Ледяная колдунья - Александра Николаевна Пушкина

пожаров. Дома стояли тёмные, и лишь костры на улицах рассеивали сумрак едва забрезжившего рассвета. Слышались крики сражающихся и раненых.

– Неужели они уже в городе? – Тофа побледнела.

– Запросто, – кивнул Никонов. – Студёных оружием не остановить. Да и магией не особенно.

Аня укоризненно посмотрела на него. Нашёл как подбодрить. А Тофа попросила:

– Правь туда. На башню в центре.

Сашка развернул волков, но, пролетая порт, они заметили какое-то движение в воздухе.

– Студёные! – первой опознала Нарсу. – Вниз! Давай вниз!

Никто не успел возразить, как вьюккены сами ринулись к земле, не дожидаясь встречи с жуткими существами.

Оказалось, они опустились рядом со зданием бывшей тюрьмы. Печальные остатки здания, пострадавшего после взрыва, чернели на границе света большого костра.

Люди и Слитые, сидящие и стоящие у него, повернулись в их сторону. На лицах застыло напряжённое ожидание – друзья это или враги?

– Аске?! – Нарсу резво выскочила из возка и бросилась к самому огню, где сидели несколько ласкетов и стайка белькар. Один из них – с перевязанной рукой – обернулся. – Аске, ты жив! Где отец?!

Белькар ответил не сразу. Отвернувшись обратно к огню, он помолчал, будто размышляя, стоит ли говорить, и наконец всё же произнёс:

– Твой отец умирает. Он сейчас в городской ратуше. Я должен быть здесь, с моими воинами, а ты иди…

Нарсу застыла, но лишь на мгновение. Пущенной из лука стрелой она кинулась мимо вьюжного возка в знакомый переулок.

– Нарсу! – Аня хотела было попросить подругу подождать её, но вовремя поняла – это касается только белькары и медлить здесь нельзя.

Тофа выпрыгнула из возка и громко крикнула:

– Друзья, мы Рока! Мой брат ранен в сражении с Вит! Прошу, помогите отнести его в дом рутария.

Стоящие у огня начали переглядываться. Наконец двое молодых парней выступили вперёд. На них сразу зашикали.

– Не те ли вы Рока, которые сбежали перед самым штурмом? – раздался чей-то желчный голос.

– Что-о?! – Тофа вытаращила глаза, гневно изогнув брови.

– Что-то мы вас на стене не видели, – подтвердила невысокая женщина. – Да и рутария мэр арестовал – за то, что отпустил лазутчицу Вит.

– Да вы о чём?! – то ли в бешенстве, то ли в ужасе закричала юная форситка. – Нас заманили на корабль и отправили на верную гибель! Кому вы верите?! Разве отец хоть кому-то из вас причинил зло?! Мой брат… – она вытянула руку в сторону возка, – он, может быть, сейчас умирает, потому что сражался с Вит у Сердца мира! А вы… – Тофа задохнулась от злых слёз.

Обвинители молчали. Вышедшие из толпы парни переглянулись и решительно пошли к возку. Бережно положив Фира на чей-то плащ, они аккуратно понесли его на площадь. Заплаканная Тофа повернулась и направилась следом.

Аня схватила Сашку за руку:

– Идём.

– Куда? Я не брошу вьюккенов тут!

– Тогда бери их с собой, – прошипела девочка. – Или ты хочешь остаться с местными?

Никонов зыркнул в сторону настороженных защитников города и взял ближайшего волка за упряжь. На удивление, полозья легко, будто по снегу, скользили по камню, вымостившему городские улицы. Однако Тофу, шедшую рядом с братом, они всё равно догнали не сразу. Выйдя на площадь, Аня поразилась произошедшим тут переменам. Какое-то время тут, видимо, горели костры, у которых грелись защитники и мирные горожане. Теперь же здесь было пустынно. Лишь светились окна мэрии и окошко в совиной башне. Где-то на улицах справа, похоже, кипел бой.

– Карлики прорвались, – сплюнул один из парней, тащивших Фира.

– На центральных же самые сильные маги… – побледнел второй.

– Ты тех снежных великанов видал? Я думал, они ворота перешагнуть могут. И ещё дрянь эта летучая в саванах…

– Студёные, – потемнел лицом Сашка.

На него оглянулись – с недоверием и подозрением.

– Он… много знает. Начитанный… – поспешила объяснить Аня.

Вдруг к Университету спустилась сверху одна из студёных – прильнула к окну и принялась летать вокруг. Спустя минуту из переулка появился ещё один лёгкий тонкий силуэт в сером саване. Следом ещё два. Все они кружили вокруг дома рутария как мотыльки.

– Ч-что они там делают? – Голос Тофы дрогнул.

Внезапно лёгкая дрожь разошлась по площади от Университета, и его окна заполнились чернотой. Послышался звук, будто лопнуло большое стекло, и, разбросав черепицу крыши, серый смерч поднял в воздух фигурку Эффи. Но даже с этого края площади было видно, что половина её – чёрная и мёртвая, как та, которую Аня видела в зале с зеркалами. Студёные, издав пронзительный визг, кинулись в атаку.

– По ходу, их привлекает скопление магии, – задумчиво проговорил Саша.

Эффи тем временем открыла светящиеся мертвенно-зелёным светом глаза и стала вращаться, сама превратившись в смерч. Студёные разлетались в стороны.

– Быстрее! В мэрию! Там должны быть доктора! – крикнул один из форситов, которые несли Фира.

Тофа – бледная и заплаканная – на мгновение застыла: похоже, её надежды рушились. Но сдаваться она не собиралась. Решительно тряхнув головой, она побежала к мэрии впереди небольшой процессии.

Аня с Сашкой едва поспевали за ней.

Вдруг из дверей Университета выскочил знакомый старичок-привратник. Видимо, люди оставались не только в башне Хоньи.

– Верий! – крикнула Тофа. – Сюда!

Старичок заметил их и радостно замахал на ходу рукой. Но в тот момент, когда он пересёк половину разделяющего их расстояния, между ними оказалась одна из студёных, отброшенная Эффи.

Верий охнул и вдруг осел.

– Беги, дурак! – крикнул Сашка, не слишком заботясь о вежливости.

– Верий, бегите! – присоединились к нему Тофа и Аня.

Привратник сделал пару шагов, но ноги его будто в страшном сне двигались ужасно медленно.

Тофа достала огненный пистолет и выстрелила в полупрозрачное существо. Но студёная впитала горячий заряд и стала будто бы даже плотнее. Затем существо протянуло длинный костлявый отросток и, ухватив Верия за камзол, прильнуло к нему, словно обволакивая.

До застывших в ужасе людей и форситов донёсся сдавленный крик. Верия начало трясти. Он на глазах терял свои краски – тогда как студёная, напитываясь ими, становилась всё плотнее и контрастнее.

– Они забирают чужое тепло… – сдавленно объяснил Сашка.

– Верий! – в который уже раз за это утро из глаз Тофы полились слёзы.

Аня и сама почувствовала, что у неё щиплет глаза. Её била мелкая дрожь – но что она могла сделать?

В этот момент Эффи перестала вращаться над крышей Университета, и вокруг неё, словно оторвавшиеся от савана лохмотья, начали расплываться волокна темноты. Студёная отвлеклась и выронила Верия. Но, в отличие от товарок, видимо, решив, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, пустота под саваном обернулась к Тофе и её спутникам.

У Ани вспотели