Казалось, что они даже дышать стали бесшумно, настолько тишина раздавила уши, желая вытеснить из черепной коробки разбуженный нервный мозг.

— Я не знаю всего, а многое из того, что мне известно, требует подготовки. Попробую объяснить проще, — Беджан смущенно улыбнулся, Лиз погладила его по рукам.

— Да уж, давай объясняй проще, чтобы толковые ребята и те поняли! — пробасил мужчина со шрамами, разбив давящую тишину на острые осколки, больно врезавшиеся в уши.

Все рассмеялись, спуская на пол внутреннее напряжение от ожидания, не сулившего ничего хорошего.

— Первое, что надо понимать — денег не существует. Это звучит странно, но денег не существует вот уже почти сто лет. Все государства договорились между собой, переводя свои валюты и денежные активы в энергию. Человечество долго шло к пониманию того, что истинным активом является только энергия. Это сложно объяснить, но весь товарообмен, зачеты и перерасчеты, вложения, акции, рост и падение — все это есть учет произведенной и потраченной энергии.

— Это-то как раз понятно, — медленно произнес старик. — Я об этом знал еще до посадки. И вы все это знаете, не так ли? Кто из вас держал в руках деньги или действительно их видел на своих счетах? Там одни долговые расписки, а как они называются?

— Вот ты сказал, и я вспомнил! — рассмеялся каркающим смехом молодой старик. — А раньше и не думал об этом. Energy token, верно?

— NRGTON, если быть точнее, — поправил Беджан. — Расшифровал верно. А тот, кто владеет энергией — владеет миром.

— И что, кому-то не хватает киловатт? — удивился охранник, нервно почесав лысую голову.

— Дело не в том, хватает или не хватает. Дело в расчетах и планах. Как и было раньше и будет всегда, имущество