Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов - Леонид Семёнович Словин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да так. Интересно.
— Приехали.
Игумнов еще издали увидел жену и ее коллег по фонду. Одетые на валюту, ухоженные, они торчали как селективные парковые деревья. Прохожие тщательно их обходили.
— Не проведете? — несколько человек ринулось к Игумнову и Бакланову.
— К сожалению…
Игумнов окинул взглядом жену — даже в этом нестандартном окружении она обращала на себя внимание.
«Мисс «Литературный фонд“ в защиту интеллектуальной собственности…»
Ее коллеги, все — номенклатура во втором поколении — действующий резерв КГБ, пользующийся в зарубежных поездках «крышей» фонда, были тоже сама благовоспитанность. Они весело приветствовали разыскника:
— Рады вас видеть! Сколько лет…
— Какие люди!..
Игумнов не обольщался. Возвращаясь из поездок, мужики под завязку были заняты личным: обустраивали дома, детей, жен; меняли квартиры, унитазы, мебель — и все у них получалось. Даже болезни приходили к ним как по заказу — если можно было лечь в классную клинику где–нибудь в Брюсселе или, что не хуже, в Зимбабве — бывшей английской Южной Родезии. Журналисты и литераторы — они работали под диссидентов. Правил фондом поэт, слывший в свое время большим леваком, вслед за Евтушенко и Вознесенским.
— Как ваш сегодняшний поход? — спросил он, здороваясь.
— Все в порядке.
— У меня ночью самолет… Вена. Оттуда Берн. Но я не мог не прийти…
«Театр абсурда! Страна дешевой полиции и дорогостоящих фондов…»
— Нас приглашают!..
Бакланов, прошедший внутрь, уже звал их из вестибюля.
— Ты идешь?
— Как прикажешь, начальник… — Жена взяла его под руку.
Ей нравилась дурацкая эта приговорка и сама игра в мента и его подружку — то ли вокзальную торгашку, то ли путану. Люди эти жили в мире слов, которые они приучились забавно и искусно сплетать. Игумнов не раз думал об этом. Уделом мента были поступки. Может, этим он и обратил на себя внимание будущей своей жены? «Разные категории человечества…»
Бакланов остался у входа. Сотрудники фонда, поблагодарив, двинулись в огромный пустоватый вестибюль.
Маги, экстрасенсы вызывали у этих сугубо практичных людей необъяснимый интерес.
— Тебя это нимало не увлекает… — Жена улыбнулась.
— Важно, что это захватывает тебя.
— Я знаю. Спасибо, начальник… — Мысленно она была уже на сцене.
В отличие от обычных ведьмаков, этот был дипломирован — доктор оккультных наук, экстрасенс, президент академии черной и белой магии. Зрители встретили его грохотом аплодисментов. С места в карьер колдун включился в работу. Для разминки он умножил в уме умопомрачительные числа; в стихотворениях, которые читал на память по заявкам зрителей, успевал подсчитывать буквы, слоги…
Игумнову представилась почти идеальная возможность поразмышлять над своим.
«Голубоглазый, Лейтенант, Афанасий… Теперь им уже не разобраться без крови…»
Афанасию не нужны были под боком криминальные структуры — ни Белая чайхана, ни Лейтенант. Действия авторитета было легко предвидеть. «Он стравит группировки между собой и нанесет удар по обеим…»
Это можно было сделать через таксиста — Карпухина — со всеми тремя группами. Кому таксист служил в действительности, догадаться было нетрудно: «Хозяин, безусловно, — московский авторитет. Карпухину с ним жить. Неизвестно, правда, как долго…»
Вокзальная милиция умывала руки, оставляя поле деятельности городской конторе — МУРу.
