Тебя никто не найдет - Туве Альстердаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Двадцать шесть.
– Обсудим скелет в шкафу, – не выдержал какой-то остряк.
Почти никто не засмеялся.
– И чем она занималась все эти годы, вот что интересно.
Эта мысль заставила всех ненадолго примолкнуть.
– Пока у нас нет ничего, что указывало бы на то, что есть еще жертвы, – проговорила наконец Берентс, – поэтому сосредоточимся на том, что нам уже известно.
– ГГ входит в их число? – Вопрос задал коллега, сидевший рядом с Эйрой, он неслышно притоптывал ногой, словно в такт рок-группе.
– В том, что касается комиссара Георгссона, формально никаких подозрений на преступление пока что нет.
– Хотите сказать, он укатил отдыхать на Мальдивы, да?
Все понимали, что требуется куда больше, чем просто спуститься по лестнице вниз под ручку с подозреваемой, но это послужило стартовым выстрелом для того, чтобы тревога заполнила собой помещение.
– Если эта сумасшедшая заперла где-нибудь ГГ, то на счету каждая секунда. Почему мы вообще здесь сидим, почему не ищем его?
– И где же мы станем его искать, по-твоему? У нас, черт подери, нет ни единой зацепки после того, как он покинул «Штадт» в тот вечер.
Свидетельские показания персонала подтверждали оплаченные в тот вечер счета. Санна Мелин взяла скромный бокал белого домашнего вина около девяти часов вечера.
Кроме этого, она сняла номер. Въехала в него около семи часов того же вечера и выписалась в десять утра на следующий день. Номер, в котором убирают каждый день, где каждую ночь останавливаются новые люди, простыни, которые регулярно отправляют в стирку, где они смешиваются с сотнями других простыней.
– Мы, конечно же, осмотрим номер, – сказал Костель Арделеан, – но я бы ни на что не рассчитывал.
Выписка из номера происходила в автоматическом режиме, так что никто не видел, как она уходила.
– Кто считает чистой случайностью, что он покинул бар в компании с серийным убийцей? – спросил кто-то.
Никто не поднял руку.
– Нам следует избегать подобных слов, – наставительно произнесла Нора Берентс. – Должна напомнить, что Санна Мелин пока что формально подозревается лишь в одном убийстве – Дамира Авдика. Что же касается остальных жертв, то в случае с Ингмарссоном речь идет о незаконном лишении свободы. Если нам удастся связать ее с Хансом Рунне, то у нас будет еще одно похищение и смерть, или убийство, но пока мы этого сделать не можем.
После этого прокурор раздала всем задания.
Прежде чем покинуть кабинет, Эйра оглянулась и увидела, как Нора Берентс без сил опустилась на стул и легла лбом на сложенные на столе руки.
Обычной болтовни, какая бывает по окончанию совещания, не случилось.
Эйра снова обосновалась за свободным письменным столом, остальные же бросились выяснять прошлое Дамира Авдика, разыскивать людей, которые могли поведать что-то про его исчезновение, кто-то собирался связаться с его сестрой в Сараево. Она же должна была сосредоточиться на Санне Мелин.
Кто она? И прежде всего: где она сейчас?
Эйра разместила снимок женщины на рабочем столе компьютера и принялась просматривать последние поступившие сведения.
Красную «Шкоду» не нашли ни на парковке жилого района, ни где-либо еще в городе. Ночью патрульные машины прочесали все улицы. Сейчас просматривались записи с дорожных камер в окрестностях Хэрнёсанда за последнюю неделю, прежде всего с трасы Е4, где они размещались особенно часто.
Эйра отправила Йенсу Бойа из Ундрома письмо по электронке, к которому прикрепила фотографию «Шкоды» модели этого года: «Машину этой марки вы видели на обочине дороги?»
Несколько минут спустя пришло подтверждение.
«Да, похожа».
Они сняли отпечатки пальцев Мелин с различных кусков материи, и те совпали с отпечатками пальцев, обнаруженными на стареньком секретере в Оффе.
То, что прежде походило на разрозненные ниточки, начало превращаться в цельное полотно.
Это вносило ясность и дарило облегчение: значит, мы на правильном пути, она у нас в руках, все это время это была она, и тем не менее головная боль все сильнее стучала своими молоточками в виски, от напряженного всматривания в экран болели глаза.
Разве я не должна была разглядеть этого раньше?
Вдруг уже слишком поздно и в этом виновата я?
Больше никто, за исключением Дамира Авдика и самой Санны Мелин, не оставил отчетливых отпечатков в ее квартире. Криминалисты обнаружили следы крови, просочившейся сквозь паркет. Понадобится несколько дней, чтобы определить, кому она принадлежала.
Для работы в сверхурочное время им на подмогу выделили четверых полицейских из местных, которые взяли на себя обход квартир в квартале, где проживала Мелин, но по всему выходило, что близко никто знаком с ней не был. Вырисовывался образ одинокого человека. Санна Мелин никогда никого к себе не приглашала и не разжигала во дворе гриль, у нее не было ни детей, ни собаки, соседи время от времени перебрасывались с ней парой слов, но и только. Даже мужчина, проживавший с ней несколько лет на одной лестничной площадке, и то ничего о ней не знал – «ой, правда, так это она здесь живет? А я думал, кто-нибудь постарше, может, потому что там все время тихо?».
И никто никогда не видел ее возвращающейся домой в компании мужчины.
«Потому что она снимала номер в „Штадте“», – подумала Эйра. Подтвердился тот факт, что она много раз ночевала в номере за прошедший год.
Зачем, спрашивается, если она жила в том же самом городе?
Потому что ты не хотела приводить домой мужчин, с которыми спала, предпочитая притворяться кем-то другим, казаться более интересной и загадочной? Или потому что у тебя в гардеробной лежал Дамир?
Никаких близких родственников у Санны Мелин не было. Мать скончалась три года назад, в графе «отец» стоял прочерк. Ни братьев, ни сестер.
Последним местом ее работы являлась компания, специализирующаяся на лесоматериалах, откуда она уволилась десять лет назад. После этого она открыла собственную фирму, и ее бывший работодатель стал ее клиентом. Субподряд называется.
Потом Санна Мелин организовала офис на дому.
Эйра нашла список ее клиентов и принялась их обзванивать.
– Честно говоря, мы с ней даже ни разу не