«Все произойдет очень быстро! Может, уже через несколько часов…»
Следовало как можно скорее установить контроль за передвижением на трассе Тула — Москва, снять с колес серебристый шведский микроавтобус под окнами у Афанасия. Одновременно силами городской и транспортной конторы разоружить Лейтенанта и его бригаду. Выйти через Карпухина на Хабиби. На Белую чайхану. И — что не менее важно — на поездного вора. На Пай–Пая!
«Раскрыть кражи в новосибирском фирменном поезде…»
Именно это он предложил помощнику Скубилина перед тем, как уехать в Центральный клуб КГБ. Помощник обстоятельно все записал, уверил, что в короткий срок доложит обо всем генералу…
Игумнов обвел глазами зал.
«Похоже на старые довоенные станции метро. «Семеновская«… Бывшая «Сталинская“.
Огромное незаполненное пространство вверху давило. Плотно пригнанные панели у сцены наводили на мысль о потайном ходе.
«Кого уводили под руки через эту боковую дверь? Кто появлялся в президиуме из–за темной панели?»
Жена была вся внимание к происходившему на сцене.
«Ты во Внукове спьяна билета не купишь, чтобы лишь пролететь надо мной…» — короткая строчка от Юза Олешковского.
«Эпиграф нашей семейной жизни…» — это было очевидно.
Тем временем колдун вызвал на сцену одну из самых молоденьких зрительниц.
— Прошу вас мысленно назвать имя и фамилию какой–нибудь из своих подруг. Лучше — если она находится тут, вместе с вами!
— В зале?
— Да!
Игумнов заинтересовался.
— У меня тут только одна подруга!
— Вот и хорошо.
— Думайте! Ее имя, фамилия!.. Стоп! Я не могу понять… Вы думаете не о подруге! О молодом человеке!
— Нет… — Девушка боялась обидеть знаменитость, но тем не менее настаивала: — Это — подруга!
Маг явно публично оскандалился. Зал зашелестел шепотком.
— Минутку! Повторим! Думайте!
Иронические взгляды, смешки в зале.
— Я понял, в чем дело… — Колдун весело засмеялся. — Ваша подруга носит фамилию, образованную от мужского имени. — Голос его зазвенел. — Наташа Юрьева! — Он обернулся к залу. — Прошу вас на сцену!
В середине зала поднялась девушка. Позор обернулся триумфом. Зал аплодировал. Король магов своей ошибкой достиг того, чего вряд ли бы он добился, назови он ее имя и фамилию сразу.
— Спасибо! Ты такое удовольствие мне доставил… — Жена погладила ему руку.
Сидевший впереди глава фонда обернулся:
— Как облегчилась бы борьба с преступностью — будь такой человек в МВД…
Наташа Юрьева, черноволосая девочка, уже шла на сцену. Внезапно Игумнов почувствовал пристальный взгляд. У боковой двери стоял Бакланов.
— Видишь вон там? — Игумнов осторожно привлек жену. — Это Бакланов.
Она улыбнулась гаишнику.
— Ты уже уезжаешь?
— Иначе Бакланов бы не показался. Как ты теперь?
— Ничего. Меня отвезут. Удачи тебе…
Так бывало не раз. Это подчеркивало недостоверность их второго брака.
«Почти не бываем вместе…»
Он неловко пробрался между креслами. Прошел к двери.
— Сообщили из Тулы. Быки Афанасия. Трое. Едут в Москву.
— А машина?
— Микроавтобус «Урван»… Я позвонил Цуканову.
— Кроме нас, это, по–видимому, никому не нужно…
Они уже выходили из чекистского клуба. Впереди простиралась Лубянка.
— А что Скубилин?
— Генерал сказал: «Пусть мафия, если ей нравится, убивает друг друга. А мы будем подбирать трупы!»
4.
Рядом с гостиницей по–прежнему шумел небольшой восточный базар. Подъезжали и уезжали частные иномарки, водители знали друг друга или разговаривали на близких друг другу языках. Константин поставил такси чуть поодаль, наблюдал за подъездом. Амбал Уби обычно в этот час оказывался неподалеку — звонил
